Всё против нас - Анна Владимировна Дубинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хватит!
– Ты невыносим… – качаю головой, и до боли закусываю нижнюю губу.
– Кир, это все? – тяжело вздыхает брат.
– Что все?
– Я говорю, если у тебя все, можешь идти…
Я смотрю на брата. Он выглядит неплохо, но отчаяние и боль в его глазах просто нестерпимая. Мне жаль его. Мне очень жаль, что все так вышло.
Разговор снова не получился. Богдан как и вчера сорвался на крик. Он не хочет слушать ни меня, ни маму, ни отца, ни врачей.
Совсем недавно к нему разрешили пускать друзей, но они тоже ничем ему не могут помочь. Я знаю, что к нему часто приезжает Иван, но после разговора с ним, Богдан становится ещё злее и закрывается от меня.
– Богдан, пойми ты наконец, мы желаем тебе только лучшего, – начинаю говорить спустя несколько минут молчания.
– Вы меня все бесите. Ясно? Уходи. Ты все равно не сможешь ничего сделать…
– Зачем ты это говоришь? Ты же знаешь, что я приду. Я всегда буду приходить. Что мне сделать для тебя?
– Заткнуться и просто посидеть со мной. И больше ни слова про мои ноги.
– Хорошо, – сглатываю тугой комок в горле.
Мы сидим какое-то время молча, а потом брат вдруг спрашивает то, чего раньше никогда не спрашивал.
– Как Дамир? Ты видела его сегодня?
– Эээ, да, да, видела.
– Он тебе ничего не сделал? Плохого… – затихает на последнем слове.
– Нет. Мы даже не разговаривали, – сбивчиво отвечаю, чувствуя, как от переживаний сердце начинается биться чаще.
Снова Дамир…
Имя грубияна шатена острым осколком царапает сердце. Честно, я рада, что они поругались, и теперь не общаются. Я не хочу, чтобы Дамир принес в нашу семью ещё больше горя. С нас достаточно и этого кошмара.
– Кир, если он к тебе ещё раз прилипнет, говори сразу мне… Ха, хотя я вряд ли сестрёнка смогу тебе помочь. Но я что-нибудь придумаю. Ваня ему передаст от меня волшебный привет. Ты только не молчи, как это сделала в тот раз…
Брат снова замолкает и закрывает глаза.
Я молчу вместе с ним. Я совершенно не знаю, что говорить. Мне больно, мне ужасно тяжело видеть брата в таком состоянии. И ещё тяжелее понимать, что я ничем, к сожалению, ничем не могу ему помочь. Мои слова ничего не значат… Они пустышки, как и те не выпитые таблетки.
Вскоре заходят родители, и брат уходит в себя. Матери отвечает коротко, а папе с особой неохотой. Словно он не рад его видеть.
– Богдан, мы решили вопрос с университетом. Мы переведем тебя на дистанционное обучение. Хорошо, что в нашем университете есть такая практика. Не в каждом учебном заведении существует такая форма. Мы волнуемся за тебя. Обучение нужно продолжать в любом случае. Иначе потом сложно будет снова все вспомнить.
– Кому это нужно? Вам? И кем я, по-твоему, стану? Инженером инвалидом? – грубо отвечает брат.
– Богдан, ты встанешь на ноги, и это не обсуждается, – строго произносит отец, – мы с мамой сделаем все, чтобы это произошло как можно раньше.
– А меня спросили? Спросили хоть раз, чего Я хочу? Может я не хочу! Я не хочу ничего, ясно? Я не хочу!
– Богдан, – останавливает его мама, нервно потирая лицо.
Все мы знаем, чтО дальше будет. Богдан снова со своей песней.
– Сын, мы тебя любим и переживаем за твое здоровье, – говорит натянуто отец.
– Любишь? Теперь ты меня любишь, тогда, когда я стал калекой? Раньше ты мне этого не говорил.
– Прекратить! – хлопает отец в ладоши.
Он всегда так раньше делал, в детстве, останавливая наши с братом споры.
Богдан тут же замолкает, понимая, что ляпнул лишнего.
– Ты будешь пить лекарства, ясно! И это без обсуждений и без вариантов! Мы думаем с мамой, как тебе помочь, где взять деньги на дальнейшее лечение. А тебе вообще на это наплевать! Да? Вырос? Стал большой, а ума не прибавилось! Как ребенок ведёшь себя!
– Я же сказал, можете не думать о дальнейшем лечении. Его не будет! Если суждено стать инвалидом, значит, так мне и надо. Значит, такова судьба!
– Богдан, ну что ты такое говоришь… – чуть ли не плачет мама.
Я шумно вздыхаю и встаю со стула. Подхожу к окну и смотрю во двор больницы. На территории посажены зелёные кустарники и красивые цветы. Они ещё цветут и живут. Они радуют своей живостью и свежестью. Жаль, что Богдан не может их увидеть. Жаль, что он прикован к постели.
Папа выходит из палаты, и больше он не вернётся. Я знаю. Ему тоже надоели капризы Богдана. Все переживают, все на нервах. А у папы ещё непосильная обязанность кормить нас и действительно где-то искать деньги на лечение.
Мы с мамой сидим до самого конца. А когда уже выходит время посещений больных, уезжаем.
Дома я ощущаю тяжесть во всем теле и дикую усталость. Такое было и вчера, и позавчера. И это просто кошмарно. Остаётся только надеяться на чудо и на то, что однажды брат поймет – лечение и старание необходимо…
Ночью, когда чёрное небо усеяно звёздами, когда большая луна освещает двор, я сижу на подоконнике и тихо плачу.
Долго я сижу так пока внезапно не ощущаю зуд на коже в районе локтей. Резко вскакиваю и закрываю окно шторам. Включаю свет в комнате и подхожу к зеркалу.
Задираю рукава свободной футболки. Смотрю на свои руки. Черт! Нет, нет… Этого мне ещё не хватало!
На обоих локтях выступили красные пятна, и они жутко чешутся. Черт возьми, мой дерматит. Но как такое возможно, я же только-только приехала с моря?
Видимо, на нервной почве он начинает проявлять себя. Просто волшебно! Просто блеск! Твою мать!
