Инкассатор: Золотая лихорадка - Андрей Воронин

– Моя фамилия вам ничего не скажет, – Годунов даже не замечал, что косит под героев старых шпионских детективов. – Просто в скором времени нам предстоит оказать вам несколько услуг. Впрочем, это будет обоюдно.

– С какой бы это стати? – в глазах Костикова Удав с потаенной усмешкой уловил недобрый блеск. – Я не буду говорить с вами, пока не узнаю, кого вы представляете.

– Позже узнаете, – Годунов взял в руки украшавшую стол редактора фигурку конного гусара времен Отечественной войны 1812 года, отлитую и раскрашенную так, что была видна каждая пуговица мундира. – 50 долларов, – задумчиво произнес он. – Отливка и сборка – полдоллара, раскраска – два доллара, материал – еще пара долларов, если не ошибаюсь. Ну, и перевозка центов двадцать. Итого получается 45 долларов чистой прибыли. Сотня таких – четыре с половиной... Неплохо.

Было видно, как краска сбежала с пухлых щек «оловянного полководца». Он молчал, видно ожидая продолжения.

– Дмитрий Петрович, я, конечно, не налоговый инспектор и, боже упаси, не сотрудник угрозыска или ФСБ. Пока вы ездите на шашлыки с их начальством, бояться вам особо нечего. Но они всеми своими взятками не зарабатывают и половины того, что имеете вы от эксплуатации наемного труда тех, кто дышит парами свинца и олова. Причем безо всякого риска. И если они об этом узнают, то позавидуют. А если позавидуют – заставят поделиться. А поделишься с одним – придется поделиться с остальными. И тогда ваш «загашник» окажется пустым очень и очень скоро, сколько бы денег там ни лежало.

– Чего вы хотите? – прервал его лекцию покрывшийся потом Костиков. Он уже и сам задумывался о том, что «халява» долго длиться не может и пора искать «крышу». Но к такому повороту редактор не был готов.

– Я много чего хочу, – отпарировал Удав, поигрывая фигуркой гусара. – И в первую очередь я хочу узнать, понятна ли вам ситуация.

– Понятна. И все-таки кто вы и что от меня требуется? Вы... от Буденного?

– Сущие пустяки от вас требуются, – промолвил Удав, не отвечая на второй вопрос. – Вы имеете связи с директорами местных предприятий, транспортниками и хозяйственниками. Ну и, конечно, с правоохранительными органами... Мы заинтересованы в использовании мощностей предприятий, конечно, так, чтобы об этом никто не знал. И в информации.

– Вы думаете, что я имею в этих кругах какое-то влияние?

– Не имеете, так заимейте, это уже ваши проблемы. Не такой вы маленький человек, чтобы они вас послали подальше. Да и слабые стороны их вы знать должны – репортер все-таки.

– Хорошо, а как вы гарантируете мою... м-м-м... безопасность?

– Люди, которые с нами работают, пользуются нашей поддержкой, – Удав заржал про себя. – Кроме того, мы просто не будем вас трогать и сообщать кое-куда кое о чем. И даже это не все. Будете получать процент с операций, проведенных с вашей поддержкой.

– Скажем так, – проявил здоровый скепсис Костиков. – Я вам ни на грош не верю, и ничего мне от вас не надо. Мне своего хватает, И чтобы это сохранить, я... – он примолк. – И все-таки на кого вы работаете – на Буденного?

– Предположим...

– Я должен с ним встретиться.

– Это без надобности, с вами дела буду решать я, и больше никто. Впрочем, если хотите... В понедельник вас устроит? Надеюсь, он не будет против.

– Согласен, – Костиков прикрыл глаза рукой. – Все же чего мне надо будет от них добиваться?

– Не волнуйтесь, не изготовления нейтронной бомбы на станках ремзавода. Просто поднимете трубочку, как в добрые советские времена, и скажете: мол, Василий Иванович, кум из Кабдыподковска звонил, у них – гы-гы – план горит, помоги заказик выполнить, ну ты же понимаешь, бумаг не надо писать, оплата наличкой в карман... и тэ дэ... Ясно? – Годунов поднялся из кресла. – Все, до понедельника.

– Э-э-э... Подождите, как мне вас называть?

– Виктором Павловичем, – уже из коридора подмигнул ему Удав. И, понизив голос, добавил: – И придержите «золотое перо» вашего сотрудника Садовского. Понятно? – С этими словами Годунов закрыл за собой дверь.

«Не слишком ли я легко сдался?» – мучился в следующий момент Костиков.

«Тюлень, даже слова против не сказал!» – думал тогда же Годунов, с порога вонзая взгляд в глаза Ксении. Это был беспроигрышный прием, взгляд Удава действительно обладал гипнотической силой и действовал на всех, а особенно на молодых и глупых баб. Вот и теперь смазливая, хоть и не очень юная телка замерла, не в силах даже опустить руки, занесенные над клавишами компьютера.

– Мы с вами до сих пор не познакомились. Я – Виктор.

Ксения медленно опустила руки, посмотрела на них удивленно, затем спрятала под столом. Выговорила:

– Меня Ксенией зовут...

– Красивое имя. Оно по своей красоте может спорить только с красотой вашего лица. Я не буду навязчивым, если приглашу вас куда-нибудь сегодня вечером?

– А... куда? – У несостоявшейся жены Филатова, пронзенной его взглядом, уверенным тоном, даже запахом, так непохожим на запах бывшего жениха – едва ли не единственного мужчины, которого она знала, – и поэтому возбуждающим, даже мысли не мелькнуло об отказе.

– Ну, на дискотеке прыгать – староват я для этого, – подпустил угару Годунов, – а вот в ресторан – было бы неплохо, тем более там потанцевать можно. Давайте встретимся часиков в семь напротив банка, где Ленин милостыню просит (в городе напротив здания бывшего Госбанка стояла пережившая перестройку статуя вождя, протягивающего руку классическим жестом нищего). Вам это подходит?

– Хорошо, я согласна...

– До вечера! – Годунов помахал рукой и вышел из кабинета, оставив обалдевшую Ксению переваривать последствия мастерски проведенной операции.

Дмитрий Костиков был человеком не то чтобы жадным, но довольно прижимистым, лишней копейки не упустил бы, хотя и «поденщиков» своих не обижал. За годы спокойной, обеспеченной жизни он оброс жирком, осел надежно, как дубовый пень, которому вроде бы ничего не страшно в мире – корни-то остались, да и молодая поросль пробивается, дает старику ощущение нужности. Но вот приходит человек, говорит: а мы тебя выкорчуем, давай-ка, братан, готовься. Абсурд, конечно, но именно так и представлял себе не лишенный образного журналистского мышления Дмитрий Петрович возникшую ситуацию. И как из нее выпутаться с наименьшими потерями, не знал. Походил по редакционным кабинетам, удивился затуманенному взгляду секретарши – замедленная реакция ей доселе не была свойственна – и тихо смылся домой, решив посоветоваться с женой.

Жена Костикова, Марина Степановна, натура сильная, властная, трезво осознавала свои возможности в этом мире и, хотя в полной мере старалась реализовать их, на чужие «экологические ниши» не замахивалась. Но уж если кто-то посягал на ее кровное... Выслушав краткое изложение разговора с Удавом, во время которого муж выглядел как обляпанный нечистотами, она поняла, что благополучному покою пришел конец. Но в отличие от многих миллионов баб, которые в таком случае схватились бы за голову, Марина Степановна сразу же стала выдавать ценные указания.

– Так, Дима, деньги срочно надо перепрятать. У моей матушки они не залежатся. Надо место искать... Все, придумала. Отвезу их завтра же к дяде Роману, в Сморжанск. А часть переправим в Космодемьянск, к твоему племяннику...

– К этому алкашу? – резонно возмутился Дмитрий Петрович. – Да он их пропьет мигом!

– Логично. Тогда давай...

– Ничего не давай. Я их – ха-ха – за границу, в Минск, отвезу, к Курильчику. Он найдет, где спрятать.

– Ну, давай к Курильчику. Только в тайнике кое-что оставь. На всякий случай. А насчет твоего посетителя я сейчас позвоню Тане, она как-то говорила, что Буденный ей какой-то родственник...

– Ты звони, да не забудь, что они что-то и от твоей «богадельни» хотят. – Марина Степановна работала на ремонтно-механическом заводе начальником отдела труда и зарплаты.

Татьяна Викулова, двоюродная племянница босса местных бандитов и инспектор отдела кадров того же завода, подняла трубку домашнего телефона сразу – была пятница, и после обеда большинство служащих уже расходились по домам. Разговор длился немногим более десяти минут, по истечении которых Марина Степановна положила трубку, даже забыв попрощаться.

– Дима, кажется, мы крепко влипли. Хотя она почти ничего не знает, но и того, что знает, – выше крыши. Этот Виктор Павлович, которого Удавом прозвали, действительно... змей. Он в крови по колено. Дима, может, лучше ты своих знакомых из областной милиции предупредишь?

– Да? И скажу, что у меня денег, как у Березовского? Не мели чепухи. Кажется, придется играть в их игры. Или бежать... Куда с детьми-то? – Костиков горестно махнул рукой. – Короче, доигрались. Если что, поможешь?

– Ну, я ж не знаю, что им на заводе надо. Если Михалевича припугнуть – так он в дерьме по уши, на одних «левых» двигателях дачу построил...