Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник) - Агата Кристи

– Найтон – прекрасный парень.

На секунду Кэтрин показалось, что детектив разочарован.

– Он ваш большой поклонник, месье Пуаро, – сказала она и пересказала некоторые из вещей, которые Найтон говорил по дороге. Ей доставило удовольствие увидеть, как человечек надулся, как голубь, и выпятил вперед свою грудь, напустив на себя притворную скромность, которая, впрочем, никого не обманула.

– Кстати, мадемуазель, – внезапно сказал сыщик, – это напомнило мне об одной вещи, которую я хотел обсудить с вами. Мне кажется, что, когда вы сидели в вагоне и говорили с этой бедняжкой, вы уронили портсигар.

Кэтрин удивленно посмотрела на него.

– Я думаю, вы ошибаетесь, – ответила она.

Пуаро достал из кармана портсигар, сделанный из мягкой синей кожи, на котором была золотом вытиснена буква «К».

– Нет, это не мой, – сказала Кэтрин.

– Тогда тысячу извинений. Наверняка это портсигар самой мадам. А «К» наверняка обозначает «Кеттеринг». Мы сомневались, потому что в сумке у нее лежал другой портсигар, и нам показалось странным, что их у нее было два… Думаю, вы не знаете, принадлежал ли этот портсигар вашей жене или нет? – Сыщик внезапно повернулся к Дереку.

Казалось, тот был захвачен врасплох. Отвечая, он даже слегка запнулся:

– Я-я… не знаю. Может быть.

– А это, случаем, не ваш собственный портсигар?

– Конечно, нет. Если б это был мой, то вы вряд ли нашли бы его у моей жены.

На лице у Пуаро была написана ребяческая хитрость.

– Просто я подумал, что вы могли его выронить, когда заходили в ее купе, – простодушно объяснил он.

– Я там никогда не был и уже раз десять говорил об этом в полиции.

– Тысячи извинений, – произнес Пуаро с видом полного раскаяния. – Дело в том, что мадемуазель видела, как вы туда входили…

И он остановился в замешательстве.

Кэтрин посмотрела на Дерека. Лицо последнего слегка побледнело, хотя это могло быть и плодом ее фантазии. По крайней мере, его смех звучал достаточно естественно.

– Вы ошиблись, мисс Грей, – легко произнес он. – Судя по тому, что сообщили мне в полиции, мое собственное купе находилось через одно или два от купе моей жены – хотя в тот момент я об этом не подозревал. По-видимому, вы видели, как я входил в свое собственное купе.

Кеттеринг быстро встал, увидев, что к ним приближаются ван Олдин и Найтон.

– А теперь я вас покину, – сообщил он. – Ни за какие коврижки не хочу встречаться с моим тестем…

Ван Олдин тепло поприветствовал Кэтрин, но было видно, что он не в духе.

– Кажется, вы большой любитель тенниса, месье Пуаро, – проворчал он.

– Да, эта игра доставляет мне удовольствие, – беспечно ответил сыщик.

– Чувствуется влияние Франции, – заметил ван Олдин. – Мы в Штатах сделаны из другого материала. Там для нас на первом месте дело, а уже потом – удовольствия.

Пуаро, казалось, совсем не обиделся; напротив, он мягко и доверчиво улыбнулся сердитому миллионеру.

– Умоляю вас, не гневайтесь. У каждого свои методы. Вот я, например, всегда находил прелесть своей работы в возможности объединять дело и удовольствие.

Детектив взглянул на майора и девушку – они были глубоко погружены в беседу и ничего не слышали вокруг себя. Удовлетворенно кивнув, Пуаро наклонился к миллионеру и понизил голос:

– И здесь я не только ради удовольствия, месье ван Олдин. Посмотрите, вон прямо напротив нас сидит мужчина с желтоватым лицом и обращающей на себя внимание бородой.

– Ну и кто это?

– Это, – ответил Пуаро, – не кто иной, как месье Папополус.

– Ах, этот грек…

– Пусть будет грек, если вы так считаете. Он антиквар с мировой славой. У него небольшой магазинчик в Париже, но полиция подозревает, что это далеко не всё…

– Что?

– Он торговец краденым, который специализируется на драгоценных камнях. В мире нет ничего касающегося огранки камней и переделки их оправ, чего бы он не знал. Он работает с самыми известными людьми в нашем мире – и самыми большими подонками в мире преступном.

Ван Олдин посмотрел на Пуаро с вновь появившимся интересом.

– И что из этого следует? – спросил он с новыми нотками в голосе.

– Я спрашиваю себя, – ответил сыщик, – я, Эркюль Пуаро, – он ткнул себя пальцем в грудь, – спрашиваю себя, почему месье Папополус так неожиданно появился в Ницце?

На ван Олдина такой поворот событий произвел впечатление. Еще минуту назад он сомневался в Пуаро, сомневался в том, что маленький человечек сможет выполнить свою работу, и думал о том, что он обыкновенный позер и хвастун, – а теперь опять вернулся к своему первоначальному мнению. Американец прямо посмотрел на детектива.

– Должен принести вам свои извинения, месье Пуаро.

Сыщик жестом отмахнулся от этих извинений.

– Пустяки, – воскликнул он, – все это абсолютные пустяки! А теперь послушайте меня, месье ван Олдин, у меня есть для вас новости.

Миллионер с интересом посмотрел на Пуаро. Тот кивнул.

– Именно так. Вам будет интересно. Как вы знаете, за графом де ля Рош было установлено пристальное наблюдение с того момента, как он был допрошен следователем. Через день после этого, когда он отсутствовал, полиция произвела обыск на вилле «Марина»…

– Ну и, – сказал американец, – они что-нибудь нашли? Пари держу, что ничего.

Пуаро слегка поклонился ему.

– Вы недалеки от истины, месье ван Олдин. Они не нашли ничего подозрительного. Но никто ничего и не ожидал от этого обыска. Граф де ля Рош, как это говорится в вашей экспрессивной идиоме, «не вчера родился». Он проницательный джентльмен с большим опытом.

– Ну что же, продолжайте, – проворчал Руфус.

– Конечно, может быть и так, что у графа действительно нет никаких компрометирующих его вещей, которые необходимо прятать. Однако мы не можем на это полагаться. А если у него есть что прятать, то где? Явно не в доме, потому что полиция обыскала его очень тщательно. Он не может носить это при себе, поскольку может быть арестован в любой момент. Остается его машина. Как я уже заметил, граф находился под постоянным наблюдением. В тот день он поехал в Монте-Карло. Оттуда, находясь за рулем, отправился в Ментону. У него очень мощная машина, и ему удалось оторваться от своих преследователей – правда, не больше чем на четверть часа. На это время они потеряли его из виду.

– И вы думаете, что за это время он умудрился что-то спрятать в сточной канаве? – спросил ван Олдин, искренне заинтересованный рассказом маленького сыщика.

– В сточной канаве? Нет, ça n’est pas practique. Но послушайте меня внимательно. Я сделал небольшое предложение месье Каррежу, и он любезно с ним согласился. Во всех близлежащих почтовых отделениях в окру́ге находился по крайней мере один человек, который знал де ля Роша в лицо. Понимаете, самый простой и надежный способ спрятать какую-нибудь вещь – это послать ее самому себе по почте.

– Ну и?.. – потребовал продолжения американец; на его лице были написаны внимание и нетерпеливое ожидание.

– Ну и… – Драматическим жестом Пуаро извлек из кармана плохо завернутый в коричневую бумагу предмет, с которого были срезаны все шпагаты. – За те пятнадцать минут, что были в его распоряжении, наш джентльмен отправил это по почте.

– По адресу? – резко поинтересовался его собеседник.

Пуаро утвердительно кивнул.

– Адрес мог бы нам что-то дать, но, к сожалению, ничего не дает. Посылка была отправлена по адресу одного из крохотных газетных киосков в Париже, в которых такие посылки и письма хранятся до тех пор, пока их не заберут за небольшое вознаграждение.

– Понятно. Ну а что внутри посылки? – нетерпеливо спросил ван Олдин.

Пуаро развернул бумагу, достал плоскую картонную коробку и оглянулся вокруг.

– Кажется, момент подходящий, – тихо проговорил он. – Все следят за игрой… Полюбуйтесь, месье!

Детектив на секунду поднял крышку. Миллионер издал возглас, полный удивления. Лицо его стало бледным как мел.

– Боже мой, – выдохнул Руфус, – рубины!

Минуту он сидел как в трансе. Пуаро вернул коробку в карман, и в этот момент американец вышел из этого своего состояния. Он схватил сыщика за руку и стал с такой силой трясти ее, что маленький человечек сморщился от боли.

– Это просто потрясающе! – воскликнул ван Олдин. – Просто потрясающе… Вы самый лучший, месье Пуаро. Отныне и навеки – вы самый лучший!

– Ну что вы, – скромно ответил сыщик. – Организованность, метод и готовность к возможным неожиданностям – вот и всё.

– Полагаю, что графа де ля Рош уже арестовали? – с готовностью продолжил американец.

– Нет, – услышал он в ответ.

На лице миллионера появилось выражение полного недоумения.

– Но почему? Чего еще вы ждете?