Три вечных слова - Шарон Фристоун

На улице уже стемнело. Одолеваемая желанием поскорее уехать, Кэтрин села за руль, дрожащей рукой сунула в замок зажигания ключ и повернула. Но в спешке она слишком рано отпустила педаль сцепления, и двигатель заглох…

Черт, черт, черт!!!

Со стороны переднего пассажирского сиденья открылась дверца, и слишком хорошо знакомый голос спросил:

— Какие-то проблемы?

Кэтрин повернула голову и наткнулась на насмешливый взгляд Ларри.

— Только с тобой! — взвизгнула она и потянулась, чтобы захлопнуть дверцу, но Ларри проворно скользнул в салон. В результате Кэтрин оказалась лежащей грудью на его коленях.

Она с трудом выпрямилась, чувствуя, как краска заливает лицо. Ларри поймал ее руки.

— Убирайся из моей машины! — закричала Кэтрин и предприняла безуспешную попытку вырваться.

— Дорогая, неужели ты и вправду считаешь, что я отпущу тебя, не поговорив? К тому же я с тобой еще не расплатился. Так дела не делаются.

— Окажи милость и пришли чек по почте, только, пожалуйста, без всяких там оговорок, — огрызнулась она.

Некоторое время, показавшееся ей вечностью, Ларри пристально смотрел на нее. Кэтрин стало не по себе, и она вдруг испугалась.

— Ладно, Кэтрин. Сдаюсь, я заслужил твой гнев, — сказал он миролюбиво, продолжая сжимать ее руки. — Но все же мы должны поговорить.

Не имея возможности сопротивляться, Кэтрин чувствовала себя беспомощной. Близость Ларри, сдерживаемая мощь его большого тела и инстинкт самосохранения предупреждали ее об опасности. Она уже имела возможность убедиться, что Ларри принадлежит к числу мужчин, которые не отступают от своей цели, так что ни ее согласие, ни протесты значения не имели. Опыт общения с ним подсказывал Кэтрин, что его спокойствие обманчиво.

Поборов гнев, Кэтрин задумалась о причине его настойчивости. О чем он собирается разговаривать с ней? Кажется, они все выяснили еще в Австралии. Она попыталась снова освободить руки, но Ларри сильнее стиснул ее ладони. Сопротивление было бессмысленным, и Кэтрин покорилась неизбежному.

— Хорошо, я тебя слушаю.

Понимая, что не может мериться с ним силой, Кэтрин решила позволить Ларри высказаться, чтобы раз и навсегда покончить с этим.

— Не здесь. Только дай я сяду за руль.

Кэтрин и глазом моргнуть не успела, как поменялась с Ларри местами. Когда она опомнилась, автомобиль уже набирал скорость. Наглость Ларри ее разъярила, и, забыв обо всем на свете, Кэтрин вцепилась в его руку, желая завладеть рулем.

— Немедленно останови машину, негодяй!

— Не будь идиоткой, — прорычал Ларри и, с легкостью стряхнув ее руку, одним движением пригвоздил Кэтрин к спинке сиденья. — Ты что, хочешь нас угробить?

Он был прав, умереть она не хотела. Кэтрин как-то сразу остыла и обмякла. На смену ярости пришли иные эмоции. Кэтрин вдруг ощутила, что тепло его руки горячей волной распространяется по ее телу. Испугавшись нечаянной реакции, она вжалась в кресло.

Поймав на себе его насмешливый взгляд, Кэтрин отвернулась.

— Как ни удивительно, дорогая, но остатки благоразумия у тебя, оказывается, сохранились.

Надменный индюк, мысленно огрызнулась Кэтрин, но внешне осталась спокойной.

Глядя в окно, она видела, что они выехали на узкую дорогу, змеившуюся среди густой поросли деревьев.

— Ты когда-нибудь была на ферме, где разводят оленей? — спросил Ларри и заглушил двигатель.

Кэтрин огляделась. Машина стояла на берегу живописной речки, посеребренной лунным светом. Почти к самому берегу спускалось обширное пастбище с небольшими строениями, огороженное забором. Признаков человеческого жилья поблизости Кэтрин не заметила. Место казалось пустынным и загадочным. Тишину время от времени взрезали резкие крики какой-то ночной птицы.

Ларри вышел и, обойдя машину, открыл дверцу для Кэтрин.

— Выходи. Пойдем посмотрим на оленей. Ты наверняка хоть раз готовила оленину.

— Ты собирался поговорить со мной о ферме, где разводят оленей? — осведомилась Кэтрин язвительно и вышла из машины.

— Нет, Кэтрин, — поспешил заверить ее Ларри.

Легкий порыв ветра разметал ее волосы. Ларри осторожно убрал со лба Кэтрин непослушные пряди, нечаянно скользнув пальцами по ее нежной коже, и почувствовал, как от этого прикосновения подскочило в его груди сердце. Глядя на Кэтрин, он с трудом поборол искушение прильнуть к ее губам и зацеловать до потери сознания. Но он привез ее сюда не для этого.

Кэтрин поёжилась, но не от вечерней прохлады. Ее встревожила чувственная улыбка Ларри и нежное прикосновение его чутких пальцев.

— Тогда о чем?

— Марк просил меня повторить его приглашение. Он ждет тебя вместе с матерью в гости, — начал Ларри осторожно.

— Для этого не нужно было тащить меня среди ночи на эту дурацкую ферму! — возмутилась Кэтрин, — Что касается визита к твоему отчиму, ты, наверное, шутишь. Как наследник моего отца он как пить дать знает, что ты продал ранчо, не соизволив поставить меня в известность. Мама права, когда говорит, что нам лучше держаться от семейства Дженнауэй подальше. Так что ты напрасно теряешь свое драгоценное время.

Ларри напряженно застыл. Нападки в адрес отчима ему явно не понравились. С другой стороны, он не мог не признать, что Кэтрин по-своему права.

— Это не все. Если ты спокойно выслушаешь меня, то, возможно, изменишь свое мнение. Уезжая из Австралии, ты не сомневалась, что я продал ранчо мистеру Торну за твоей спиной, в то время как все было совсем не так.

Кэтрин не хотелось вспоминать о своей последней поездке в Австралию, но выбора у нее не было.

— Давай прогуляемся, и я тебе все расскажу, — добавил Ларри.

Он обнял ее за талию, Кэтрин попыталась освободиться, но ничего не добилась.

— Берег каменистый, можно легко споткнуться. Постарайся не дергаться и хотя бы раз в жизни будь внимательной. Это длинная история, которую мне следовало рассказать тебе раньше, но в этом не моя вина.

Заинтригованная столь таинственным вступлением, Кэтрин позволила увлечь себя на прогулку вдоль реки.

— Ты и Марк не единственные наследники Энтони Дженнауэя.

Кэтрин выразительно дернула плечом, давая Ларри понять, что ничуть не удивлена. Энтони Дженнауэй при его-то страсти к женщинам мог прижить кучу детей, о существовании которых и не подозревал. Но то, что Кэтрин услышала дальше, поразило ее до глубины души.

Гвен, как оказалось, была не просто экономкой, но и незаконной дочерью отца Энтони, то есть приходилась последнему единокровной сестрой. Она появилась на свет уже после кончины любвеобильного старца и была младше Энтони почти на сорок лет.