Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ - Андрей Морозов

Необходимо сказать несколько слов и об иных институтах ЕС, имеющих политическое и правовое значение для всей институциональной структуры Европейского Союза, – Европейском совете и Совете ЕС. Имея практически одноименные названия, обозначенные институты ЕС тем не менее являются совершенно разными по объему полномочий, составу и играют специфические роли в институциональной структуре ЕС.

Европейский совет является высшим органом политического руководства, своего рода коллективный глава последнего. В его состав входят высшие должностные лица государств – членов ЕС, а именно главы этих государств или их правительств, а также председатель Европейской комиссии[203]. В работе Европейского совета участвует также Верховный представитель Союза по иностранным делам и политике безопасности.

Возглавляет работу Европейского совета его Председатель, который в соответствии со ст. 15 Договора о Европейском Союзе в ред. Лиссабонского договора имеет следующие полномочия:

• возглавляет и активизирует работу Европейского совета;

• обеспечивает подготовку и преемственность работы Европейского совета в сотрудничестве с Председателем Комиссии и на основе работы Совета по общим вопросам;

• старается облегчить достижение сплоченности и консенсуса внутри Европейского совета;

• представляет Европейскому парламенту доклад по итогам каждого заседания Европейского совета.

Председатель Европейского совета на своем уровне и в своем качестве обеспечивает представительство Союза на международной арене по вопросам, относящимся к общей внешней политике и политике безопасности, без ущерба полномочиям Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности[204].

Европейский совет самостоятельно правовых актов не издает, об этом свидетельствует четкая формулировка п. 1 ст. 15 Договора о Европейском Союзе в ред. Лиссабонского договора, согласно которой Европейский совет дает Союзу необходимые для его развития побудительные импульсы и определяет его общие политические ориентиры и приоритеты. При этом «Европейский совет не осуществляет законодательную функцию». Таким образом, Европейский совет является институтом ЕС, занимающимися вопросами стратегического планирования и политического руководства Европейского Союза, определяет ключевые направления внешнеполитического курса ЕС на наднациональной основе.

Другой институт ЕС, именуемый Советом Европейского Союза, или чаще всего – Советом, в своей деятельности направлен непосредственно на согласование национальных интересов государств – членов ЕС в реализации задач интеграционного характера. В состав Совета входит по одному представителю от каждого государства-члена на министерском уровне, уполномоченному создавать обязательства для правительства государства-члена, которое он представляет, и осуществлять право голоса. Именно поэтому в Конституционном договоре 2004 г. Совет ЕС именуется Советом министров.

При обсуждении общих вопросов государства-члены обычно представлены министрами иностранных дел, однако для обсуждения вопросов, представляющих особый интерес, государства-члены направляют других министров. Встречи министров иностранных дел часто именуются «общий Совет» («general Council»), а для встреч других министров в качестве собирательного понятия используются «секторный» («sectoral»), «специализированный» («specialized») или технический («technical») советы и в конкретных случаях – «сельскохозяйственный Совет», «финансовый Совет» и т. д.[205]

Иначе говоря, как заключают С. Ю. Кашкин и А. О. Четвериков, Совет может заседать в различных формациях, перечень которых утверждается в соответствии со ст. 236 Договора о функционировании Европейского Союза. Термин «формации» обозначает разные способы комплектования Совета в зависимости от предмета обсуждаемых и принимаемых им правовых актов и других мер: «Совет по общим вопросам» и «Совет по иностранным делам» (обе формации, как правило, включают в себя министров иностранных дел и/или европейских дел государств-членов); «Совет по экономическим и финансовым вопросам», или «Экофин» (Совет в составе министров экономики и/или финансов), «Совет по вопросам правосудия и внутренних дел» (Совет в составе министров внутренних дел и/или юстиции), «Сельскохозяйственный Совет» и т. д.[206] Для бесперебойной и непрерывной работы Совета в нем учрежден Комитет постоянных представителей государств-членов («COREPER»).

Не останавливаясь детально на порядке принятия решений в Совете и особенностях его функционирования в институциональной системе ЕС, а также на других вопросах, которые, на наш взгляд, достаточно подробно отражены в работах по международному и европейскому праву, можно сделать вывод о том, что система коллегиального принятия решений наднациональными институтами ЕС, включая Европейскую комиссию и Совет, является оптимальной для развития межгосударственного интеграционного объединения.

Существующие в институтах ЕС «дробления» на специальные комитеты и группы с одновременным существованием структур, занимающихся общими вопросами интеграции, с точки зрения международно-правовой модели распределения полномочий в интеграционном объединении – формы, позволяющие не только успешно функционировать наднациональным институтам, но и осуществлять переход к взаимодействию на новых этапах. Однако подобная модель формирования институциональной системы возможна для построения лишь в тех межгосударственных интеграционных объединениях, где результаты международного сотрудничества значительно высоки и претендуют на «продвинутое» сотрудничество. Так, Евразийская экономическая комиссия, образованная в соответствии с Договором о Евразийской экономической комиссии, предусматривает наличие двух структур: Совета Комиссии и Коллегии Комиссии.

Совет Комиссии осуществляет общее регулирование интеграционных процессов в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве, а также осуществляет общее руководство деятельностью Комиссии. Коллегия Комиссии является исполнительным органом Комиссии, осуществляющим выработку предложений в сфере дальнейшей интеграции в рамках Таможенного союза и Едином экономическом пространства. Действовавшая до образования Евразийской экономической комиссии Комиссия Таможенного союза не имела двухпалатной структуры.

Таким образом, развитие интеграционных процессов в межгосударственном интеграционном объединении, переход к новым формам и ступеням интеграции, с одной стороны, позволяет, а с другой стороны, делает необходимым и целесообразным формирование специализированных наднациональных структур, институтов, т. е. высших органов межгосударственного интеграционного объединения, которые в том числе нуждаются как в постоянно действующих структурных подразделениях, так и структурах отраслевой принадлежности в зависимости от развития и расширения круга интеграционных процессов.

Что касается актов, принимаемых институтами ЕС, то они также специфичны и характеризуются высокой степенью кумулятивности[207]. Относясь ко вторичному праву Европейского Союза, правовые акты, принимаемые институтами ЕС, определены в ст. 288 (бывшей ст. 249) Договора о функционировании Европейского Союза в ред. Лиссабонского договора, к ним отнесены: регламенты, директивы, решения, рекомендации и заключения.

Первые три вида актов представляют собой наиболее весомый массив нормативных правовых актов Европейского Союза, поскольку рекомендации и заключения не имеют юридической силы, а значит, в строгом юридическом смысле лишены нормативности. Регламенты, директивы и решения, принимаемые институтами Европейского Союза, наоборот, имеют обязательную юридическую силу. Однако подход к их нормативности определяется в Договоре о функционировании Европейского Союза специфическим образом.

Так, регламент как наиболее концентрированный вид нормативного правового акта ЕС имеет общее действие, является обязательным в полном объеме и подлежит прямому применению во всех государствах-членах[208].

Директива имеет обязательную силу для каждого государства-члена, являющегося ее адресатом, в отношении результата, которого требуется достичь, но оставляет в компетенции национальных инстанций выбор формы и способов достижения[209]. Директивы, таким образом, связывают государство только в том, что касается достижения определенных результатов. По общему правилу указываются и сроки достижения поставленных целей. Однако директива никакой детальной регламентации содержать не должна. Наметившаяся было тенденция к детализации директив не получила поддержки в ходе подготовки Амстердамского договора. Восторжествовал прямо противоположный подход, который и должен определять правовой режим директив. Соответственно, была введена новая квалификационная разновидность этих актов: рамочные директивы и обычные директивы. Первые образуют самостоятельную группу актов, иерархически не подчиненных регламенту. Вторые могут содержать более детальную регламентацию, особенно если они принимаются на основе и во исполнение регламента. В этом случае имеет место иерархическая соподчиненность[210]. Однако и рамочные, и обычные директивы оставляют государствам достаточно широкие возможности по их имплементации.