Скандал столетия - Габриэль Гарсия Маркес

иностранных дел всей планеты и играл очень заметную роль в самых значительных событиях мировой политики. Он слыл образцом элегантности физической и нравственной, имел репутацию человека с неколебимыми нравственными принципами, политически отважного – и все это скрывало от широкой публики его слабохарактерность, капризную вздорность, распущенность и тенденцию к нерешительности, которая в иных обстоятельствах могла привести к скоропалительности решений: к склонности принимать их слишком поспешно, слишком радикально, вопреки мнению коллег, на свой страх и риск. Три месяца назад – 2 ноября 1956 года – сэр Энтони Иден, получив тайное предложение Франции занять Суэцкий канал, так долго колебался, что когда принял наконец решение, то принял его – да! – слишком поспешно, слишком радикально, вопреки мнению большинства министров и архиепископа Кентерберийского, прессы и даже народа, устроившего самую крупную манифестацию протеста, какую видала когда-либо в этом веке Трафальгарская площадь. Как следствие этого решения (торопливого и принятого в одиночку) пришлось в эти два невеселых часа 9 января – и на этот раз с одобрения своих министров и огромного большинства британских граждан – совершить самый судьбоносный поступок в своей жизни: подать и уйти в отставку.

В тот же самый вечер, когда сэр Энтони Иден в сопровождении супруги, леди Клариссы, племянницы Уинстона Черчилля, вылезал из длинного черного автомобиля у своего особняка в одном из лондонских предместий, некто, не уступающий ему ни ростом, ни элегантностью, перешел из дома № 11 по Даунинг-стрит в дом № 10. Новому премьер-министру Гарольду Макмиллану потребовалось пройти всего пятнадцать метров, чтобы приняться за сложные дела Британской империи.

Эта новость, торпедой взорвавшаяся на первых полосах всей мировой прессы, тем не менее показалась лишь бессмысленным шумом четырехтысячной толпе, которая несколько часов спустя собралась на другом берегу Атлантического океана, перед небольшой протестантской церковью в Лос-Анджелесе, чтобы проводить в последний путь Хамфри Богарта – тот скончался от рака пищевода в воскресенье 6 января. «Поверьте, – сказал он как-то раз, – у меня больше поклонников от восьми до шестидесяти лет, чем у кого бы то ни было в этой стране, и потому я получаю по 200 000 долларов за картину». За несколько часов до смерти самый обожаемый голливудский гангстер сказал старому другу Фрэнку Синатре: «За исключением банковского счета, все плохо».

Великий актер был третьим заметным человеком, скончавшимся в январе: в этом же месяце не стало чилийской поэтессы Габриэлы Мистраль и итальянского дирижера Артуро Тосканини – одного из самых знаменитых и, кроме того, самых богатых людей в истории музыки. Тем временем польский народ бросал бюллетени в урны, выражая поддержку Владиславу Гомулке, а французские автомобилисты выстраивались в очереди на заправках. Суэцкая авантюра в душах французов оставила жгучее разочарование, а страну – без бензина. Из-за хаоса, вызванного нехваткой горючего, вовремя и строго по расписанию прибыли 23 января только 3,025 кг Каролины Луизы Маргариты, принцессы Монако, дочери Ренье III и Грейс Келли.

В феврале пропала новость года

Лондонская молодежь за месяц раскупила миллион дисков «Rock Аround the Сlock» – после «Третьего человека» это мировой рекорд. Королева Елизавета села в самолет и отправилась в Лиссабон. Мотивы встречи со скромным патерналистом-президентом Португалии Оливейрой Салазаром столь загадочны, что все решили: королеве просто был нужен предлог, чтобы повидаться с мужем, герцогом Филиппом Эдинбургским, вот уже четыре месяца бороздящим на яхте последние моря Британской империи в чисто мужском обществе. Вся неделя была полна новостями, тайный смысл которых не поддавался расшифровке, несбывшимися прогнозами, погибшими надеждами журналистов, уповавшими на то, что произойдет наконец главное событие года в сфере чувств – разрыв королевы Елизаветы и принца Филиппа. В лиссабонском аэропорту – чистеньком и извилистом, как лабирин, – куда Филипп прибыл с пятиминутным опозданием – поскольку, во-первых, не англичанин, а грек, а во-вторых, потому что перед поцелуем с женой должен был сбрить бороду – долгожданного события не произошло, а ведь в 1957 году это могло бы стать самой ошеломительной новостью. Могло бы, да не стало.

Зато в том же самом феврале Брижит Бардо на карнавале в Мюнхене опустила линию декольте до пределов невероятных, а французский премьер-министр Ги Молле пересек Атлантику, чтобы после суэцкого позора наладить отношения с Америкой, Москва же преподнесла первый сюрприз, на которые столь богат будет этот самый эффективный, хлопотный и обескураживающий год Советского Союза. Сюрпризом («Правда» сообщила об этом вскользь как о событии незначительном) стала отставка шестого министра иностранных дел Дмитрия Шепилова и замена его на Андрея Громыко, нового вундеркинда мировой дипломатии.

Шепилов, некогда главный редактор «Правды», стал главой внешнеполитического ведомства в июне 1956 года и побил рекорд краткосрочности пребывания на этом посту: все его предшественники занимали его в среднем по восемь лет, а он – восемь месяцев. Западные аналитики, отчаявшись разгадать мудреные комбинации кремлевских политических шахмат, имеют основания предполагать, что его преемник Громыко продержится восемь дней.

В 8:33 утра – туманного и холодного утра, свойственного нерешительной вашингтонской весне, – Ричард Никсон, вице-президент Соединенных Штатов, отправился в 17-дневное путешествие по странам Африки. Так начался март, третий месяц года, месяц поездок. Несколько дней назад госсекретарь США Фостер Даллес, в три этапа покрыв 15 000 километров, отделяющие Австралию от Нью-Йорка, завершил свои турне по миру: находясь в этой должности, Даллес накрутил 380 000 км, что равно 16 кругосветным путешествиям. А его президент Эйзенхауэр на этой неделе отправился на борту крейсера «Канберра» на Бермуды, идиллическое британское владение, для встречи со своим британским же коллегой Гарольдом Макмилланом, который совершит прыжок через Атлантику, чтобы попробовать уладить все то, что разладилось при его предшественнике Идене.

Премьер-министр Израиля Голда Меир приняла участие в этом массовом забеге против часовой стрелки, вылетев из Тель-Авива в Вашингтон, где собирается напомнить Фостеру Даллесу, что пора бы уж начать выполнять американские обещания – «гарантировать, что зона Газы не будет вновь оккупирована египетскими войсками и что США не допустят, чтобы вновь был закрыт Аляскинский пролив». Во всей этой чехарде путешествий по миру, прилетов и отлетов президент Филиппин Магсайсай взошел на борт нового и исправного самолета С-47, который через несколько часов рухнул на землю, объятый пламенем. Эта катастрофа – никто не может сказать точно, не была ли она подстроена – единственное событие за месяц, где всего лишь из-за отказа двигателей история человечества могла бы двинуться вспять (или вправо). Филиппинский политик Нестор Мато, находившийся в том же самолете и чудом спасшийся, сообщил, что несчастье произошло из-за сильного взрыва на борту лайнера. Покуда спасательные экспедиции безуспешно искали тело президента, а в политических кругах западных стран твердили о