Снег на вершинах любви - Филип Рот

Он снова забрался под одеяло. Прошло около получаса.

— Не могу уснуть. А ты?

— Что?

— Спишь?

— Как видишь, нет.

— Что-нибудь случилось?

Она не ответила.

— Есть не хочешь? Может, тебе молока принести?

— Нет.

В темноте он прошел через комнату на кухню.

Потом вернулся, сел на стул около кровати и спросил:

— Хочешь печенья?

— Нет.

Тишину заснеженной улицы нарушил шум проехавшей машины.

— Здорово, — произнес Рой.

Люси не отозвалась.

— Ты все еще не заснула? — спросил он.

Люси не ответила. «Двадцать два года, — вертелось у нее в голове, — и так будет всю жизнь. До конца. Так… так… только так…»

Теперь он пошел к комнату Эдварда. Вернулся и сообщил, что Эдди спит так очаровательно — просто чудо. Ох и здоровы спать эти малыши! Не успеешь выключить свет и сосчитать до трех, а они уже видят первый сон.

Молчание.

Да. А здорово, если бы у них в один прекрасный день появилась маленькая девочка…

— Что?

— Маленькая девочка, — повторил он.

Сколько себя помнит, произнес Рой, он всегда мечтал о маленькой дочке. Ей это известно? И всегда знал, как ее назвать. Линда. Пусть Люси не подумает, ему это имя нравилось еще задолго до того, как все стали сходить с ума по этой песенке — «Линда». Еще там, на Алеутах, когда включали проигрыватель и он слушал Бадди Кларка, он всегда думал, что вот женится, обзаведется семьей, и в один прекрасный день у него появится дочка, Линда Бассарт… Линда Сью…

— Верно ведь, красиво? Да нет, ты забудь про песню. А так, само по себе? И очень подходит к фамилии. Попробуй-ка… Ты не спишь?

— Нет.

— Линда… Сью… Бассарт, — произнес он. — По-моему, и не так чтобы очень вычурно, и не слишком просто. Эдвард тоже вроде этого — в самую меру.

На другой день Люси никак не могла выкинуть из головы то, что сказал ей Рой в прошлую ночь. И ни о чем другом не могла думать.

А когда вечером, вернувшись с работы, Рой, как всегда, подкинул Эдварда и посадил к себе на плечи, Люси подумала: «Ему хочется дочку. Хочется еще одного ребенка. Неужели это возможно? Неужели он действительно изменился? Неужели он наконец-то превратился в мужчину?»

Рой больше не заговаривал о Линде Сью, не упоминала о ней и Люси. Но время от времени, глубокой ночью, она просыпалась от прикосновения его ноги или руки, а затем все его длинное тело прижималось к ее обнаженной хрупкой фигурке или прямо к ночной рубашке, если он еще был в полусне. Вот так у них все и происходило в том феврале, ничего необычного — как все эти годы. Только теперь, глядя через его энергично двигающееся плечо на медленные снежинки за окном, Люси знала, что очень скоро забеременеет во второй раз. Но на этот раз все будет по-другому: ей не придется никого упрашивать, не придется спорить, ссориться с Роем. Теперь они муж и жена, они не зависят ни от чьих родителей. Теперь Рой сказал, что он сам этого хочет. И на этот раз Люси наверняка знала — у нее родится девочка.

Она вдруг забыла о том, какой беспросветно несчастной представлялась ей будущая жизнь. За одну ночь вся ее грусть и печаль, казалось, прошли. Неужели это возможно? Новая Люси? Новый Рой? Новая жизнь?

Люси и верно не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь была так счастлива. У нее появилось ощущение, будто страшное прошлое кануло в вечность и она, неведомо как, живет уже в будущем. Ей казалось, будто прошли целые годы, а между тем все еще шел февраль — прошло двадцать второе, день рождения Вашингтона, а потом наступило последнее воскресенье месяца, и они с Эдвардом поехали в Либерти-Сентр навестить дедушку с бабушкой и прадедушку с прабабушкой.

После обеда Рой решил сфотографировать, как Эдвард помогает дедушке Ллойду скалывать наледь перед воротами гаража. Люси видела всех троих на дорожке перед домом: Рой объяснял отцу, где нужно встать, чтобы тени легли правильно; Ллойд говорил, что он стоит там, где ему удобно работать, а Эдвард топтал снег по краям дорожки своими красными маленькими галошами. Стоя возле раковины, Люси смотрела на них, слушая болтовню свекрови. Они заканчивали мыть посуду после обеда: Элис мыла, Люси вытирала.

Когда они перешли в гостиную, буквально через несколько минут к дому подъехала Элли на новом мамином автомобиле.

Люси даже не успела спросить у Роя, кто подстроил это визит, как ее старая подруга взлетела по ступенькам и очутилась в гостиной.

В первый момент ей показалось, что Элли выросла. Но так казалось отчасти из-за прически (она отрастила пышные, словно грива, и длиннющие волосы), отчасти из-за пальто, сшитого из приятного меха цвета меди и туго затянутого поясом. Ишь ты, как шикарно! Элинор вступила в комнату как на сцену. Никак нельзя было сказать, что она пережила большое несчастье: по крайней мере, глядя на нее, Люси никогда бы это не пришло в голову. Скорее казалось, что Элли живет в мире, где несчастья попросту невозможны.

Дверь открыл Ллойд и сразу же оказался в объятиях Элли. «Дядя Ллойд! Привет!» — и Элли поцеловала его прямо в губы. Люси не могла припомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь так целовал мистера Бассарта. Потом волосы Элли — холодные и шуршащие — проехали по ее щеке: «Привет!» Дальше Элли увидела Эдварда: «Эй! Здорово! Помнишь меня? Нет? Я твоя кузина, понятно? Ведь правда, я его кузина? Я твоя двоюродная тетя Элинор, а ты мой двоюродный племянник Эдвард. Ну, привет, двоюродный племянник!»

Эдди стоял возле стула Роя и терся головой об отцовскую ногу, но уже через несколько минут он сидел на коленях у Элли и прижимался к ее шубе — ничего, пусть, сказала она, это всего лишь выдра, только воротник из норки. Эдвард засунул руки в ее отороченные мехом перчатки, и все засмеялись — перчатки оказались ему по локоть.

Когда Люси напомнила Рою, что пора ехать к ее родным, он сказал, что Элли спрашивает, не заедут ли они сперва к ней. Он вышел следом за нею на кухню, куда Люси удалилась, сказав, что хочет выпить стакан воды.

Когда она вернулась, на пороге стоял Рой. Родители Элли надеются, сказал он, что они все приедут к ним сегодня пить кофе.

— Рой, значит, это было заранее подстроено? Когда, интересно мне знать?

— Как это подстроено, что ты хочешь этим сказать?

— Ты ведь знал, что Элли сюда приедет?

— Нет, не то чтобы знал… Но мне было известно, что она в городе. Послушай, им просто хочется посмотреть на Эдди, только и всего. Да и на нас, насколько я понимаю.

Элли крикнула из гостиной:

— Ну, вы идете? Рой?

— Рой, — сказала Люси, — если хочешь поехать и взять с собой Эдварда — пожалуйста.

— Ты это серьезно?..

— Да.

Улыбка на его лице погасла.

— А ты?

— Я пока что останусь. А потом пойду к папе Уиллу.

— Но мне не хочется, чтобы ты шла пешком. — Рой протянул руку и потрепал ее челку. — Ну, Люси, — голос его звучал ласково, — поедем. Чего ты? Все уже позади. Давай, правда, покончим с этим. Ну пойдем же, Люси, ты сейчас такая хорошенькая. Тебе это известно? Мне-то ты всегда кажешься хорошенькой, но в последнее время как-то особенно. Ну, пойдем же, соглашайся.

— Эй! — снова позвала Элли. — Влюбленные! Долго еще вы будете прятаться? Может быть, все-таки выйдете?

Элис уже сидела в пальто и ботинках на стуле посреди гостиной. Из-за чего бы Люси и Рой ни ссорились, Элис всегда вставала на сторону Роя; к этому Люси уже давным-давно привыкла. Поэтому она не обратила внимания на то, что Элис сидит поджав губы и цедит слова.

Элли, опустившись на колени, застегивала молнию на комбинезоне Эдварда. Ее пальто распахнулось, и юбка задралась выше колен.

— Ну, поехали, — сказал Элли, — а то мы все схватим воспаление легких.

— Люси не может, — объявил Рой.

— Ты не можешь? — огорченно спросила Элли. — Да ведь всего-то на часок. Я тебя сто лет не видела. И мы так толком о тебе и не поговорили — все обо мне да обо мне. Ну, Люси, поехали с нами. Я так завидую, что ты вышла замуж и не живешь этой жуткой суматошной жизнью. И мне бы давно пора. — Внезапно ее глаза стали печальными. — Пожалуйста, Люси. Мне так хочется поговорить с тобой.

Малыш побежал к отцу, схватил за руку и вновь уставился на Элли — она натягивала перчатки. Рой рассмеялся.

— Он думает, что перчатки теперь его, — объяснил он Люси.

— Р-р-ррр, — зарычала Элли, скрючив руку, словно это была лапа с когтями. — Р-р-ррр, Эдвард, сейчас я тебя…

Ребенок засмеялся, а когда Элли шагнула к нему, спрятался за отца. Рой посмотрел на Люси, потом на Элли.

— Эй, Эл, ты слышала? Мать Люси выходит замуж.

— Ну прямо невероятно! — отозвалась Элли. — Потрясающе!

— Это еще не решено, — холодно сказала Люси.

— Бог даст, не сорвется. Вот было бы здорово!

Люси никак не откликнулась.

— Слушай, — сказала Элли, — а как папа Уилл?