Белая пушинка (сборник) - Миху Драгомир

Директор действительно ждал профессора и, увидев его, выключил телевизор и диктофон, отложил в сторону отчеты и приказал роботу-секретарю регистрировать все поступающие сообщения. Затем, повернувшись к профессору, он озабоченно спросил:

— Ну, как идет выздоровление космонавта?

Пока профессор рассказывал, директор все сильнее хмурил брови и наконец воскликнул:

— Нет, нет, мы должны сделать все, чтобы он выздоровел! Я готов предоставить в ваше распоряжение все ресурсы Центра! Солнечный совет слишком многим обязан этому человеку!

— К сожалению, я не в силах вернуть ему память.

— Надо что-то придумать!

…Через час после разговора с профессором директор попросил секретаря вызвать одного из сотрудников Центра.

Это был застенчивый молодой человек небольшого роста. Запинаясь от робости перед прославленным космонавтом, он изложил ему свой необычный, но очень увлекательный план и со страхом ждал ответа пилота, который нервно расхаживал по комнате и, наконец, заговорил отрывистыми фразами:

— Сверхсветовая скорость! Понятно… Это означает, что радиус исследования неимоверно возрастает… Можно исследовать самые отдаленные системы Млечного Пути… И даже Метагалактику!

Он внезапно остановился перед креслом молодого ученого.

— Если опыт удастся, ваше имя навсегда войдет в историю космонавтики… Я очень признателен, что вы подумали обо мне. К сожалению, состояние моего здоровья…

— Но профессор сказал… — начал было молодой человек, сильно краснея.

— Профессор не сказал вам всего! — резко перебил его космонавт, но, взглянув на лицо собеседника, добавил уже значительно мягче: — Ну, не знаю… Во всяком случае, вам нужен полноценный сотрудник, а не бесполезный балласт. И вы должны понять, почему я не могу принять ваше предложение. Я даже не в состоянии следить за приборами корабля…

— Эта идея возникла у меня после того, как я прочитал ваш труд об интерференции полей притяжения. Я отправлюсь в путь только в том случае, если вы будете на борту корабля. Предварительные опыты прошли очень удачно. Теперь нам предстоит сделать большой скачок, а профессор сказал…

Ученый заколебался, но голубые глаза космонавта просили, настаивали, требовали, чтобы он продолжал, и он тихо закончил:

— Профессор сказал: «Возможно, сверхсветовая скорость возвратит ему память…»

На полукруглом экране возникло какое-то странное свечение, похожее на полярное сияние. Краски — голубые, красные, зеленые — сливались и превращались в искрящиеся пучки света… Космонавт не отрывал глаз от этого необычного сияния, которого он никогда не видел во время своих полетов со скоростью, не превышавшей скорости света.

Склонившись над картой Галактики, молодой ученый сказал:

— Мы приближаемся к системе Лаланд 21–183. Среднее расстояние планеты от звезды — 0,132 единицы. Относительная масса равна 0,06. Период обращения — около 14 лет…

Космонавт, не отрываясь, смотрел на переливы космического сияния.

Анализ дал благоприятные результаты. В атмосфере планеты не было вредных газов. Космонавты сняли с себя скафандры и, облачившись в легкие огнеупорные костюмы из мэлена, более прочного, чем сталь, вышли из корабля.

Первым, что бросалось в глаза на этой планете, была буйная растительность: необычайно высокая трава, сплетения лиан и гигантские деревья, кроны которых образовывали сплошной океан листвы.

Космонавт и его спутник направились к реке, которую заметили еще при посадке. Было жарко, и эта расслабляющая духота мешала думать и двигаться. Но все вокруг говорило о чудовищной жизненной силе — она чувствовалась в непрерывном шуме трав и листвы.

А вот и река! Свинцовая гладь, уходящая куда-то вдаль. Ее вид будил в сознании космонавта какое-то неясное воспоминание. Он задумчиво приблизился к берегу. Шаг, еще один… Но вдруг молодой ученый остановил его.

— Вы думаете, это опасно?

— Не знаю. Во всяком случае, параграф 37 Устава галактических экспедиций гласит: «Запрещается прикасаться к жидким веществам до их анализа, который обязателен во всех случаях». Впрочем, давайте посмотрим…

С этими словами он бросил в реку сухую ветку. Не успела она коснуться воды, как из глубины выпрыгнуло какое-то существо и схватило ее, сомкнув пасть с чудовищным скрежетом.

Космический корабль устремился дальше в безбрежный океан мирового пространства. Молодой ученый сообщил:

— Приближаемся к системе Росс-614. Планета вращается вокруг общего центра системы со скоростью одного оборота в 15 лет. Она вся покрыта водой.

— Росс-614, — космонавт напряженно нахмурился, стараясь преодолеть провал памяти.

— Вы уже побывали здесь тридцать лет назад. В своем бортовом журнале вы отметили: «Космические корабли исследовательских экспедиций должны быть пригодны для любой среды. Именно потому, что этого еще нет, я вынужден покинуть водную планету, не узнав, что скрывается в ее глубинах».

Космонавт удивленно посмотрел на молодого ученого. Неужели слова, произнесенные им тридцать лет назад, еще живут в памяти этого человека, с которым он лишь недавно познакомился?

На экране ультрафиолетовой радиации появились какие-то странные тени. Не успел космонавт рассмотреть их, как завибрировали стрелки звукового индикатора. Что-то затормозило погружение корабля, а затем он и вовсе остановился.

— Что это? Какое-то препятствие?

Не отвечая, молодой ученый включил большой экран перископа. Космонавт едва сдержал крик. При свете прожектора в глубине ясно виднелись очертания кубических, цилиндрических и шарообразных строений из прозрачного материала.

— Неужели подводная цивилизация?

— Нет. Просто третья экспедиция ЦГИ открыла здесь огромные залежи урановой руды.

Луч прожектора выхватил из мглы множество экскаваторов, дробильных установок и труб, по которым ценное сырье поступало на гигантские склады.

Космонавт впервые ощутил огромную гордость за человека. «Вот что способны сделать посланцы Земли!» — подумал он. И ему захотелось самому быть там, на дне, чтобы посылать заводам и космическим кораблям энергию, которую содержат в себе бесформенные глыбы минерала.

— Бетельгейзе, самая яркая звезда созвездия Орион. Она в несколько миллионов раз больше, чем наше Солнце…

Молодой ученый умолк, заметив пристальный взгляд космонавта. Странным был этот взор, который преследовал его и позже, когда оба они пробирались по пустыне очередной планеты в поисках каких-либо признаков жизни.

— Относительная масса — 0,1 и довольно большая сила тяжести, — говорил молодой ученый. — Атмосфера непригодна для человека и состоит из метана и аммиака.