Битва дикой индюшки и другие рассказы - Элвин Джонсон

- Вы должны нанять сапёров, обшарить дно и достать череп. Положите его себе на каминную полку, и пусть он будет там до тех пор, пока последний идиот во всём идиотском крестьянском населении не увидит, что здесь ничего нет, кроме костей мертвеца.

- Но ведь прошли сотни лет. Череп, может быть, уже разложился.

- В холодной воде на глубине двухсот футов ничего не разлагается. Достаньте его.

Вы уничтожите предрассудок. А долг каждого разумного человека всеми силами бороться с предрассудками.

Для барона это был приказ, который надо выполнять. По возвращении в Данию он нанял в Копенгагене сапёров, чтобы обшарить пруд. Его же собственные слуги сбежали из дворца, как только появились сапёры.

Вскоре они достали череп. Адельбранда? Ведь могли быть и другие. Они ещё раз систематически обшарили пруд, но не нашли ничего, кроме узкого плоского камня, на который была намотана прядь удивительно длинных волос. Оба предмета были обесцвечены илом, но после того, как их отмыли, в волосах показались тусклые отблески золота.

Поздним утром следующего дня управляющий и двое слуг осмелились вернуться во дворец. Они обнаружили барона Хедемарка в своём кабинете сходящим с ума. Он увещевал, умолял череп, стоявший перед ним на каминной полке. Стеная и визжа, он угрожал ему кинжалом. Слуги попятились и подались в город, где обратились в полицию. С ними вернулись четыре здоровяка, которые после некоторой борьбы связали барона и увезли в больницу. Рассудок так и не вернулся к нему, но к счастью, после этого он прожил недолго.

Во владение домом вступил его сын и приказал управляющему бросить череп и обёрнутый волосами камень обратно в пруд. Но управляющий так и не тронул их, так же поступили и остальные слуги. Новому хозяину пришлось с глубоким отвращением сделать это самому.

Там-то череп Адельбранда и волосы покоились в течение века. Где-то в середине девятнадцатого века дворец, всё ещё известный в низшем сословии как Башня Адельбранда, поступил во владение барона Карла Хедемарка. Барон Карл обожал Англию. Он часто ездил туда, иногда задерживаясь там по полгода. Его глубоко интересовала наука, бурно расцветшая тогда при Дарвине, с которым он был знаком, но никак не мог сблизиться. Но зато было много дарвинцев, которые были гораздо менее радикальны, чем сам учёный. Для них Дарвин значительно сократил расстояние между человеком и близкими к нему млекопитающими. Как считалось, человек обладает исключительным даром разума. Но разве осёл не мыслит, когда прячется в густой роще, чтобы его не поймали и не заставили работать? Разве не мыслит лиса, применяя сотню хитроумных путей, чтобы сохранить в тайне свою нору? Верно, человек, единственное из млекопитающих, которое мыслит словами. Но разве человек частенько сначала не мыслит, а слова находит позже?

Дарвин обошёл богословские аспекты своей доктрины. Но только не его ученики.

Самые смелые из них считали, что как всадника, так и лошадь в конце концов ждёт смерть. Вечная душа человека? Плод воображения невежественного, страшащегося смерти человека, переработанный духовенством в философию.

Барона Хедемарка раздирали противоречия. Набожным он вовсе не был. Ешё в молодости он отошёл от доктрин, проповедывавшихся пасторами, в частности от учения о потустороннем мире. Изобретение богословов, считал он, предназначено, чтобы подхлестнуть невежество и направить его в религиозную струю. Это был явный абсурд. Чтобы благоволящий бог установил орудие пытки безмерно более жестокое, чем может представить себе самый злобный дикарь? И концепция небес пошатнулась с отменой ада.

Мертвые есть мёртвые, так теперь считал барон. Другие пусть утешаются мыслью о загробной жизни. Барон даже пытаться не будет просвещать их. Что ему было до того, что они населяли мрак демонами, волшебниками и привидениями. Ну и что же, что люди верят в миф о проклятии Адельбранда? Он, тем не менее, хорошо с ними ладил, и они ему верно служили.

Он был заядлым садовником. Однажды, вернувшись из Англии поздней осенью, он обнаружил, что все его сады зачахли от засухи. В Дании дожди идут умеренно и, как правило, равномерно распределяются по временам года. Но в этот год неделя проходила за неделей, а дождя всё не было. Деревья ещё держались, но зерновые на полях пожухли, и трава на пастбищах выгорела. В колодцах замка было достаточно воды, чтобы сохранить отборные кустарники и цветники. Но на многие акры садов воды не хватало.

Но разве мало воды в этом каровом озере? Оно, несомненно, подпитывалось подземными источниками, так как уровень его не опускался даже в засуху. Насос, полдюжины насосов, поднимут достаточно воды, чтобы спасти сады.

Садовник был поражён, когда барон предложил ему поливать сады из озера.- Эта вода отравит все ваши цветы и кустарники. Если поливать огород, то овощами отравятся все, кто будет ими питаться. Нет, я к этому не прикоснусь.

Барон рассвирепел и тут же уволил садовника. Поехал в соседнюю усадьбу, где, как ему было известно, у садовника был толковый помощник, услугами которого можно было временно воспользоваться, как он полагал. Но когда он рассказал суть дела этому садовнику, его заверили, что ни помощник, ни какой-либо другой садовник в Дании не возьмёт воды из Адельбрандова озера.

Этот предрассудок оказался не простой чепухой, а разрушительной силой. Если бы прежний барон Хедемарк в восемнадцатом веке сумел продержать череп на полке достаточно долго и победить суеверие, а затем достойно похоронил бы его, то сады нынешнего барона не страдали бы от засухи.

Как гласило предание, барон Бертил сошёл с ума в ту ночь, когда вынули череп. Он сошёл с ума, это точно. Но было ли это в ту самую ночь, как утверждала молва, а не в какую-либо другую ночь, может быть, недели или месяцы спустя? Молва довольно свободно обходится с временными рамками. И было ли это вызвано потрясением от черепа на каминной полке, всё это его сумасшествие? Люди сходят с ума по разным причинам. Иногда эти причины известны докторам, гораздо чаще они лишь делают вид, что знают.

В одном же барон был твёрдо уверен, в его собственном мозгу не было никаких семян безумия. Верно то, что он родственник по крови несчастному Бертилу, но ведь прошло двести пятьдесят лет с того времени, как они черпали из одного и того же источника крови. Его собственная кровь брала начало из многих других источников, которые могли бы образовать целую речку, если их слить вместе.

Он знал, что может снести любой гнев, и даже смерть, не дрогнув. Если то, во что верили невежды, - правда, и что существуют настоящие привидения, то он готов встретиться с одним из них и смело, как Гамлет, спросить: " Просвети меня, пожалуйста, что за жизнью живешь ты в царстве теней?"

Он решил снова поднять череп Адельбранда. Не так уж трудно достать предмет с твердого дна под слоем двухсот футов воды. Да в любом порту есть судостроители со всеми необходимыми механизмами. Но судостроители суеверны. Тогда он послал в Копенгаген за сапёрами.

Сапёры живо подняли и принесли ему череп и предмет, который озадачил их: узкий плоский камень, весь обмотанный прядью волос. Слуги разбежались, но помощники сапёров отмыли оба предмета от ила.

Барон положил их на свой рабочий стол. - Посмотрите на череп, - сказал он сапёрам. - Он необычайно длинный, высокие надбровные дуги, лоб узкий и покатый.

Не хотелось бы встретиться с обладателем такого черепа, особенно на узкой дороге. Но меня удивляет второй предмет. Женские волосы, невероятно длинные.

Кажется они были золотистыми. Но предание ничего не гласит об этом.

Он заплатил сапёрам и отпустил их.

Слуги собрались на следующее утро у сельской церкви. Они не смели вернуться назад в замок. Но управляющего осенила счастливая мысль. Они попросят пастора отвести их.

Пастор выслушал их рассказ. Он сказал, что можно спокойно идти назад, бояться нечего. Они настояли, чтобы он отвёл их сам, и он согласился, хотя и неохотно.

Они вошли в большой зал и постучались в дверь баронова кабинета.

- Войдите. - Голос был обычным. Барон поднялся, чтобы пожать руку пастору.

Но пастору вдруг стало плохо, слуги побледнели. Волосы у барона были седые, совсем белые. Накануне же у него не было ни одного седого волоса.

- Надеюсь, у вас крёстный ход по поводу дождя, - сказал барон, стараясь говорить ровным голосом. - Если вскорости не будет дождя, крестьяне потеряют урожай. Не знаю, что можно сделать для них, но нельзя же допустить, чтобы они голодали.

Глаза слуг бегали по комнате. Ни черепа, ни обмотанного камня нигде не было видно. Может быть, их спрятали в ящик или в чулан? Управляющий встретился взглядом с властным взглядом барона. Нет, эти жуткие предметы были в озере, в этом управляющий был уверен. Барон уже бросил их туда.

Мой дядя Джордж Билл был учеником "средней школы", заведения подобного немецкой гимназии, где готовили абитуриентов в университет. Ученики в средней школе были того же возраста, что и в американском младшем колледже, но интеллектуальный уровень в средней школе был гораздо выше. Среди учительского состава было четверо учителей, которых взяли бы докторами наук в любой стране, но только не в Дании. Во всей Дании было только две кафедры философии, и там прочно обосновались ученые, которым ещё не было и пятидесяти.