Странная девочка - Аделаида Александровна Котовщикова

Елена Сергеевна взглянула на ручные часы:

— Хорошо, разберёмся. Перестань плакать, высморкайся.

Лида достала из кармана платочек и сморкнулась в него.

— Значит, то, что Женя здесь оттарабанил так некстати, это была сказка?

— Про маленького мальчика Абэвэ, — сказал Женя из угла, где он хлопал глазами, изумлённо разглядывая Лиду. Один раз он присел на корточки, переживая то, что происходит, но сейчас же вскочил.

— А тебя не спрашивают, — оглянулась на него Елена Сергеевна. — Так что же это за сказка, Лида? Кто её сочинил? И зачем?

— Я никак не могла выучить алфавит, — жалким тоненьким голосом стала рассказывать Лида. — Почему-то не запоминалось у меня. Я и говорю папе: «Не могу я выучить алфавит. Знаю, какие бывают буквы, а вот чтобы подряд их — никак». А папа говорит: «А это потому, что ты в нём толку… нет, как это?.. а, да, смысла не видишь. Были бы это стихи или сказка, вмиг запомнила бы». Я и думаю: «Как жаль, что это не сказка». Стала опять читать вслух все буквы подряд и вдруг вижу: а там сказка. — Лида перевела дыхание. — Абэвэ — так зовут маленького мальчика. И он куда-то убежал. Мама его испугалась и спрашивает: «Абэвэ где?» А кто-то ей сказал: «Ё!» — там, значит. Мама зовёт: «Жезий каэль мноп!» (Беги скорей сюда!) А мальчик не хочет, не слушается. Тогда мама нарочно говорит: «Рэст уф-ф!» (Зверь страшный!) Чтобы он испугался и к ней прибежал. «Ха-це!» (Съест тебя!) «Чеша!» (Противный мальчишка!) «Щ-ы-ы-?» (Слышишь?) И мальчик прибежал. Тогда его мама успокоилась и сказала: «Эюя!» (Вот и хорошо!)

Лида раскраснелась и старалась не глядеть по сторонам, чтобы не видеть смеющиеся лица ребят.

— И ты сразу запомнила алфавит. И потом рассказала эту сказку Жене, — подсказала учительница.

— Да. Но, когда отвечаешь, надо правильно говорить. Просто так: а, б, в, г, д…

— Вот именно, — сказала учительница.

— Я нечаянно, — пробурчал в своём углу Женя.

— Он нечаянно, — как эхо, повторила Лида.

— А надо думать прежде, чем что-нибудь делать, — отозвалась Елена Сергеевна. — Ты помешал уроку и вдобавок заставил плакать Лиду. Садись, Лида. Повторим ещё раз алфавит. Как следует. По всем правилам.

На перемене ребята смеялись и твердили:

— Ха-це! Жезий каэль! Абэвэ!

Игорь Свечкин крикнул Гене Сорокину:

— Че-ша! — А потом: — Ты что же не отзываешься? Ты ведь противный мальчишка, я тебя и зову.

Яша Шлыков скакал перед Лидой и дразнился:

— Сама на себя наябедничала! Сама на себя наябедничала!

Девочки кинулись бить Яшу. Чуть-чуть не получилась потасовка, да завидели они Елену Сергеевну и разбежались.

Лида не убежала, а, наоборот, подошла к учительнице и спросила тихонько:

— Елена Сергеевна, а вы нас не рассадите?

— Так уж и быть, не рассажу. Но ты посоветуй Жене сначала думать. А то у него руки, ноги и язык часто работают раньше, чем голова.

Всё-таки Женя понёс домой дневничок, где было написано:

«Получает замечания в классе, смешит ребят на уроках».

КУСОЧЕК ШЛАКА

Плохое это дело — поздняя осень. Дождь льёт непрерывно. Потоки воды заслоняют дома, автобусы, витрины магазинов, и кажется, что на улице ничего и нет, кроме дождя. Холодные струйки попадают за шиворот, когда бежишь в школу, перескакивая через лужи. Но разве через все лужи перескочишь? Надоест перескакивать, и ведь любопытно, — глубокая она или нет? Да, лужа, оказывается, глубокая: калоша зачерпнула грязную воду. Приходится выливать эту воду на пол в раздевалке, а нянечка сердится.

Гулять не пускают, как ни просись. «В такую погоду добрый хозяин собаку не выгонит», — только и слышишь от бабушки и Марь-Сидраны. Маме в её вечернем техникуме задают какие-то особенно трудные уроки. Она приходит с работы и целые вечера просиживает над книгами. Бабушка твердит: «Четвёртый курс не шутка. Не мешай маме, Женечка».

Маська-нахалка так ничему и не научается. Картонного сазана она совсем искрошила, остаётся только вспоминать, какой он был красивый. Резинового петуха — карася — упрямая выдрёха прокусила в нескольких местах. Щуку бабушка нашла за ящиком. Всплеснула руками: «Это что за гадость мокрая? Да никак это старая Женькина сандалийка?» И выбросила щуку на помойку.

Можно весело поиграть у Лиды в квартире. В прятки, в лошадки. В передней и в коридоре Лидина мама позволяет и с мячиком попрыгать. Но каждый день туда ходить бабушка не пускает: «Надоешь людям до смерти. Сиди лучше дома». И Вася стал бывать у Жени гораздо реже: у Васи вдруг появилась ещё одна сестрёнка, совсем крошечная. Вася помогает маме купать её и укладывать спать.

Словом, жить на свете стало скучновато.

И вот в один из дней подул холодный ветер. Он разогнал тучи и открыл солнце. Посветлело вокруг, и точно улыбнулись и лужи, и стёкла в окнах домов, и все железные водосточные трубы. Женя пришёл в школу развесёлый, — оттого, что солнышко светит, да ещё и по другой причине. Кое-чем он хотел Лиде похвалиться, что-то ей показать. Но до звонка не успел это сделать.

Как всегда, ребята построились шеренгой в коридоре у дверей, вошли в свой класс, встали у парт.

Елена Сергеевна всех оглядела.

— Ребята, во дворе возле здания нашей школы лежит шлак. Его положили там для дорожных работ. Мостовую на нашей улице засыплют этим шлаком, прокатают катками и зальют асфальтом. Шлак лежит для дела, а не для забавы. Поэтому брать его нельзя. Кроме того, он грязный, выпачкает вам руки, тетради и книги. Понятно? Повторите за мной: возле школы лежит шлак, брать его нельзя. Ну?

Нестройным хором ребята повторили:

— Возле школы лежит шлак. Брать его нельзя.

У некоторых мальчиков сделались напряжённые лица, глаза забегали. Ничего нельзя скрыть от Елены Сергеевны.