Призрак остается в прошлом - Дороти Хайтон

— Мы обсудим это, дорогая. А теперь спи, утром ты будешь чувствовать себя намного лучше.

Повесив трубку, Антония долго лежала в постели, глядя в потолок и прислушиваясь к мягкому плеску воды о деревянные столбы, поддерживавшие фундамент палаццо, к звуку гондол, проплывавших по Большому каналу. На душе у нее было тяжело. Сай не воспринимал ее всерьез. Нет, подумала она. Я не была достаточно честной с ним. Теперь он думает, что у меня нервный приступ по поводу предстоящего замужества из-за того, что случилось два года назад. Но это не так. Он не знает, что я снова встретила Патрика.

Она с трудом повернулась, чувствуя беспокойство, смущение. Ей следовало сказать Саго правду, сказать, что она влюблена в Патрика и никогда не сможет теперь выйти за него замуж. Она была уверена, что не разобьет сердце Сая, поскольку он не любил ее. Он никогда не давал ей повода думать иначе. Его поцелуи были мягкими, добрыми, нежными, совсем непохожими на поцелуи Патрика.

Девушка закрыла глаза, ее кожа горела. Она не будет об этом теперь думать, а то не заснет до утра.

На следующий день Антония в последний раз вернулась в розовый домик, идя по солнечному, пыльному, сонному скверу по Дорсодуро. Аликс и Сьюзен-Джейн упаковали свои пожитки и следили за их погрузкой в фургон, где они пробудут на хранении несколько дней, пока их владельцы не вернутся назад в свой дом в Монте-Карло.

Вечером Холгнеры устраивали празднество в честь последнего дня пребывания в Венеции, и Антония большую часть дня помогала им приготовить дом для вечеринки. Она чистила, полировала, передвигала мебель, чтобы освободить комнаты для приема большого числа гостей, готовила различные закуски, которые можно было легко подогреть, — паэллу, пиццу, квише и поджаренных цыплят.

Перед тем как принять ванну и одеться, они буквально рухнули все на стулья и выпили немного белого вина.

— Это безумие устраивать вечеринку перед самым отъездом, — проворчала Сьюзен-Джейн. — Мы будем чувствовать себя завтра мертвецки усталыми, а впереди у нас длинная дорога.

— Но нам не надо будет здесь убираться, потому что я заказал уборку в доме в местном сервисе, — сказал Алике. — И мы не должны ехать до Монте-Карло без остановки. Мы можем остановиться по дороге и отдохнуть в отеле. Расслабься, дорогая, нет проблем, которых мы не могли бы разрешить.

— Ты просто любишь устраивать вечеринки! — обвиняющим тоном сказала жена и улыбнулась.

— Виноват! — великодушно признал он. — Люблю, как и ты!

— Однако нам бы следовало устроить ее неделю назад!

— О, это на нас бы плохо подействовало, поскольку мы бы знали, что у нас есть еще целая неделя до отъезда. А теперь встаем и пошли!

Сьюзен-Джейн допила вино и посмотрела на часы.

— Сначала ванну приму я.

Она встала и побежала по ступенькам, и Алике устремился за ней, но она опередила его и скрылась наверху смеясь.

Аликс ухмыляясь вернулся назад и сел рядом с Антонией.

— Она всегда первой принимает ванну! Тогда у нее остается больше времени, чтобы одеться для вечеринки. Она тысячу раз меняет мнение о том, какое платье надеть, какой макияж выбрать, как причесаться и тому подобное. Можно подумать, что она решает судьбу целых наций, пока одевается.

— Однако конечный результат стоит этого, — тепло сказала Антония. — Она всегда выглядит великолепно.

— Это так, — улыбнулся ей Аликс. — Но к тебе это тоже относится. А что ты собираешься надеть сегодня вечером? Что-либо дико сексуальное или элегантное и искушенное в житейских делах?

Она искоса взглянула на него, зная, что ни одно из описаний ей не подходит. Ни в коем случае она не хотела выглядеть ни дикой, ни сексуальной. Она предпочитала не привлекать мужского внимания, таким образом, это было слишком рискованно. Что касается элегантности и искушенности в житейских делах, хотя она и восхищалась этими качествами в других женщинах, она никогда не обманывала себя тем, что не обладала ими.

— Я принесла с собой мое карнавальное платье, — сказала она, и лицо Аликса Холтнера осветилось.

— То самое! Я о нем забыл — ты почти никогда не надеваешь его, но сегодня вечером должна. Оно — чудесное! Никто не будет в состоянии оторвать от тебя глаз.

— От моего костюма, ты имеешь в виду! — сухо заметила она, зная об эффекте, всегда производимом, когда она надевала это платье.

Аликс купил его здесь в Венеции. Оно продавалось за полцены, потому что было предназначено для венецианского карнавала, который прошел в феврале. Тогда дикая карнавальная вспышка осветила на неделю холодные улицы, приведя в город туристов и тысячу студентов, изучающих искусство, со всей Италии и из Европы, которые приехали отдохнуть и заработать деньги, рисуя на улицах. По всей Венеции на этой неделе носили самые экстраординарные костюмы. Молодые люди ходили в разрисованных от руки масках, носили как вторую кожу костюмы с дикими цветными зигзагами: оранжевыми, золотыми, черными и алыми, что заставляло их выглядеть какими-то диковинными существами.

Аликс Холтнер, его жена и Антония пропустили карнавал, прибыв парой недель позже, но карнавальные костюмы и маски еще продавались во всех магазинах, и Антония остановилась около одного из них, недалеко от рынка в Риальто, когда увидела черное с серебром платье, занимавшее всю витрину.

Оно было великолепным, но слишком дорогим для нее, и она прошла бы мимо, если бы Аликс и Сьюзен-Джейн не заметили восторга на ее лице. Обменявшись взглядами, Сьюзен-Джейн попросила ее:

— Зайди и примерь!

Она запротестовала, смеясь и качая головой, но Сьюзен-Джейн твердо ввела ее в магазин и попросила снять платье с витрины. Владелица оценивающе оглядела Антонию.

— Да, я думаю, оно ей подойдет, — сказала она и помогла Антонии переодеться. То, что девушка увидела в зеркале, поразило ее. Она вышла к Аликсу и Сьюзен-Джейн, которые с восхищением поглядели на нее.

— Но я и в самом деле не могу себе позволить такую покупку, — сказала она им печально, страстно желая обладать этой прелестной вещью.

— Однако мы можем, это наш тебе подарок, — сказала Сьюзен-Джейн улыбаясь, и Аликс в подтверждение кивнул головой. — Ты выглядишь в нем очаровательно. Оно сделано для тебя.

Антония была вне себя от радости. Это был действительно щедрый жест с их стороны. Они были самыми добросердечными и лучшими людьми в мире. Их любовь еще больше подчеркивала безразличие, которое выказывали ей всю жизнь ее родители.

Девушка надела это платье только один раз, но оно произвело фурор на бале, который она посетила вскоре с Аликсом и Сьюзен-Джейн: люди аплодировали ей, раскрыв рты. Платье действительно было необычным, и она выглядела в нем восхитительно.