Сексуальные отношения. Секс и семья с точки зрения теории объектных отношений - Дэвид Шарфф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В случае, если половые отношения преждевременно заменяют мастурбацию, опора на других преждевременно замещается индивидуальными попытками переработать собственное нарциссическое напряжение. Подросток использует другого в качестве проекции внутренней доэдипальной матери или отца, чтобы получить одобрение, а не укрепляет своих интернализованных родителей, чтобы заново обрести равновесие со своим новым телом и целями. Лишенный возможности создать интернализованный образ хороших сексуальных родителей, такой подросток становится гораздо более зависимым от другого и может чувствовать себя отброшенным назад к своим действительным родителям, которых из-за этого он начинает отвергать еще более яростно. Из-за возможности подобных нарушений процесса созревания такие авторы, как Хорник и Кестенбаум, настаивают на том, что половые отношения следует отложить до момента готовности к ним, считая необходимым даже полное сексуальное воздержание для подростков[122]. В структуре Эго, идентификации и связях с объектами происходит столько изменений, что вероятность преждевременной фиксации действительно высока.
Чтобы понять роль мастурбации в сексуальном развитии, необходимо сосредоточиться на следующих вопросах:
1. Как пациент отреагировал на начало мастурбации в подростковом возрасте? Какие чувства вызвала у мальчика первая эякуляция, а у девочки – первая менструация и открытие клиторальной чувствительности? Было ли это травматично, связано ли с переживанием удовольствия или чувства вины?
2. Каковы были отношения данного пациента с объектами, в том числе – с его родительской семьей, сверстниками, будущими объектами?
3. Были ли у него фантазии, конкурирующие с центральной мастурбационной фантазией? Какое воздействие они оказали?
4. Сколько продолжалась мастурбация и как она вплелась в дальнейший сексуальный опыт?
Ниже приводится пример, иллюстрирующий некоторые из этих пунктов.
Эрик начал заниматься мастурбацией в 12 лет – через год после развода родителей. Во время поездки в Сан-Франциско, куда он отправился вместе с матерью, Эрик с приятелем возбужденно жгли спички в ванной их гостиничного номера. Он также купил настенный календарь с фотографиями Мэрилин Монро, что должно было служить замещением его победного эдипального обладания матерью. Вскоре после возвращения домой он случайно потер свой пенис о бедро и испытал эрекцию. Поскольку он спал в одной комнате со своим младшим братом, ему приходилось ждать, пока тот не засыпал, чтобы заняться мастурбацией. В 13 лет мать перевела его в спальню для гостей. Там он читал при свете фонарика книги из семейной библиотеки, содержавшие сексуальные отрывки, поначалу отдавая особенное предпочтение рассказам о мужественных подвигах Майка Хаммера, детектива из произведений Микки Спиллана, в чем выражалось его стремление идентифицироваться с отцом. Он также запоминал картинки из фотожурналов и затем возбужденно обсуждал их с друзьями, особое внимание уделяя размеру и форме груди моделей.
На следующий год ему приснился сон, который был использован при формировании его центральной мастурбационной фантазии. Ему приснилось, что он вместе с родителями едет на заднем сидении открытого автомобиля. Это была машина его отца, и, поскольку его родители были в разводе, она символизировала восстановление их брака. Рядом с ним сидела его выдуманная сестра, с развевающимися волосами, смеющаяся от радости, что они нашли друг друга. Это не была его родная сестра, ее удочерили, и потому она представляла собой доступный объект любви. Его фантазии, сопутствовавшие мастурбации, были вариациями или развитием этой ситуации до половых отношений и физического принятия – более полного, чем то, на которое, как он чувствовал, он мог претендовать, будучи незрелым подростком.
Это сновидение и развившиеся из него фантазии, в которых нашли свое выражение объектная жизнь и надежды Эрика, были использованы им при формировании «центральной мастурбационной фантазии», разубеждавшей Эрика в его телесной неполноценности. Как и у большинства подростков, фантазия имела организующую функцию в его развитии и в начале перехода от нарциссической сосредоточенности на себе к заботе о других. Центральная фантазия Эрика давала ему новый сексуальный объект, связанный с его родителями посредством фантазии, в которой он помогал им соединиться. Она обнаруживала его чувство вины по поводу эдипальной победы и давала Эрику возможность вновь обрести отца, с которым он мог бы идентифицироваться.
В этом примере секс связан как с родительской семьей пациента, так и с новой, ожидаемой, которую он может обрести, когда вырастет. Поиск нового объекта любви для подростка сопряжен с разочарованием в прежнем объекте – родителях. Фантазия выражает надежду на то, что разрушенные отношения с ними в новой жизни могут быть «трансформированы» (отсюда автомобиль с «трансформируемым» верхом). В ней также отразилось обретение потерянной части себя в виде «удочеренной сестры-близнеца», компенсирующей утрату родителей после их развода и в результате взросления. Однако необходимо рассмотреть и другие аспекты мастурбации. Центральная фантазия сталкивается с конкуренцией. Как отмечает Лауфер, в ходе своего развития подростку приходится жонглировать конфликтующими элементами[123].
Другая фантазия, возбуждавшая и одновременно пугавшая его, также берет свое начало в сновидении. В нем он лежит на траве рядом с одноклассником, который вдруг превращается в девочку с большой грудью; ее тело, лицо и поведение вызывают у него ощущение комфорта и успокаивают его. Эрика напугал гомосексуальный элемент сновидения, однако оно отражало его тревогу по поводу своего тела и беспокойство по поводу того, не кажется ли его сверстникам, что у него слишком женственная грудь. Это сновидение/фантазия было неприемлемым для его нарциссизма, поэтому мальчика окончательно заместила девочка, похожая на него, соответствующая родительскому идеалу и восхищающаяся им как мальчиком-мужчиной.
Об отношениях Эрика с родителями отчасти можно судить по происхождению его центральной мастурбационной фантазии. Единственный раз, когда его отец коснулся вопроса мастурбации, он сказал Эрику: «Постарайся не мастурбировать слишком много. Подожди (с сексом) до женитьбы». Таким образом, мастурбация в некотором неопределенном объеме была объявлена приемлемой. Однажды у него возникла фантазия о том, что часть его мозга вытекла наружу. Иногда он начинал бояться (хотя и знал, что это невозможно), что его пенис затвердеет или атрофируется.
Эрик никогда не обсуждал мастурбацию с матерью. Однажды она вслух высказала удивление по поводу его грязных простыней. Он притворился, что не понимает, что она имеет в виду, и она не стала развивать эту тему. Иногда он задавался вопросом, не откроет ли она дверь в его комнату, но она никогда не пыталась этого сделать. Он чувствовал, что смог заставить ее проявить – пусть молча и неодобрительно – заботу о его теле. Простыня стала переходным объектом, о который он терся во время своих фантазий и посредством которого устанавливалась связь с матерью, так как она стирала простыни.
В 15 лет он рассказывал возбуждающие истории своему приятелю, и они оба мастурбировали в темноте, однако гомосексуальный оттенок таких занятий не нравился Эрику, и в дальнейшем он избегал мастурбировать в компании других мальчиков.
С 16 лет у него было несколько подружек, которые постепенно заменяли объект его мастурбационных фантазий. Когда ему было 19, его постоянная девушка, к которой он испытывал серьезные чувства, попросила, чтобы он называл ее Лорой, – так звали его выдуманную сестру-близнеца. Они начали часами обниматься и целоваться, после чего он в одиночестве занимался мастурбацией. Этот паттерн сохранился, когда первые отношения закончились и он начал встречаться с разными девушками. Эрик стал реже мастурбировать, когда в привычку вошла взаимная стимуляция до достижения обоими партнерами оргазма, и так продолжалось два года – до первого в его жизни полового акта, случившегося в 23 года.
Случай Эрика позволяет нам составить представление о довольно типичном переходном использовании мастурбации в процессе смены первичного объекта на сексуального партнера в ранней юности и взрослом возрасте. Рассмотрев его опыт, мы можем сравнить его с тремя другими примерами мастурбационного поведения, отражающими совсем иные паттерны развития подростков со слабой целостностью Эго. У этих мальчиков в мастурбации проявлялись нарушения их общего развития на разных стадиях подросткового возраста.
Уилсон был одиннадцатилетним мальчиком, плохо успевавшим в школе и еще не вступившим в пубертатный период. С ним постоянно что-то случалось, в частности, он устроил несколько небольших пожаров, играя со спичками. Его усыновили, когда ему было 6 месяцев, и он чувствовал себя отличающимся от всей семьи и считал, что его не принимают, о нем не заботятся. Его сестра Дэйл, по его мнению, была такая же, как родители, а он был другим. Он в самом деле отличался повышенной физической активностью и обладал менее развитой речью по сравнению с сестрой и родителями, однако не было никаких признаков того, что они его отвергают – сознательно или бессознательно. Случалось, что отец действительно ругал Уилсона и кричал на него, щадя при этом Дэйл. Более важно было то, что за восемь месяцев до этого отец перестал с ними жить. В течение года отношения между родителями Уилсона были весьма напряженными, и хотя впоследствии они снова стали жить вместе и активно участвовать в семейной терапии, Уилсон утверждал, что ненавидит свою семью, особенно отца. Во время терапии он непрерывно разыгрывал сюжеты, в которых «плохие парни» пытались украсть сокровища, падали с лестниц или вертолетов, стреляли в полицейских или солдат и, в конце концов, гибли сами. На рисунке 3 изображены человеческие фигурки, стреляющие, погибающие, выпадающие из окон. Насилие торжествует. На одной сессии он сделал рисунок семьи, в котором изобразил в этой роли отца. Выжила только кошка, которую – случайно – звали Мамочкой (сокращенно от «Злой мамы») (рисунок 4).