Покушение на Гейдриха - Мирослав Иванов

Мы обещали друг другу, что поженимся.

О ЧЕМ ЗНАЕТ АРХИВАРИУС

У всякого старого документа есть свой особый запах. Говорят, настоящий архивариус определит по нему возраст документа. Память способна подвести, а вот архивные документы говорят правду. О бомбардировке пльзеньской «Шкодовки»[24] в 1942 году существуют любопытные радиограммы.

14 апреля 1942 г. Лондон посылает следующую шифровку:

«В течение апреля будет проведена бомбардировка завода «Шкода». Примите меры для облегчения самолетам точного нахождения цели. Лучше всего разжечь костры вблизи от цели к моменту прилета самолетов. Это можно было бы осуществить с помощью другой группы (Выскочил) или какой-либо местной организации. Сообщите о возможности проведения операции. Все, связанное с ней, должно быть абсолютно секретным, учтите это и вы сами, и все, кто в нее посвящен. День и время будут сообщены вам заранее. Рассчитайте и доложите, сколько времени понадобится на подготовку. Воспользуйтесь для этого передатчиком Краля. Поспешите с его транспортировкой!»

Затем последовал ряд радиограмм, уточнявших задачи. Выскочил — это Габчик из группы «Антропоид», — Краль — подпольная кличка Опалки.

18 апреля 1942 г. «Либуша» радировала в Лондон: «Докладываем о готовности к проведению акции — 20 апреля в 20.00; курс самолетов на главное направление будет регулироваться специальной радиостанцией; самолеты выпустят ракеты и осветительные бомбы, чтобы замаскировать огни сигнальных костров, которые мы зажжем. Точное местоположение радиостанции и костров сообщу в понедельник во время обычного сеанса. Телеграмму о дате и часе операции обозначьте номером тысяча… и т. д. Имейте в виду, что операция может быть проведена лишь на следующую ночь после сеанса связи… Меньше всего рабочих в ночь с воскресенья на понедельник».

Радиограмма из Лондона от 20 апреля: «Операция может быть проведена в ночь с 23-го на 1-е. После осуществления операции поддерживайте с нами связь ежедневно. Начало сеанса по вашему усмотрению всегда между 00.45 и 01.45. Завтра, 22 апреля, начало в 01.00. «Ревекку» пока не использовать. Сигнальные костры развести западнее Пльзени за 15 минут до прилета первого самолета, который ждите в 01.30 по пражскому времени. Как только самолет сбросит осветительные бомбы, подожгите по возможности ложный объект… Сообщите точное расположение сигнальных костров и на каком расстоянии их можно будет увидеть.

Относительно операции будем посылать вам регулярные уведомления в течение последних суток перед ее осуществлением. Подтверждение операции получите в радиограмме под номером 777… О ходе подготовки к полету вы узнаете в 14.30. В передаче из Лондона на немецком языке слушайте на всех волнах «Восьмой славянский танец» Дворжака. О старте самолетов вы узнаете в 18.30 из передачи на чешском языке, сигналом будет фраза: «Будьте терпеливы — день расплаты наступит». О приближении самолетов к цели узнаете, услышав сигнал воздушной тревоги в Пльзени. Дается ли он сиренами? Чешское радио в 18.30 слушайте постоянно на случай, если пропустите предыдущее уведомление. В случае переноса полета последовательность передач будет повторена полностью».

Итак, подготовка шла полным ходом.

Можно привести и другие депеши, но все они связаны с предполагаемым налетом.

21 апреля «Либуша» передала в Лондон, что операцию проведут Тоушек и Стрнад, то есть Вальчик и Кубиш. По другим сведениям, им помогали Опалка и Чурда. В нужный момент они должны поджечь сарай, а по другую сторону «Шкодовки» Вальчик и Кубиш то же сделают со стогом соломы. Завод окажется как раз посередине этих сигнальных огней… Договорились, где после налета укроются парашютисты, ведь будут остановлены все поезда…

В одной из радиограмм говорилось:

«Подготовить велосипеды, чтобы воспользоваться ими сразу после операции (возможны проверки на шоссе). После операции прятаться в ближайшей округе. Если представится возможность, то и с помощью К. (инспектора Краля. — М. И.) в тюрьме…»

За день до налета (24 апреля) в Лондон ушла информация:

«Кроме первого огня будет гореть второй, находящийся в 1 км южнее цели и в 200 м севернее Гольдшайдровки. Видимость обоих огней будет хорошей, так как объектами будут сараи. Первоначально намеченный сарай усиленно охраняется. Все работы затруднены ужесточенными проверками органов безопасности, разыскивающих французского генерала Жиро, бежавшего из лагеря военнопленных. ИЦЕ».

В субботу, 25 апреля 1942 г., прозвучал «Восьмой славянский танец» Дворжака. Все было готово…

Что же произошло на деле? Вот радиодепеша «Либуши» от 29 апреля:

«Результат операции «Шкода»: кроме двух сгоревших крестьянских хозяйств, которые подожгли мы, ареста нескольких лиц по подозрению в поджогах, разочарования рабочих — итоги налета равны нулю… «Шкодовке» не нанесено никакого ущерба…»

Депеша требовала повторения акции. Далее в ней говорилось:

«Рабочие ждут первой бомбы, которая достигнет цели, чтобы закончить остальное разрушение самим. Не обманите их опять».

Это важно. Следует отметить: в 1947 году при публикации этой радиограммы в ней недоставало именно этих двух последних фраз. Они звучали неприятно для лондонских организаторов, потому их и опустили. Так же поступили они и с депешей «Либуши» от 5 мая 1942 г. после второго, опять оказавшегося неудачным налета. Тогда «Либуша» передала:

«Акция имела все предпосылки для стопроцентного успеха. Посылайте ведущий самолет и экипажи, которые хорошо знают цель, чтобы не повторилось уже происшедшее: самолет кружит над целью, а бомбы падают мимо нее. Рабочие «Шкодовки» подготовились на случай бомбардировки уничтожить самое важное заводское оборудование…»

В 1947 году окончание депеши также не попало в печать. А оно было таким:

«Рабочие не могут понять, почему вы их вызываете на акции саботажа и не даете им возможности эти акции осуществить!»

Этими словами заканчивалась радиограмма передатчика «Либуша».

Нетрудно понять, почему налеты 1942 года на пльзеньский завод «Шкода», до войны принадлежавший иностранному капиталу, были безрезультатными!

Когда же в конце войны было принято решение о национализации всех крупных предприятий Чехословакии, завод «Шкода» — за два дня до окончания войны — был уничтожен.

ЧЕТВЕРТЫЙ МОНОЛОГ СВИДЕТЕЛЯ ИЗ ПАРДУБИЦЕ

В апреле мы с женой побывали в Праге у Моравцовых и там узнали недобрую весть: один из парашютистов сам явился в чешскую полицию, и та его передала в гестапо. Нас это очень удивило. Ничего подобного мы не ожидали. Теперь мы знаем, что это был Герик.

Мы не раз говорили между собой о том, что нас могут предать и убить, но никак не думали, что предателем окажется один из парашютистов. Мы верили, что уж они-то люди надежные…

Зашли мы и к Седлаковым. Хозяйка подвергалась преследованиям из-за своей национальности. Моя жена у них иногда ночевала, приезжая из Пардубице в Прагу.

Работая техником на строительстве нового корпуса завода «Шкода» в Градец-Кралове, Седлак получал важные сведения о пльзеньском заводе. В Праге на Водичковой улице была контора градецкого отделения «Шкоды», там и работал Седлак. Я получал от него важные сведения о производственном потенциале и о военных заказах. Передавал их Фреде, а тот — в Лондон.

Седлак передал мне также информацию, необходимую для подготовки бомбежки, — сведения о размещении охранников вокруг «Шкодовки», о местонахождении макета «Шкодовки», который немцы построили, чтобы сбить с толку разведывательную авиацию, и о расположении наиболее важных объектов, и прежде всего конструкторского бюро.

На этом подготовка не закончилась. Еще раньше мне поручили достать метеорологические приборы. Я установил их на нашем балконе а Пардубице, ежедневно производил замеры по указанию Фреды и докладывал ему о результатах.

Мы напряженно ждали. Прошла неделя, вторая, наконец в лондонской передаче мы услышали условные сигналы. Мы еле дождались вечера. В большом волнении сидели мы у радиоприемника.

— Все должно получиться хорошо, — твердил Бартош.

Утром Фреда послал Ганку в Прагу за более точными сведениями.

Ганка вернулась расстроенная, привезла письмо от Вальчика. Все наши были разочарованы и озлоблены. Вальчик просто рвал и метал. Все, в том числе и Бартош, ругали Лондон за комедию, которую там разыграли…

Еще бы! Парашютисты, а вместе с ними десятки их сотрудников и помощников не щадили жизни, но все было впустую. К чему было рисковать собой и другими?!

И все же работа продолжалась. Передавались радиограммы, расшифровывались полученные указания, собиралась информация.

В начале мая Бартош съездил в Прагу к Индре, преподавателю химии, они о чем-то совещались. Вернувшись, Фреда сказал, что нужно приостановить дело и что он потребует, мол, заменить объект. Я решил, что готовится покушение на Гаху[25], поскольку он говорил о радиограмме, где фигурировала буква Г.