Начало (СИ) - Алексей Федорочев

   Спрыгиваю с подоконника в палату, оставляя грязные следы.

   Черт, этот момент я как-то упустил.

   Включаю маленький фонарик и наклоняюсь к маме, с трудом разглядывая порядком подзабытое лицо.

   Боже, как она исхудала...

   Раскрываю мешочек с накопленными крупицами алексиума и начинаю вживлять его прямо в тело, в специально вычисленные точки. Ерундовая операция, но проделанная сотню раз, уже не кажется простой. А еще в темноте, с фонариком в зубах, вообще жесть. Закончив, собираю всю оставшуюся у меня силу и начинаю гонять ее по истощенному организму матери, надеясь, что родственная целительная энергия разбудит наконец этот чертов источник. Не уверен, но кажется что-то начинает получаться.

   Время.

   Пошатываясь от усталости, затираю следы своего присутствия и тем же путем возвращаюсь на карниз, закрывая окно.

   - Принимайте!

   Измученная птица снова появляется перед камерой. У нее наверно будет стресс и не будет птенцов. Плевать. Парни аккуратно принимают меня у земли, и мы растворяемся в темноте парка.

   Посмотрим, что теперь будет.

   Интерлюдия 13.

   Ирина Валерьевна вышла на работу из отпуска загорелая и отдохнувшая. Ах, Барселона! Там и в марте хорошо.

   Вообще-то одаренным женщинам не рекомендовалось покидать пределы империи, но и в возрасте есть свои преимущества. И хоть в свои 65 выглядела женщина максимум на 40-45 - было бы смешно выглядеть как-то иначе, имея "жизнь" в способностях, но из детородного возраста все-таки уже вышла. Поэтому в туристическом агентстве не стали чинить препятствия.

   Возвращаться в слякотную Москву совершенно не хотелось, но надо. Официально Ирина Валерьевна числилась в госпитале администратором, но ценилась, прежде всего, за периодическую зарядку "лечилок" или поддержку целебных техник дипломированных коллег. И пусть ее невеликих сил хватало на одну - максимум две бусины в неделю, даже такое подспорье иногда приходилось кстати, а оплачивалось не в пример выше основной зарплаты. За безотказность и готовность помочь администрация закрывала глаза на отсутствие лицензии и медицинского образования, проводя оплату по каким-то своим каналам.

   - Ирина Валерьевна! С выходом вас! Представляете, ваша протеже очнулась! - от группы людей в белых халатах отделилась совсем юная медсестричка и выбежала навстречу вернувшейся отпускнице, - Вчера ненадолго в себя пришла! Правда, здорово!

   От неожиданной радостной новости женщина даже сбилась с шага. Всем в госпитале было известно, как переживала Ирина Валерьевна за молоденькую целительницу, впавшую в кому, оставив круглыми сиротами двоих парней. Сама не имевшая детей, женщина часами просиживала в свободное время у койки Дарьи Васильевой, пытаясь привести ее в чувство. Такая привязанность к пациентке хоть и вызывала поначалу некоторое недоумение, но придавала строгой администраторше некий романтический ореол. Что поделать, нерастраченный материнский инстинкт. Доктор Шаврин давно уже махнул рукой на визиты Ирины Валерьевны в свое вроде как закрытое для посторонних отделение. А как она встала на дыбы, едва зашла речь о переводе больной в Петербург! Чуть ли не штурмовала кабинет главврача, убеждая, что перевозка плохо отразится на состоянии пациентки.

   А вот и сам доктор.

   - Ирина Валерьевна! Выглядите посвежевшей, как там в Барселоне?

   - Да бог с ней, с Барселоной, Виктор Афанасьевич! Лучше расскажите, как там наша девочка!

   - Девочка наша отлично! Внял Господь Вашим молитвам, Ирина Валерьевна, очнулась она! Вчера ненадолго в себя приходила. Теперь уж наверняка на поправку пойдет, вот увидите. Вы ближе к обеду, как с делами управитесь, ко мне зайдите, я вас проведу, хоть порадуетесь за нашу птичку.

   - Виктор Афанасьевич! А можно я лучше после смены у Дашеньки посижу? Вы же знаете, я тихонечко... Тем более у меня источник после отдыха полный, а девочке любая капля на пользу пойдет.

   Шаврин внимательно посмотрел на администаторшу - такая самоотверженность по отношению к незнакомой женщине иногда ставила его в тупик. Если б не знал наверняка, что они не родственницы, точно бы решил, что перед ним мать или бабушка больной.

   - Ну, если только недолго. Она пока в покое нуждается, шутка ли, три года проваляться... Хотя.. приходите, уж вы-то хуже не сделаете.

   За целый день Ирину Валерьевну еще не раз поздравили с выходом из комы любимой пациентки, так что к вечеру женщина уже с нетерпением караулила доктора в его отделении.

   - Проходите, только тихо. - Виктор Афанасьевич открыл дверь в палату, пропуская заждавшуюся администраторшу внутрь.

   В палате произошли изменения. Попискивали какие-то новые приборы, на больной появились новые датчики.

   - Вы, если жизненные импульсы хотите дать, делайте это сейчас, при мне. У нее какое-то нестандартное эхо появилось, хочу посмотреть.

   Ирина Валерьевна кивнула и положила руку на грудь пациентки. Сосредоточившись, женщина стало вливать в больную небольшие порции силы. Шаврин держал какую-то свою технику и внимательно вглядывался в видимые только ему результаты.

   - Точно, интересный эффект. Как-будто чуточку усиливает воздействие. Вы как, голубушка, не утомились? - перевел внимание доктор на посетительницу.

   - Не очень. Все-таки первый день после отдыха. Жаль, что больше не могу, а то бы еще выдала.

   - Ни-ни-ни! - замахал руками Шаврин. - И этого достаточно. Ей сейчас лучше совсем маленькими порциями. Лучше бы, конечно, от родственников, но где ж их взять-то.

   - А что, Егора так и не нашли?

   - Нет, тишина. По крайней мере, маячки до сих пор носим. Если б нашли, наверно уж забрали бы. Жалко мальчишку, талантливый был. Из него целитель, не хуже матери получился бы, а уж как ее-то сослуживцы хвалили... Эх...

   - А Дмитрий как?

   - А что Дмитрий? Не видно и не слышно. На каникулах приедет наверно, а так учится в Царском Селе. Да и не очень его энергия подойдет, у него ж "темный треугольник". Как еще выносила-то, бедняжка.

   Это да. Источники двух видов "вода-воздух-жизнь" и "земля-огонь-молния" встречались в восьмидесяти процентах случаев, и назывались соответственно светлый и темный треугольники. Редко когда одаренный одинаково мог развить все доступные стихии, обычно довольствовались одной-двумя, но если задаться целью, то и третью стихию или третий угол, кому как угодно называть, с трудом, но прокачивали. Еще двадцать процентов отводилось на нестандартные сочетания или на всякие отклонения, типа четырех- и пятиугольных источников, но владевшие ими одаренные обычно были на порядок слабее классических, хотя бывали и исключения.

   Впрочем, понять какой перед тобой одаренный, можно было только по применяемым им техникам. Увидеть источник, да и вообще чужую силу, как и электричество, до последнего момента было невозможно. Только сам одаренный видел свое воздействие до его оформления в какую-либо технику. А другим, когда тебя поджарит или затопит, не все ли равно чем. Силу давно научились измерять, регистрировать, но именно увидеть ее в человеке пока еще никто не мог. Разве что в сказках и легендах встречались видящие. Например, ходили слухи, что один из ближников царя Александра I обладал таким умением, но даже в хрониках того времени этот факт упоминается как непроверенная информация.

   А еще две эти линии плохо скрещивались, давая слабое в плане магии потомство, поэтому в пару одаренным старались всегда подобрать партнера с похожими умениями, чтоб способности сохранились и усилились в следующем поколении. И только девушки с хорошо развитой "жизнью" подходили любому роду, усиливая способности любого треугольника, за что и ценились. А раз так, то никого и не удивляло, что в одной семье живут два таких разных брата. Ясно же, старший унаследовал дар отца - мощный темный треугольник Морозовых, а вот младший, видимо, уродился в мать - со светлым источником.

   - Ну, оставляю вас. Только долго не сидите. Я сестру на посту предупрежу, через часик вас выгонит, уж не обессудьте. Дарье все равно еще долго восстанавливаться. Кожа да кости остались. А вам тоже отдыхать надо, иначе как работать будете? - Доктор, прощаясь, галантно поцеловал руку заботливой женщины. - До свидания, Ирина Валерьевна.

   - Спасибо, Виктор Афанасьевич. До свидания.

   Доктор ушел, а моложавая администраторша взяла в свои руки ссохшуюся Дашину ладошку и начала что-то наговаривать вполголоса.

   Но на следующий день Шаврин встретил Ирину Валерьевну хмурым. Очнувшаяся ранее пациентка опять не приходила в себя, а ее источник, наличие которого регистрировали приборы, опять работал еле-еле.