Последний паладин - Александр Горобец

От тычка в плечо, голова Бузони сползла с крупнокалиберной винтовки и безвольно упала на вспаханную взрывом землю.

— Серёжа, — Китяж, уже нервно, резко перевернул друга на спину, — Серый, я один остаюсь… Ты что творишь, брат? — Тяжин прощупал пульс на шее прапорщика. Пульса не было, — Ты давай… Это… Умирать не смей, — очистив лицо от земли и зажав Бузони нос, начал делать ему искусственное дыхание. Грудная клетка прапорщика поднялась. Теперь массаж сердца, — Не сметь умирать, старший прапорщик Жуковский!!!! Я приказываю!!!! НЕ СМЕТЬ УМИРАТЬ!!!!

— А ещё, Серёга, — Тяжин нёс на себе, друга и ещё, кучу ненужной дребедени, — Когда мы дойдём, я на тебя представление напишу. На «орден Мужества». Тебе за него в Собесе попугая, на плечо, дадут. Матерщиника. Слышишь, Серёга? — Китяж прислушался к, еле слышному, дыханию друга, — Дышишь? Дыши братец, дыши… Только дыши. — Кирилл остановился, чтобы перевести дух. Тащить на себе два вещмешка, ОСВ, ВСС, да ещё и, еле дышащего, друга, было тяжело, даже, для такого бойца, как Тяжин. — Ну, вот, Серёга. Передохнули. Теперь пойдем дальше. — Китяж говорил это, скорее, себе, нежели прапорщику. Так было легче ему самому. Бузони его, все равно, не слышал.

Он нёс своего «второго номера» уже три часа и прекрасно понимал, что с такой дыркой в брюхе, как у Серёги, долго не протянешь. По этому, Кирилл, начал избавляться от ненужного балласта. Первой, на слом, была самая тяжелая штука — ОСВ. Частично разобрав винтовку, он раскидал запчасти в разные стороны. Единственное, что Китяж оставил, это был прицел, который он и положил в вещмешок. Затем, та же участь постигла участь ВСС и вещмешок Прапорщика. Оставшиеся МОН-ки и РГО усеяли место, ревизии личного имущества, невидимыми растяжками. «Давайте, господа бандитики, догоняйте. Кушайте, так сказать, не обляпайтесь!» Из оружия остались только нож, Стечкин и трофейный Кольт. «И рации. Надо скинуть рации.» Данная процедура облегчила разведчиков, ещё на полкило. Все. Скидывать было больше нечего. Можно, конечно, было выбросить, трехкилограммовый прицел, с тепловизором, но такой подарок делать духам, Китяжу не хотелось. «Да и Фашист орать будет».

Было около половины четвертого, когда, в свете убегающей за горы луны, за деревьями показался Грозный.

Правда, было до него, ещё километров десять топать, ну да ничего.

— Видишь, Серёга. Пришли, мы с тобой, — Китяж остановился, и, в очередной раз отдышавшись, вышел из леса на горную дорогу. Здесь было слякотно и грязно, но по дороге было идти, как то, проще. Хотя и опаснее. Дорога всегда притягивает к себе, различных «романтиков». И чем больше была дорога, тем больше «романтиков» она притягивала. Отсюда и фраза появилась — «Романтики, с большой дороги».

— Терпеть, Бузони, терпеть, — Кирилл уже еле волочил ноги. И свои и Серёгины. Причем Серёгины, он волочил буквально. Силы у прапорщика были на исходе. Да и сам Тяжин был уже, далеко, не первой свежести.

По этому, когда сзади, послышался звук двигателя восьмидесятки, Кирилл, попросту, его не услышал. Или не захотел слышать. Но звук, назойливо проникал в уши разведчика. Он нарастал. Он был громче и навязчивее. И, в конце концов, мозг дал команду ногам остановиться. Как раз, в этот момент, их и выхватила из темноты, фара бронемашины.

Бегать от БТРа бессмысленно, поэтому Кирилл принял единственно правильное решение — стоять на месте. БТР взял немного правее и поравнявшись с разведчиками остановился. Кирилл продолжал смотреть вперед, на город. Туда, где можно было найти приличного доктора.

— Ты кто, мил человек? — вопрос сопровождался лязгом затвора АК, который навел Китяжа на мысль, о бренности бытия.

— Я, — ответил Тяжин, продолжая смотреть на Грозный, — Мил человек!

— Милые люди, в такую пору по горам не ходят. Только плохие шастают. — голос у говорящего с Кириллом был с типичным южнорусским акцентом. «Ростов или Краснодар, а может Ставрополье. Нет, Кирюха. Не ведись, — Китяж незаметно сунул левую руку в карман. Там лежал Закировский Кольт, — Вполне возможно, что это духи. Или наемники из УНА-УНСО. Захватили бэтэр, и куражатся… Хотя, чего гадать. Повернись и посмотри…» — и Китяж повернулся к БТРу.

Румяный, монументальный майор сидел, обняв левой рукой ствол башенного пулемета. Рядом с ним сидели ещё пятеро бойцов, двое из которых уже направили свои автоматы, в сторону изрядно потрепанных разведчиков. Остальные, тоже приводили свое оружие, в состояние боевой готовности. «СВОИ», — облегченно выдохнул Кирилл.

— Старший лейтенант Тяжин. Разведка округа… Ребята, мне бы, своего наблюдателя, на больничку, да поскорей. Плохой он, очень.

Сказав это, Кирилл обернулся. За восмидесяткой шел БМП-3, а за ней, три или четыре «Урала». «Колонна! Это хорошо».

— Ладно, старлей. Прыгай в первую машину. Там, в кузове, бойцы. Они подсобят, — Майор встал на башню так, чтобы его видел лейтеха, в кабине первого «Урала» и, удостоверившись, что его видно, покрутил указательным пальцем над головой, изображая пропеллер. Затем, этим же пальцем, он ткнул в разведчиков и в лейтеху. Урал, в ответ, моргнул дальним светом, — Правда больнички не будет до Ханкалы. Извини, все, что могу. Поехали! — и он, два раза, стукнул по башне рукояткой автомата. Колонна снова тронулась.

В кузове «Урала», было около дюжины бойцов, и им, не составило труда поднять Бузони. Китяж влез сам. И сел рядом с лежащим на брезенте другом.

— Кирюха, — Бузони очнулся, удивив тем самым Китяжа, — Три — три. Считай, что счет, ты сровнял, — Сергей говорил тихо и чётко, — Только, шансов у меня: ноль, ноль, да хрен вдоль… Эти суки мне кишки выпустили. Холодно мне, Китяж… Очень…

— Держись, прапорщик, — подбодрил Сёрегу Тяжин, взяв его за окровавленную руку, — С тобой все будет в порядке. Мы с тобой ещё зажжём огни больших городов. Ща доедем, подлечимся… И в отпуск.

— Товарищ старший лейтенант, — Кирилл оторвал взгляд от умирающего Бузони и посмотрел на сидящего рядом с ними сержанта, — А где вас ТАК?

— А это, сержант, закрытая информация, — Китяж был, откровенно зол на сержанта, — И вообще, если бы я рассказал тебе, где нас ТАК, — Тяжин кивнул в сторону Бузони, — то мне бы пришлось тебя убить. И ещё…

Но договорить он не успел. В голове колонны что-то ухнуло и «Урал» резко затормозил. Так резко, что Китяж свалился на Серёгу. Это его и спасло. В следующую секунду по тенту «Урала» прошлись две пулеметные очереди. И тут — же ухнуло сзади. Китяж поднял голову и через задний борт увидел столб огня.

— ЗАСАДА!!! — проревел Китяж и кинулся открывать задний борт.

По колонне начали молотить со всех сторон, практически в упор. Метров с пятидесяти. Спрыгнув на землю, Тяжин взялся за ворот бушлата Бузони и потянул его на себя. Он понимал, что за пять, максимум семь, минут от колонны останутся только угольки. БМПшка, идущая за восьмидесяткой, уже начала разворачивать башенку, в сторону атакующих, но получив свою порцию, в виде реактивной, кумулятивной гранаты, тоже грохнула и загорелась. Китяж дернул Бузони за ворот сильнее, но сдернуть его, уже не успел. Его сдернул выстрел из РПГ-7.

Попав точно стык, между кузовом и кабиной «Урала», снаряд разметал грузовик в дребезги. Только широченная спина друга, спасла Кирилла от неминуемой гибели. Или, почти спасла…

Китяж лежал на земле, прикрытый, уже мертвым, Серёгой. А из головы у Кирилла, торчала, тонкая, как игла, закрученная в штопор, стальная стружка. Она была настолько тонкой, что потом, когда разбирались, её не сразу заметили. Но её острый, как скальпель край, уже пробил лобную кость Тяжина, и впилась ему в мозг.

«Четыре — три, я проигрываю», — успел подумать Кирилл. А потом, изображение и звук пропали, и Тяжин погрузился в серое, с рябью, монотонно шумящее пространство. Как будто, кто-то большой и важный, перерубил кабель антенны, у телевизора этого мира.

Глава 5

Все сложное — ненужно.

Все нужное — просто.

С этим девизом я шел по жизни.

Мое оружие НАДЕЖНО и ПРОСТО.

16 августа 2012 года

27 км от Петербурга

г. Павловск

Андрей проснулся от лязга металла в коридоре. Открыв глаза, он осмотрелся. «Да. Все верно», подумал Новиков, оглядев каменный мешок холодильной камеры. Танюша мирно сопела рядышком, укрывшись теплой фуфайкой, а вот сына, их нового знакомого рядом не было. Нет, возможно, он и был в комнате, но Андрей его не видел. В холодильнике стоял мрак. Слабый свет шел только из коридора. Не став будить жену, Андрей зажег огарок свечи, освещать комнату, а сам вышел в коридор.

Увиденное, его удивило. Китяж приволок, не пойми, откуда, старую, газовую плиту и уже устанавливал на нее «Утес», закручивая струбцины. Точнее, закручивал Даня. Кирилл только придерживал пулемет. Андрей подошел к семейству Тяжиных, и с силой затянул за Данилой струбцины.