Севастопольская страда - Евгений Александрович Белогорский

— В любое назначенное вами время — коротко ответил комфронтом, считая недопустимым затягивать решение столь важного вопроса.

— Прекрасно. Не отходите от телефона. Мы сейчас же свяжемся с адмиралом Октябрьским и в течение часа, этот вопрос будет решен.

— У меня одна просьба, товарищ генерал-лейтенант. Генерал Казаков отправил в ГАУ за моей подписью запрос по поводу наличия у немцев тяжелых осадных орудий калибра свыше 400 мм. В руки нашей разведки попали документы о намерении немцев использовать под Севастополем орудия подобного типа. Мы с товарищем Мехлисом прекрасно понимаем всю важность этого вопроса, но наши эксперты затрудняются дать окончательное заключение о подлинности этих документов. Штаб фронта надеется, что ответ из ГАУ поможет пролить свет на этот вопрос, ведь в случае если сведения подтвердятся, нужно будет искать способ нейтрализации этих орудий. Я очень прошу вас помочь нам в этом деле и максимально ускорить ответ на наш запрос — попросил Рокоссовский, и его просьба очень взволновала Василевского.

— Ваше сообщение об осадных орудиях очень важно. Если все то, что вы сказали, правда, то Севастополь в смертельной опасности. Я прошу вас немедленно отправить полученные вами документы в Москву. Здесь есть, кому ими заняться для определения их подлинности.

— Сейчас же сообщу ваш приказ майору государственной безопасности Зиньковичу и потребую, чтобы он их отправил в Москву первым же самолетом.

— Хорошо. Кого намерены оставить на хозяйстве на время своего отсутствия?

— Начальника штаба генерала Малинина. У него сложились деловые отношения с представителем Ставки — ответил Рокоссовский, прекрасно понимая, откуда дует ветер. Несмотря на случившийся кризис, отношение заместителя наркома с «москвичами», в общем сложились.

— Согласен — коротко ответил Василевский и дал отбой.

Новый начальник Генштаба решал вопросы быстро и оперативно и уже к вечеру, в керченском порту приземлился гидросамолет с адмиралом Октябрьским на борту. Под покровом ночи, в сопровождении четырех истребителей, командующий фронтом полетел в осажденную врагом крепость.

Вместе с собой, он взял генерала Казакова. Как артиллерист, он должен был попытаться определить места возможной дислокации немецких орудий.

За время перелета, Константин Константинович воочию увидел адмирала Октябрьского, которого все этот время знал только по телефонным переговорам и официальной переписке. Личная встреча комфронта с комфлотом не заставила Рокоссовского изменить свое первоначальное мнение об этом человеке.

Филипп Сергеевич в первую очередь был озабочен сохранением флота, а все остальное было вторично. Ради этого, он был готов даже пожертвовать Севастополем, Керчью. Туапсе, Поти и Новороссийском, переведя флот в приграничный с Турцией Батуми. Об этом он открытым текстом говорил Рокоссовскому, у которого на этот счет был свой взгляд.

— Ленинград удалось отстоять только благодаря совместным действиям армии и флота. Именно корабельные орудия остановили немцев у ворот Ленинграда в самый решительный момент схватки за город. Не будь огневой поддержки со стороны линкоров и крейсеров флота, армия не смогла бы отразить натиск врага в сентябре прошлого года — убежденно говорил Рокоссовский имевший информацию, что называется из первых рук, от генерала армии Жукова, командовавшего обороной города.

— Нельзя подходит к разным случаям с одной меркой. Адмирал Трибуц не мог вывести корабли Балтфлота из Кронштадта, а мы можем. Черноморский флот делал и делает для Севастополя все возможное, но нельзя от нас требовать невозможного. Нельзя ради сохранения одной базы, пусть даже стратегически, важной губить весь флот. Если у человека возникает гангрена, пораженный орган отсекается ради спасения всего организма в целом — противостоял ему моряк и от озвученной им философии, комфронтом становилось неуютно.

Будучи тактичным и воспитанным человеком, Рокоссовский не стал затевать спор с комфлотом. Вопреки известному убеждению, что в споре рождается истина, он точно знал, что обычно в нем возникает злость, так как обе стороны всегда остаются при своих взглядах. Не имея в своем прямом подчинении черноморские корабли, генерал решил не заниматься выяснением отношений, а ограничиться разведкой боем. Оба были в одинаковых званиях и оба имели в союзниках представителей верхов. Октябрьский всегда мог найти защиту у наркома военно-морских сил Кузнецова, Рокоссовский надеялся на союзничество с Мехлисом. При всей своей импульсивности, заместитель наркома обороны был человеком предсказуемым и ради дела, мог подставить плечо любому, как впрочем, и ногу.

Приезд командующего фронтом, руководитель Севастопольского оборонительного района генерал-майор Петров встретил спокойно. За короткое пребывание на земле Крыма, генерал Рокоссовский показал себя с хорошей стороны. Все кто контактировал с ним, в один голос говорили, что он ищет не тех на кого можно обвинить, а способы разрешения проблемы.

Сдержанно поблагодарив Петрова за приглашение сесть за стол, комфронта попросил сначала доложить ему обстановку и ввести в курс событий.

— Где думаете, будет наступать Манштейн в случае нового штурма? — спросил Рокоссовский, с интересом рассматривая разложенную перед ним карту оборону Севастополя.

— Два первых штурма, Манштейн отдавал предпочтение северному участку нашей обороны. Учитывая его педантичность, вряд ли без видимых причин он откажется от своего первоначального замысла. Тем более что за время боев на керченском перешейке мы добили определенных успехов в 4 и 3 секторе нашей обороны в районе Макензевых высот и Бельбека. Выявил нацеленность противника на северную сторону Севастополя, мы перебросили сюда наши наиболее сильные и боеспособные подразделения. 95-ю и 172-ю стрелковые дивизии, два полка морской пехоты, одну морскую бригаду и 25-ю стрелковую дивизию. Все они имеют богатый боевой опыт и просто так немцам здесь не прорваться.

— А как у нас обстоят дела на юге? Там, что находятся менее боеспособные подразделения вашей обороны с малым опытом боев? — незамедлительно спросил Рокоссовский, вспомнив недавние бои на керченском перешейке.

— Нет, товарищ командующий. Таких подразделений у нас нет и в помине. 109-я, 388-я и 386-я дивизии, вместе с двумя бригадами морской пехоты ни в чем не уступают, тем, кто защищает северную сторону. В их числе много тех людей кто до последнего дня оборонял Одессу и Николаев. Просто в 1 и 2 секторе нашей обороны немцы, в основном наносят вспомогательные, отвлекающие удары, которые призваны не дать нам возможность переброски части наших сил с южной стороны на северную. Выяснив эту тактику противника, мы оставили в районе Балаклавы и реки Черной необходимое количество