Архипелаг - Николай Побережник

– Ну по этому «пожарнику»… в идеальном состоянии, моторист тут грамотный был, где он, кстати?

– Ну… если не мертв и не казнен Макарычем, то на форту.

– Надо будет разузнать.

– Сам договаривайся на этот счет с Макарычем… так что по «пожарнику»?

– А… так в отличном состоянии посудина, резвая. На этом полезные качества заканчиваются. На автономку даже на сутки не приспособлена, запас хода сорок миль, груза не более шести тонн берет.

– А что так? Метров двадцать пять в длину, да и с виду вроде серьезный такой кораблик.

– А и не говорю, что он несерьезный, тут знаешь, сколько оборудования напихано пожарного? Не на один десяток тонн. И самое главное… знаешь, где он приписан был?

– И где?

– Военно-морская база США Апра, остров Гуам, – ответил Иваныч и помахал у меня перед носом звездно-полосатым флажком.

– Да ну… то есть американский, что ли?

– Ага, а сейнер южнокорейский, мотобот, судя по иероглифам, японский.

– Там же вообще много всего плавающего… где оно все?

– Не знаю, Серый, куда это все Волной протащило, течения изменились… болтаются, наверное, по морю, или, как мой СР, где-то по новым берегам торчат. Остается только надеяться, что еще, может, и выловим бесхозное что-то в море.

– Да уж… что по сейнеру?

– Движок в порядке, а вот рубку вы всю ему размолотили, вместе с приборами и органами управления, и течи по корпусу временно заделали.

– Восстанавливаемо?

– Да, только время надо на это.

– Тогда ближе к берегу его, стапеля выложить из бревен и затащить его на берег бульдозером. И ремонтировать удобно, и место у пирса занимать не будет.

– Согласен. По мотоботу тоже дел порядком, но жить, как говорится, будет.

– Ну и его тогда на берег… И кстати, – сказал я, и вылез наконец из катера на пирс, – тут же смотри, как удобно… от пирса до эстакады с рельсами метров сто. Может… сделать здесь что-то вроде своей судоверфи? И ремонтировать удобно, и, глядишь, что-то свое построим.

– Вот за что я тебя уважаю, Николаич, так это за умение нарезать задачи на перспективу, – сказал Иваныч и хлопнул меня по плечу, что я от неожиданности вздрогнул. – Я согласен… я за верфь… но потом, хорошо?

– А я и не говорю, что прямо сейчас.

– Ну что с «пожарником»-то делаем?

– Давай с «железки» придешь и решим.

– Добро, у нас все равно на него даже экипажа нет. Насчет экипажа… ты просил Леху оставить так?

– Да, сходим в Лесной с ним, да с Макарычем… носом, так сказать, поводим.

– Ну там на «железке» его бойцы уже просекли службу, на «Авроре» вроде тоже справляются. Добро, пусть остается.

– Договорились, когда выходите?

– Сейчас плашкоут заправят и выходим.

– Ну, удачи.

– Бывай. И не ввязывайся тут без нас во всякие войнушки.

– Хорошо, хорошо, вы там тоже осторожно, – ответил я и завел двигатель катера.

Чтобы не мешать строительству, на катере дошел до рыбацкой харчевни и оставил его там, привязав к мосткам. Народа в харчевне было немного, кто-то что-то покупал, пара человек сидели за столиком под навесом и ели… надо признать, что-то очень аппетитно выглядящее, я даже слюну сглотнул. Но демонстративно прошел мимо и отправился по тропе к форту, чувствуя затылком взгляды хозяев харчевни. Ничего, пусть подумают еще над своим поведением… но пахнет вкусно, очень вкусно…

Пройдя в ворота форта, сразу отметил бурную деятельность, развернутую нашими «каторжанами». Они активно откапывали подвал левого здания, который мы решили приспособить для их же содержания, двое автоматчиков из ополчения наблюдали за процессом работ. В кабинете у Макарыча было не протолкнуться, там кроме него находилось еще восемь человек, шесть переселенцев, которых привез Фима, Алексей и Максим.

– Алексей Макарыч, надо все-таки вам нормальный кабинет, да и вообще о здании комендатуры надо задуматься.

– Ничего, потерплю, – ответил Макарыч и жестом поприветствовал меня, – это столпотворение ненадолго. Заканчиваем уже.

– Ну я присяду, подожду.

– Так, товарищ майор, – обратился Макарыч к Алексею, – значит, четверо уходят в ваше ведомство?

– Пятеро, – улыбнулся Алексей.

– Нет, товарищ майор, я же уже говорил, бывший сотрудник военной прокуратуры уходит в СБ, возраст у него уже пенсионный и не для ваших скачек абордажных.

– Ладно, согласен.

– Вы бы хоть спросили у сотрудника военной прокуратуры, может он вообще хочет гражданской жизнью жить и огород сажать, – сказал я.

Макарыч перестал стучать по клавиатуре ноутбука, посмотрел на меня, потом на крепкого мужика лет пятидесяти и спросил его:

– Ну что, Антон Васильевич, определились?

– Да, наверное, лучше в СБ, я один теперь, заботиться не о ком, так что лучше опять «под погоны», пока возраст позволяет, а скакать с автоматом да, староват я уже, несмотря на афганский опыт.

– Вот видите товарищ майор.

– Вижу, – улыбнулся Алексей, – Максим, забирай новеньких и определяй в казарму, выдать форму, пусть сами обрезают, подшивают, в бытовой комнате есть рисунок, как что делать. Потом на склад там инструмент, крепеж и запчасти с вагонов, пусть обустраиваются. Оружие после зачетов и тестовых стрельб.

– Есть, – козырнул Максим и вывел из помещения четверых человек.

– А вы, Антон Васильевич, обживайте первый этаж этого здания, – сказал Макарыч и показал пальцем на потолок.

– Есть обживать, разрешите за вещами на хутор сходить?

– Разрешаю, и вы вроде полковником в запас вышли? – спросил Макарыч, щурясь и листая ежедневник.

– Так точно.

– Ну хорошо, сегодня вам время на обустройство, а завтра уже служим.

Прокурор вышел, и в комнате остался парень лет двадцати пяти, коротко стриженный, почти налысо, и с какой-то моджахедской щетиной, крепкого телосложения, невысокий и с поломанными раковинами ушей.

– Вот, Сергей Николаевич, это наш системный администратор, – представил мне Макарыч парня.

– Павел Шмык, «фамилия такое», – представился парень, повернувшись ко мне.

– Что-то ты, Павел, не похож на системного администратора.

– Ну… так сложилось, – скромно пожав плечами, ответил он.

– Я смотрю по ушам еще и борец.

– Да… мастер спорта по Греко-римской, – также скромно ответил он.

– Такого бы к тебе, а? Товарищ майор, – подмигнул я Лехе.

– Я бы только за, но у парня со зрением проблемы.

– Серьезные?

Павел постучал себе пальцем по левому глазу с характерным звуком.

– Это как же угораздило?

– В аварию попал пять лет назад, а потом и на правом зрение начало садиться, сейчас минус два, со спортом пришлось завязать и податься в сисадмины.

– Вот такие дела… никто не против, если я его в свое ведомство заберу? – спросил Макарыч.