Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

– Мы давно не виделись, – признался Лоренцо. – Все же каждый раз, как мы встречались после похищения Джованны, я винил себя и ее в том, что это произошло. И это сильно отравляет радость от встреч с ней. Словно может случиться еще что-то, пока я утоляю с ней свою жажду. Но она по-прежнему манит меня. В Клариче есть что-то совершенно свободное, легкое, как перышко. Она словно маленькая пташка, веселая и беззаботная. Но… я все чаще избегаю встреч с ней. И она грустит. Но я не могу… успокоюсь, только когда передам сестру ее мужу и налажу торговые дела.

– Которые идут все хуже?

– Да.

– Как ты думаешь, кто обладает связями и влиянием, чтобы выйти на голландцев и англичан и перекрыть вам доходы?

– Ты что, Марко, думаешь, это предумышленно? – Лоренцо отбросил опутенки, кивнул слуге и вышел с птичьего двора. Марко последовал за ним.

– Я не знаю. Но все как-то совпало с тем, что тайная помолвка Джованны была оглашена. Медичи могли так сильно оскорбиться?

– Лоренцо – нет.

– А Пьеро?

– Пьеро бы до такого просто не додумался. Нет. Или это случайное совпадение, или дело рук влиятельного, умного и хитрого человека, который почему-то обиделся на нашу семью.

– Ты лишил немало девиц невинности… Твои связи с замужними дамами скандальны. Может, это месть рогоносца?

– Или… это попытка обанкротить нас, чтобы сорвать брак Джованны. Но ее приданое мы держим, мы не настолько в отчаянии.

– Да, но богатые Альба – не то же самое, что бедные Альба.

– И все-таки Пьеро не настолько умен.

Марко не стал настаивать, но заметил, что Лоренцо в тот вечер был задумчив и хмур.

_________________________________

* Кожаные ремни на лапах хищных птиц (соколов, ястребов) (примеч. автора)

Глава 10. Красота погубит Флоренцию

– Сестрица! – Джованна выглянула из экипажа. Валентин протянул ей букет полевых цветов.

– Зачем ты их нарвал? Ведь они завянут!

– Но некоторое время они порадуют тебя. Вот, – он стянул с шеи платок и смочил его из фляги. – Оберни концы, так они дольше продержатся.

Джованна сделала, как он велел, и вдруг задумалась, положив букет на колени.

Только сегодня она прощалась в слезах с отцом и Джакомо, покидая навсегда Флоренцию. Нервное потрясение еще не до конца оставило ее. Наверно, до самого приезда в Геную будут предательски слабнуть колени, взбрыкивать сердце, наворачиваться на глаза слезы.

Джованна ощущала себя ненужной, лишней, выброшенной. Лоренцо и Валентин всячески старались сгладить ее горе. Сидящая напротив тетушка заснула, едва тронулся экипаж. Валерия, служанка, которая сопровождала Джованну в поездке, что-то напевала себе под нос. Голос у нее был приятный, успокаивающий. Разморенная жарой и духотой под опущенными занавесками в экипаже, Джованна поймала себя на том, что ее вот-вот сморит сон, ей даже хватило сил улыбнуться сквозь дрему: она сейчас похожа на похрапывающую тетушку.

Но пустота в сердце и тревога мешали отключиться. Сквозь дремоту она слышала, как переговариваются рядом с экипажем Валентин и Лоренцо.

– Я уже знаю дорогу в Геную так хорошо, что мы домчим быстрее, чем ты рассчитал, поверь мне.

– Не забывай, что ты ездил один, а у нас тут целый обоз, охрана и невеста. Женщинам нужен отдых, остановки, это не то же самое, что мчаться без остановок.

– Но я знаю, где можно срезать путь, а дороги ничуть не хуже главных. Доверься мне.

– Доверюсь, – Джованна могла поспорить на что угодно, что Лоренцо улыбался. И тоже улыбнулась сквозь сон.

Свист и топот лошадей она услышала только когда проснулась из-за того, что экипаж резко остановился. А потом раздался лязг вынимаемых из ножен мечей и боевые крики. Три пассажирки испуганно вцепились в друг друга, пока вокруг слышались вопли и хрипы. А потом экипаж резко сорвался с места и стал разгоняться все больше и больше. Вдруг на ходу внутрь с крыши слез человек с платком на лице. Он схватил тетушку и выбросил ее из экипажа. Джованна закричала. А потом, увидев, что человек пытается схватить Валерию и вытолкнуть ее, вцепилась в девушку и тут же дикой кошкой набросилась на наглеца. Она пыталась выкинуть его наружу, но он больно заломил ей руку за спину, пытаясь другой справиться с брыкающейся служанкой. Джованна боднула его головой между ног, когда он согнулся, освободилась от захвата, но у нее не было оружия. Валерия пришла на помощь, и они попытались выкинуть грабителя, в этот момент лошади резко остановились, и пассажиры повалились друг на друга.

Джованну выволокли наружу, они оказались на дороге среди лугов, рядом стоял конный отряд. Девушка сопротивлялась, упиралась, но ее тащили к всадникам. Обернувшись, она увидела, как один из всадников передает кошелек грабителю, сидевшему на козлах. Обернувшись еще раз, она закричала от ужаса: Валерии перерезали горло. В этот момент Джованне на голову надели мешок и перебросили через седло одного из всадников. Отряд тут же тронулся. Девушка попыталась сбросить мешок с головы, но ее похититель схватил ее за волосы:

– Ты еще пожалеешь, что спаслась от нас на карнавале, маленькая Лань!

Она плакала от страха и ужаса. Закрывала глаза и видела, как умирает Валерия, открывала глаза и понимала, что ее будущее хуже смерти.

Отряд похитителей совсем развеселился, пару раз Джованна слышала, как они говорили, что оторвались от погони. И вздрагивала, когда рука всадника шлепала ее по ягодицам и мяла их. В какой-то момент на нее вдруг навалилось тупое безразличие и оцепенение. Джованна безвольно повисла и перестала сопротивляться.

– Не терпится задать нашей малышке взбучку. Долго еще?

– После этого перелеска, господин, там по прямой.

– Похоже, нам на встречу кто-то едет.

– Это вряд ли ее братья, нам нечего опасаться.

– Мессеры, – раздался новый голос. – Нам кажется, у вас есть то, что принадлежит нам. Вы можете отдать девушку мирно, можете сражаться… но нас вдвое больше вашего.

– У нас нет ничего вашего, так что советую уйти с дороги. Вы вмешиваетесь в дела Республики.

– Вот как? С каких пор делом Республики стало похищение девиц?

Джованна снова услышала звон мечей. Ее руки не были связаны, и она попыталась развязать веревку на шее, чтобы снять мешок. Лошадь под ней переступала, то трогалась с места, то останавливалась. Шум битвы был повсюду. Наконец, сдернув мешок, Джованна крепко схватилась за переднюю луку седла, подтянулась и попыталась столкнуть своего похитителя.

– Спокойно, козочка! А то тебе голову снесут, – он пытался удержать ее, но она вдруг двинулась не вперед, а назад, соскользнула на землю и, маневрируя между лошадьми и всадниками, бросилась наутек.

За ней кто-то гнался, выкрикивая, как псам на охоте:

– Ату ее! Ату!

Но она знала: собак не было. Надо было скрыться от людских глаз. Джованна видела, что перелесок скоро кончится, в нем ее могли обнаружить. Страх не давал смотреть по сторонам, она бежала быстрее ветра и, казалось, летела. Одурев от бега, от преследования, от ужаса, Джованна ничего не соображала. Выскочив из перелеска, она побежала по дороге, потом метнулась в поле пшеницы.

Откуда-то взялись три всадника. Она бросилась от них в сторону, но они вскоре догнали ее, поймали. Она билась, царапалась, кусалась, но ее быстро и надежно связали, вставили кляп в рот и накрыли плащом. Один из всадников взял ее себе на седло.

– Не бойся, красавица, не обидим. Довезем куда надо, еще спасибо скажешь.

Эти не пытались ее лапать, только крепко держали. Джованна поняла, что перешла третьей группе похитителей.

Сначала ее била нервная дрожь, и все мышцы дрожали от напряжения, а потом она поняла, что если не возьмет себя в руки, то, когда вдруг представится возможность бежать, будет так измотана, что не сможет сделать и шагу. Тогда Джованна начала расслаблять руки и ноги, пока, наконец, полностью не прислонилась к похитителю. Единственное, чего не могла она расслабить, был разум: мысли в голове перескакивали с одной на другую, как при бреде.