Без права на развод (СИ) - Кучер Ая

— Вы проголодались? — уточняет Рома, подхватив дочь на руки. — Мне ещё полчаса где-то нужно.

— Нашёл соль? — уточняю, имея в виду другое.

— Нет. Не было, всё обыскал.

Муж словно тоже отвечает совершенно другое.

Что, милый, потерялась твоя любовница?

Иди ещё поищи.

Телефон вибрирует, я вытираю руки и читаю сообщение. Сердце начинает стучать чаще. Дыхание сбивается.

Перечитываю. Нет, всё правильно. Я теперь могу…

— Кто пишет? — Рома подходит ближе. — Что-то важное?

— А, это Кристина, — вру на ходу, прячу телефон в карман. — Про встречу спрашивает.

— Юля, мы ведь решили. Это семейный отпуск. Давай ты подруг по-другому заводить будешь? Не непонятных личностей.

— Чем тебе не нравится Кристина? Ты ведь её не знаешь.

— Ты сама сказала, что она с женатым спуталась. Вряд ли нормальные девушки таким занимаются. Не хочу для тебя таких подруг.

Я едва не смеюсь вслух. Каков же лицемер! А как красиво врёт, прямая дорога в политики ему.

Значит, женатому спать со всякими можно. Но эти девушки — плохие и неправильные?

Сексизм в его лучшем проявлении.

— Она же невиновата, — дёргаю плечом, накрываю на стол. — Мужчины, милый, мудаками бывают. И лжецами. Не расскажут, а потом девушки оказываются любовницами.

— Да? — покачивает малышку на руках, впивается в меня взглядом. — А ты уверена, что она не знала? Девушки тоже врут.

— Люди вообще врать любят. Но она показалась мне милой.

— Юль, не надо. Я против, чтобы ты со всякими змеями дружила. Кто знает, почему она вдруг подружиться захотела. Не хочу, чтобы потом тебе было больно.

— А что, со мной дружить нельзя? Слушай, Ром, не указывай мне. Я же не критикую твою дружбу с Никитой.

— Потому что мы не дружим. Мы просто…

— Соучастники.

Прозрачный посыл, который муж улавливает. Застывает на месте, сглатывает. Его взгляд снова бегает.

Я сегодня в ударе. Бью словами так, что муж постоянно дёргается. Чувствует подставу.

Невинно облизываю ложку со сметаной, смотрю на него. Делаю паузу, чтобы точно перенервничал.

— В ваших попойках, — добавляю, сжалившись. — Вы ведь любите где-то там потусить компанией.

— А, — выдыхает шумно. — Да. Но ты никогда ничего не говорила против Никиты.

— Ну, он ведь твой друг. Я не лезу.

— Значит, он тебе не нравится?

— Ммм, не очень. Как по мне, он ведёт себя слишком развязно, как для семейного человека.

— В каком плане — развязно?

Рома напрягается. Венка на его лбу вздувается, пульсирует в такт дыханию.

В этот раз я не ждала такой реакции. Не подбирала слов. Но, похоже, задела что-то, про что ещё не знала.

Иначе зачем так реагировать?

— Да просто, — взмахиваю рукой. — Слишком он… Наглый, наверное. Просто не ведёт себя как мужчина, у которого есть жена дома. Его, кажется, вообще никакие правила отношений не волнуют.

— Кирусь, иди погуляй, — просит муж резко, опуская её на пол.

— Я хочу кушать, — упирается дочь.

— Ладно. Кушай.

Я не успеваю среагировать. Рома приближается ко мне, хватает за руку, а после тянет за собой.

В лицо бьёт свежий воздух. А через секунду я бьюсь лопатками о стену. Рома сжимает мои плечи, нависает.

Тёмно-синие глаза мужа превращаются практически в чёрные. Там шторм бушует. Злой настолько, что всё тело дрожит.

— Юля, — моё имя звучит каким-то проклятием. — Он что-то сделал?

— Что? — я переспрашиваю, не понимаю.

— Никита. Он к тебе приставал?

Глава 21

Вопрос мужа сбивает меня с толку. То есть… Он настолько плохо думает о своём друге?

Я едва не выпаливаю категоричный отказ. Если бы Никита распускал руки, то уже бы получил удар по своёму нижнему другу.

И мужу я бы рассказала. Я всегда всё рассказывала. Поэтому такой вопрос — бессмысленный!

Но я прикусываю губу вовремя. Молчу, отвожу взгляд. Не знаю, что ответить? Да? Нет? Аррр, как сложно.

Я не собиралась портить отношения Ромы с кем-то ещё. А могла.

Я не жаловалась свекрови, хотя она бы прочистила сыну голову. Утешала Киру, чтобы она плохо не подумала про папу.

Даже когда притащила дочь на работу к Роме — я знала, что он справится. И не потеряет должность из-за этого.

Неправильно впутывать ещё как-то. Его измены между нами двумя. Я только ему мщу.

Но Никита ведь действительно соучастник. Он прикрывал мужа, сам гулял от своей жены. И обсуждал меня с Ромой как…

— Юля, — муж сжимает мой подбородок, разворачивает к себе. Ловит мой взгляд. — Малышка, если он хоть как-то намекнул — скажи мне. Я разберусь.

— Почему ты так подумал? — юлю, пока не приняла решение. — Он ведь твой друг.

— Друг, — выплёвывает. — Да. А ты жена. Иначе с чего ты заговорила, что он распутный и развязный? Значит, что-то знаешь.

— Ну…

— Насколько я помню, когда мы встречались — он вёл себя прилично. Явно ни к какой другой девушке не подкатывал. Так?

— Так.

— Значит, два варианта. Либо ты случайно его засекла где-то, чтобы убедиться в его «развратности».

— Либо?

— Либо он приставал к тебе. Намекал на что-то, да? Юль, не молчи.

А я не знаю, что ответить. Если смотреть на ситуацию глазами мужа… То всё складывается довольно логично.

Я даже не думала о таком, когда говорила. А как попала по больной мозоли. Иначе почему муж так встрепенулся?

Всё ещё думаю, что делать.

Блин, и Никиту подставлять не хочется.

Но он заслужил!

Тоже изменщик. И раз его жена ничего не делает, то я сама могу чуточку отомстить. В счёт женской солидарности.

— Малышка, — муж так редко меня называет, когда на грани. — Что случилось? Если он хоть пальцем тебя тронул…

— Нет, не тронул, — качаю головой. Добиваю: — Он не трогал меня.

— Сказал что-то? Мудак. Я его закопаю нахрен.

Пальцы сильнее сжимаются в мои плечи. Взгляд горит. Муж выглядит так, словно сейчас отправиться убивать Никиту.

Меня удивляет такая реакция Ромы. Правда. Всё ещё не могу осознать. Они ведь друзья.

Неужели муж настолько не доверяет Никите?

Тем более что мы же редко встречались втроём. А ещё реже — вчетвером, с его женой.

Хм. Это для того, чтобы правда не всплывала? А то не сойдутся показания, и мы обе узнали бы правду.

Неважно.

Важно — поведение мужа!

Никита ведь… Ну, правда, вёл себя почти прилично. Шутил немного дебильно, иногда слишком нагло. А так ничего особенно.

Пару комплиментов, шуток и объятия на прощение.

В рамках пристойности.

А Рома вон как взбесился, быковать начал.

— Ром, там Кира одна, — спохватываюсь. — Её нельзя оставлять без присмотра.

— Справиться. У неё есть раскраски и еда. Пару минут проживёт одна.

— А если упадёт или побьёт что-то? Ты не знаешь, какая она бывает…

— Знаю. Может, не идеально, но знаю. И если даже что-то случится, то мы с этим разберёмся. Если упадёт, то будет уроком, что так делать нельзя.

— Ей три, Ром!

— Знаю. И в три уже память работает. Нельзя её оберегать всё время. Пусть немного учится. А мы с тобой не договорили.

Договорили. Я пока ничего не придумала больше. Закапывать Никиту или не спешить.

Пусть Рома побудет в подвешенном состоянии. Ему полезно. А я хочу вернуться к дочери.

— Прости, — вдруг произносит муж. — Прости меня, Юльчик.

— За что? — горло сдавливает волнением. Неужели он сейчас во всём признаётся? — Ром?

— Я наблюдал за тем, как ты с Кирой справлялась. Со мной бы она уже убилась.

— Ах. Ясно. Пытаешься спихнуть дочь обратно на меня, чтобы я больше не оставляла вас вдвоём?

Я выкручиваюсь из объятий мужа. До чего же наглый и самоуверенный. А взгляд какой!

Почти купилась, что сожалеет о чём-то. А это просто попытка вернуть меня в «рабство».

— Нет, — Рома крепко прижимает меня к себе. Упирается лбом в моё плечо. — Не заводись, Юльчик. Это признание моего промаха. Я понимаю, что был хреновым отцом. Я это изменю.