Извне. - Руслан Шакиров.

мог поверить в сказанное им. А конкретно, того, что касалось голоса. Все это выглядело

подозрительным. Может, жаба реально, слишком сильно приложил напарника по голове?

- Послушай, Стас… А ты видел хозяина этого голоса? Ты извини, может, это у тебя в

голове было, - он хотел добавить слово «показалось», но промолчал.

- Так я же и говорю - в голове голос был.

- Ты не говорил…

- Ладно, вот говорю. Я в этом шаре один был точно, не считая пришельца. А этот

голос, он как будто у меня внутри головы звучал. С тобой такого не было?

- Пару раз, - неохотно признался Рэй, - только я думал, что у меня глюки. Что я сам

себя накручиваю. Правда, там со мной жабы общались и очень простыми предложениями.

- Ну, вот! – воскликнул Стас. – Они же все, блин, телепаты хреновы! Только тот, кто

мне в голову говорил, либо человек, либо очень обрусевший пришелец. Такие дела, Рэй!

- Странно это все,- он задумался. В обрусевших пришельцев верилось мало. – Ладно,

Стас, самое главное в этой истории, что ты жив.

- Ох,- скривился пожилой напарник, - болит падла. Найди в аптечке обезболивающие,

а то дышать невмоготу. И теперь, ты выкладывай, как вытащил меня. Блин, дружище, до сих

пор поверить не могу, что вырвался. Спасибо тебе!

79

Рэй рассказал ему все с начала до последнего момента. Стас слушал молча, не

перебивал. Только накатил волной внутренний холод, когда он понял, как был близок к

смерти.

- В общем так, - он подвел итог, - нас не убили и, слава богу! Надо двигаться дальше и

быть предельно осторожными. Больше не выходим по одному. Только вдвоем: один

облегчается, другой смотрит по сторонам и наоборот. Наша машина это наша крепость. В

принципе в ней есть все, чтобы в автономном режиме доехать до Новороссийска. Вводные

ясны курсант?!

- Так точно, командир!- Рэй отдал честь, положив левую руку на голову и улыбнулся.

Стас кивнул и протянул свою ладонь для рукопожатия. Рэй звонко хлопнул по ней и с

чувством пожал. Стас аж заорал:

- А-а!! Ты что творишь изверг?!

- Извини, нечаянно, - смутился Рэй

Тот потряс рукой, подул на кисть:

- Надеюсь не сломал… Ладно, иди давай в кабину. Поехали уже, супермен блин!

***

До Ростова они добирались почти двое суток. Дорога стала хуже и скорость пришлось

снизить до предела. Не способствовали передвижению и регулярно выпадающие осадки в

виде непродолжительных, но сильных ливней. Становилось все жарче и двое людей пели

хвалебные оды конструкторам «Волка» за предусмотренную систему кондиционирования.

Стас стойко терпел боль и пару раз даже порывался сесть за руль, но в итоге понимал сам, что

затея безнадежная. По крайней мере, на ближайшие несколько дней. Поэтому он всю дорогу

травил анекдоты и рассказывал байки, чтобы молодому напарнику не было скучно или не дай

бог не заснул за рулем. Иногда они просто слушали музыку и каждый думал о своем. В одно

из таких затянувшихся молчаний Рэй задал Стасу давно мучающий его вопрос:

- Послушай, дружище, ты никогда не задумывался, почему эти болотные твари так

быстро покончили с нами? Не, вот какого фига? Нас больше, у нас оружие способное

уничтожить вообще всю жизнь на планете. А что они? Голозадые лягушки-переростки! Что

такого есть у них способное загнать нас в крысиный угол на окраине мира? Помимо их

телепатии долбанной.

Стас долго молчал. Смотрел на работающие дворники и поглаживал пальцами

покалеченное ухо. Когда они проехали по поваленному гигантскому папоротнику, который

занимал все четыре полосы, он повернулся к Рэю. Лицо у него было мрачным и он, покачав

головой, ответил:

- Рэй, ты наступил мне на больную мозоль. Этот вопрос, основной виновник моих

бессонных ночей. Знаешь, я пытался поставить себя на место военных, хотел понять логику

войны с жабьем. Понятно, что первое время потери были огромными, но, черт возьми, они же

должны были выработать тактику и стратегию войны! Мы уже воюем тысячи лет!

- Они, наверное, тоже…

- Возможно, - согласился Стас. – Но, в конце концов, можно же было что-то

придумать. Травить их газами, ядами, химикатами, использовать автоматику. Размножить

роботов-убийц, беспилотников всяких, турелей наставить и управлять ими, да хоть из нашего

«Центра». В любом случае у человечества огромный потенциал по приспособляемости и

выживанию! Но мы бежали как крысы! – он в сердцах ударил кулаком по ветровому стеклу.

80

- Да, бежали, - повторил Рэй, - сдали планету без боя. Но у них все равно что-то есть,

они как-то же влияли на погоду, вспомни. А этот шар-дом у толстяка, улитка, раструб на

улице. Нет, Стас, они обладают какими-то технологиями. Только они отличаются от наших…

- Да, что-то типа биоинженерии.

- Да, Стас, наподобие этого. Ты прав.

Они снова надолго замолчали. Каждый смотрел на дорогу и проносящиеся мимо

джунгли. Рэй заметил, что чем дальше они продвигаются по намеченному маршруту, тем чаще

им попадаются растения-чужаки. Все плотнее и разнообразнее становится инопланетная

флора. На давно заброшенных полях колосилась не пшеница и ячмень, а какая-то бурая масса,

состоящая из странных цветов и трав. Над ними кружились такие же странные насекомые,

которые постоянно шлепались о лобовое стекло «Волка», оставляя после себя фиолетовые

кляксы. Все встречающиеся на пути объекты инфраструктуры выглядели так, словно прошло

не двадцать пять лет, а все сто. Влажный и жаркий климат, который пришел на смену

континентальному, ускорил процессы естественного разрушения. Коррозия пожирала металл

с неимоверной быстротой, постоянные дожди вымывали бетон и кирпичную кладку. У Рэя

мелькнула крамольная мысль, что сама природа ополчилась против человечества, словно

стеснялась его перед новыми хозяевами и старалась быстрее стереть следы пребывания людей

на этой планете.

На вторую ночь пути следования из Воронежа, когда до Ростова оставалось около

пятидесяти километров, Стаса, который спал в модуле, разбудил крик Рэя. В его голосе были

такие интонации, что он мгновенно проснулся и бросился в кабину. Даже света от приборной

доски хватало, чтобы понять, молодой напарник - этот супермен, сильно напуган.

- Смотри! – он показал в окно.

Там, в темноте безлунной и беззвездной ночи, за темнеющим папоротниковым полем

светили гирлянды зеленоватых шаров. Они был далеко, приблизительно в двух километрах от

трассы, но то, что это такие же сферы, что и встреченная ими ранее сомнений не было. Стас,

зло выругавшись, произнес:

- Ну, падлы! Смотри, обживают планету, уже и поселки появились!

Он успел насчитать сорок шаров, до того как они скрылись за поворотом. На душе

стало еще гаже. Заныли сломанные ребра. Он достал сигарету и, приоткрыв ветровое стекло

начал нервно курить. Рэй искоса бросал на него взгляды. Стас выглядел плохо, словно вдруг

постарел на десять лет.

Когда начало светать, Стас забрался в кабину и отправил Рэя спать. До этого он выпил

несколько таблеток болеутоляющего и теперь, когда боль немного утихла, решил сам повести

машину. В принципе, терпеть можно было, пусть молодой отдохнет.

В тот момент когда показалась развязка, из-за облачного покрова наконец вышло

солнце. Стасу почудилось, что все вокруг ожило: согбенные под постоянными дождями

растения расправили листья, распустили цветы и потянулись вверх; в воздух поднялись

насекомые всех видов и расцветок, включая обычных мух и стрекоз. Мир начал наверстывать

то, что было упущено за череду прошедших пасмурных дней. В этот момент он принял

решение и, заехав на развязку взял вправо по направлению в город. В город, в котором он

прожил первые двенадцать лет своей жизни.

Вскоре начались знакомые места. Развалины завода керамических изделий, почти

скрытые плющом и нависшими папоротниками заставили тоскливо сжаться сердце. Здесь

работал его отец, которого он так и не увидел после прихода пришельцев и который по всей

81

вероятности давно мертв. Слева тянулись унылые девятиэтажки спального района, их так и не

успели снести. Стас крутил головой выискивая то знакомое, родное, что еще жило в его

памяти. Здесь он провел свое детство и это было самым счастливым временем в жизни. Но,

сейчас родной город не вызывал добрые сентиментальные чувства, напротив вся эта разруха и

запустение вперемежку с новой, чужеродной жизнью порождали в сердце горькую щемящую

тоску.