Прислушайся к себе - Диана Уитни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты же совсем промок, - только и сказала она.
- Да, - подтвердил он, скрестив руки на груди.
Похоже, он не собирался ничего объяснять. - Ты тоже.
Он никак не мог сообразить, что надо сказать.
- Может, ты зайдешь ко мне, а то мы все простудимся.
С этими словами он отступил назад, чтобы она смогла пройти. У нее дрожали руки, и она никак не могла вставить ключ в замочную скважину.
Рик решительно ступил вперед, забрал у нее ключи. Катрина невольно отдернула руку при его прикосновении. Странно, подумала она, неужели ей все еще важно его отношение?
Она разрешила ему открыть дверь, и уже минуту спустя они стояли посреди гостиной, и капли дождя стекали на сухой ковер.
Рик смущенно переминался с ноги на ногу. В его глазах читалась мольба.
- Я... - Катрина задохнулась от волнения-, - я сейчас, сначала мне надо переодеть малышку, а потом.., я дам тебе полотенце.
- Конечно. - И он остановил свой взгляд на фотографиях, разбросанных на столике. Раньше они висели на стене. - Никаких проблем, - проговорил он.
- Ты мокрый, - сказала Хизер, потянувшись ручкой в сторону Рика. - А у меня новые ботинки.
Его взгляд потеплел, и Рик улыбнулся.
- Да, твои ботинки просто великолепны. Тебе нравится дождик?
- Да. - Малышка нахмурилась, когда Катрина сняла с нее одежду и посадила на диван, чтобы стянуть ботинки, которыми малышка так гордилась. О нет, мои ботинки, ботинки.
Господи, пожалуйста, взмолилась Катрина, спокойствие, только спокойствие.
- Дорогая, - начала она уговаривать Хизер, - ботинки надо надевать лишь в дождик, а здесь тепло, поэтому нам надо их снять.
- Нет! - заверещала девочка, - Хизер, детка, - принялась сквозь зубы уговаривать Катрина малышку, - ты же не хочешь снова на улицу, под проливной дождь? А то можно устроить подобное удовольствие.
Из глаз ребенка хлынули слезы и потекли по лицу, мешаясь с каплями дождя. Вот она помолчала, набрала воздуха в легкие и испустила такой вопль, который мог бы остановить движение на перекрестке в самый разгар рабочего дня.
Тут Катрине стало плохо. Она без промедления схватила не в меру разоравшееся дитя, отнесла в спальню и посадила в кроватку. Конечно, такое с ними происходило не слишком часто, но всегда в самый неподходящий момент: когда ей было некогда, когда ее ждали люди, такие, как Рик Блэйн, например. И единственным способом утихомирить непослушную девочку было - увести ее подальше. Пусть посидит одна, успокоится.
Да, конечно, было бы неплохо для начала снять ботинки, но в данной ситуации это сделать не представлялось возможным.
Вернувшись в гостиную, Катрина застала Рика Блэйна там, где он стоял до ее ухода. Он смотрел на нее тяжелым взглядом, сложив руки на груди. С него уже, кажется, стекла вся вода.
- Неужели ей так нравятся ее новенькие ботиночки?
- На самом деле ей нравится испытывать терпение своей мамочки на глазах какого-нибудь постороннего зрителя.
- По-моему, ты справилась с этим... - тут до них донесся новый вой Хизер, - довольно хорошо...
- Ну вот, теперь ты все видел своими глазами, сказала она с натянутой улыбкой. - Все эти глупенькие сентиментальные истории о любимых чадах всего лишь завуалированная ложь, рассчитанная на простачков и их сочувственную зависть.
В следующую же секунду дом потряс ряд гулких ударов. Глаза Рика расширились от ужаса. Наверное, он подумал, что это землетрясение. А то была всего лишь малышка Хизер.
- Господи, что это? - не удержался он от возгласа.
- Она толкает кровать, что же еще? - пояснила Катрина и ухмыльнулась. - Она будет орать до тех пор, пока у нее не заболит горло, но не сдастся. Вот какие мы, как видите.
- И это.., это нормально? - рискнул спросить Рик, рассчитывая услышать отрицательный ответ.
Катрина на минуту опустила глаза, потом посмотрела на Рика.
- Думаю, да. Для Хизер и вообще для всех детей в ее возрасте. Дети всегда испытывают терпение взрослых. Таким образом они изучают новый для них мир, открывают его для себя, ищут себе в нем место, - безжалостно высказала Катрина, наблюдая за реакцией Рика, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она сама заревет пуще Хизер. Рик выглядел таким смущенным, таким беспомощным. Ей было до боли жаль этого взрослого человека, который примчался к ней за тридевять земель для того, чтобы.., чтобы услышать и увидеть капризную Хизер? Или для чего?
- Тебе было бы неплохо посетить какие-нибудь курсы по изучению детской психологии, организованные специально для таких упрямых холостяков, как ты, - выпалила она прежде, чем подумала над словами.
Он был здесь чужим, и женщина ясно давала ему это понять. Однако на последнем слове ее голос надломился, и она замолчала. Было такое впечатление, что она вот-вот заплачет.
Заморгав часто-часто, она повернулась к нему боком и проговорила будто про себя:
- Господи, куда подевались мои хорошие манеры? Где мое хваленое гостеприимство? Ты будешь кофе? - И она посмотрела в сторону кухни. Правда, кажется, кофеварку я уже убрала. Но могу разогреть тебе чашечку в микроволновке...
- Погоди, ты куда-то уезжаешь?
Из ее глаз потоком хлынули горячие слезы.
- Так будет лучше.
- Лучше, но для кого?
- Лучше для всех нас.
Он не ответил. Катрина пыталась не смотреть в его сторону, зная, что тут же заревет и бросится ему на шею. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Увидит жалостливое выражение его глаз, и конец.
- Я не хочу тебя терять.
Слова, сказанные с удивительной теплотой и искренностью, согрели ей душу и высушили слезы, готовые пролиться из ее глаз.
Катрина облизнула пересохшие губы и посмотрела в сторону коридора, откуда еще доносились редкие всхлипывания Хизер.
- На свете великое множество клерков, поэтому у Фрэнка не будет проблем с новым сотрудником.
Фирма не много потеряет от моего ухода. Думаю, Фрэнк найдет нового клерка уже в конце недели.
- Я же говорю не про работу, и ты знаешь, - возразил ей Рик.
Шлепанье мокрых ботинок дало ей понять, что мужчина сдвинулся с места. Не поднимая головы, Катрина знала, что он подходит к ней ближе. Вот уже она почувствовала его запах, ни с чьим другим не сравнимый. Шестым чувством она поняла, что он сейчас коснется ее. Если он сделает это, она проиграла.
- Не надо, ничего не надо больше, - прошептала она нервно, - если ты пришел попрощаться, давай скажем друг другу "до свидания" и будем жить каждый своей жизнью.
- Катрина, я пришел не для того, чтобы прощаться с тобой. Я не хочу с тобой расставаться.
Побежденная его искренним тоном, женщина повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. Он не шутил. Ни намека на шутку. Ни в глазах, ни в уголках губ. Таким она еще не видела Рика Блэйна. На его лице было написана искренняя боль и страдание.
- Я никогда не был влюблен по-настоящему, признался он, - наоборот, я всегда был уверен, что вся эта киношная ерунда бывает только в сказках и слезливых женских романах. Иногда мне казалось, что это всего лишь слова, ну такое образное поэтическое выражение для названия самых обыденных человеческих отношений. Тех же, кого все считали влюбленными, я презирал за то, что они теряли контроль над собой. У таких людей оставалось очень мало времени на себя и на работу, они поклонялись неизвестному мне богу любви. Я смеялся над ними.
Катрина почувствовала в груди вполне ощутимую боль.
- Может, ты был прав.
- Тогда - да, - в его голосе послышалось горькое чувство досады. Добрый старина Рик, общий друг, холостяк года, честный малый.
Тут Рик закрыл лицо руками и застонал.
- Господи, я даже этого не могу сделать как следует.
- Что сделать? Что именно? - Катрина была столь тронута его речью, что невольно похлопала его по плечу в знак поддержки.
В этот же момент Рик взял ее руку и нежно прижал к своей щеке.
- Послушай. Я никогда еще не делал этого. - Он тяжело вздохнул. - Я же прекрасно знаю, что я тебе не нужен. Твоя жизнь возможна и без меня. Но для себя я понял, что не могу жить без тебя, без вас. Ты мне нужна, знай это. Никогда бы не подумал... Если ты скажешь мне уйти, уйду навсегда. Конечно, я выживу, но то будет существование, а не жизнь. Одна частичка меня всегда будет тосковать по тебе, лучшая моя частичка. Я отдал ее тебе навечно. Тут он поцеловал кончики ее пальцев и прижал ее к себе. - Что ты сейчас чувствуешь?
Она пробормотала:
- Холодный мокрый жакет, твою куртку.
- Да, конечно. Но под холодной мокрой курткой скрывается горячее бесприютное сердце одинокого холостяка, который не желает больше оставаться холостяком. - И он нежно погладил ее ладонь своей широкой горячей рукой. Вы с Хизер навсегда похитили лучшую часть моей души. Даже не думай, что ты сможешь изменить положение дел. Я ваш навечно.
- Навечно? Это слишком долгий срок, - прошептала Катрина, - жизнь меняется, люди меняются.
Он покачал головой.
- Не могу с этим спорить, слишком очевидный факт. Одно могу сказать: неважно, что принесет нам будущее, я хочу быть частью твоей жизни. Я хочу, чтобы ты спала в моих объятиях, просыпалась со мной рядом, теплая и полусонная, хочу, чтобы так было до самой смерти. Я хочу видеть наших внуков и их свадьбы, пусть проходит время, все в наших руках, дорогая. Хочу менять пеленки нашим правнукам. - Он изумился ее улыбке, появившейся наконец-то на хмуром до сих пор лице. - Может, это и не столь романтичный образ, зато я правда хочу этого.