Маяк на далеком острове - Жюль Верн

В общем, можно было предположить, что в ближайшие четыре-пять дней вряд ли наступит затишье, которым могли бы воспользоваться пираты, чтобы выйти в море.

В четыре часа Конгре с подельниками погрузился в шлюпку и, подняв парус, исчез из виду.

С наступлением вечера порывы ветра усилились. Хлесткий, холодный дождь бурными потоками низвергался из туч, пришедших с юго-запада. Васкес и Дэвис носа не могли высунуть из грота. Холод пробирал до костей, и им пришлось разжечь костер, чтобы согреться. Маленький очаг горел в глубине узкого коридора, и на безлюдном побережье в кромешной тьме не стоило опасаться, что кто-нибудь его заметит.

Ночь была ужасной. Волны бились о подножие утеса. Можно было подумать, что сильная волна прилива или, скорее, цунами обрушилась на остров. Без сомнений, чудовищное волнение проникло вглубь залива, и пиратам приходилось прилагать все усилия, чтобы удержать «Мауле» на якоре.

— Хоть бы она разлетелась на куски, — повторял Джон Дэвис, — а ее обломки унес в океан ближайший отлив!

Судя по всему, от остова «Сенчури» на следующий день ничего не останется, кроме застрявших в камнях или рассыпанных по песку мелких обломков.

Достигла ли сила бури своего пика? Именно в этом и поспешили удостовериться Васкес и его товарищ.

Все было сметено ураганом. Невозможно представить подобный хаос, в котором смешались[143] воды моря с водами неба. И так продолжалось весь день и последующую ночь. Ни один корабль не прошел мимо острова, и было ясно, что капитаны хотели во что бы то ни стало обойти таящие опасность земли Магеллании. Ни в Магеллановом проливе, ни в проливе Ле-Мер им не найти укрытия от атак урагана такой силы.

Как и предвидели моряки, корпус «Сенчури» был полностью уничтожен, и бессчетное количество обломков покрывало песок до самых скал.

К счастью, Васкеса и его товарища не беспокоил вопрос пропитания. С теми консервами, что смотритель забрал с «Сенчури», они могли продержаться не меньше месяца. А скоро должна подоспеть «Санта-Фе» и без страха подойти к мысу Сан-Хуан.

Чаще всего они говорили о сторожевике, и Васкес даже как-то заметил:

— Пусть буря продлится еще, чтобы помешать шхуне выйти в море, и сразу закончится, когда придет «Санта-Фе», — вот о чем я мечтаю.

— При благоприятном ветре и спокойном море, — заметил Джон Дэвис, — все будет прекрасно.

— Все в руках Господа, — сказал Васкес.

— А он не захочет, чтобы мерзавцы избежали наказания за свои преступления, — добавил Дэвис, почти слово в слово повторив то, что уже ранее говорил Васкес.

Оба они думали одинаково, у обоих был один объект для ненависти, и обоих обуревала жажда мести.

Ни 21 февраля, ни на следующий день положение не изменилось, по крайней мере, заметно. Возможно, лишь ветер немного отклонился к северо-востоку. Но после часовой передышки ураган набросился на остров с новой силой.

Не стоит и упоминать, что ни Конгре, ни кто-либо из его сообщников не показывались на берегу, занятые шхуной, стоявшей в маленькой бухточке и подвергавшейся натиску волн, которые могли захлестнуть ее палубу и повредить борта.

Двадцать третьего февраля погода с утра несколько улучшилась. Понемногу, как-то нерешительно, ветер изменил направление на северо-западное. Горизонт на юге чуть просветлел. Дождь закончился, и, хотя ветер продолжал свирепствовать, небо стало очищаться. Но море все еще оставалось бурным, и тяжелые валы обрушивались на побережье с прежней силой. Поэтому выйти из бухты было невозможно, и шхуна не смогла бы ни в этот, ни на следующий день пуститься в плавание.

Вполне вероятно, что Конгре и Карканте захотят воспользоваться незначительным затишьем, чтобы высадиться, не забывая о мерах предосторожности, на мыс Сан-Хуан.

Ранним утром, однако, их появления не стоило опасаться. И Джон Дэвис с Васкесом рискнули покинуть пещеру, из которой не выходили двое суток.

— Удержится ли этот ветер? — прежде всего заметил Васкес.

— Пока да, — ответил Дэвис, которого никогда не обманывало чутье моряка. — Но нам необходимо еще дней десять непогоды… Целых десять дней! А их может не быть!

Скрестив руки на груди, он смотрел на небо, на океан.

Тем временем Васкес, отставший на несколько шагов, догнал Дэвиса.

И тут возле одной из скал смотритель задел ногой небольшой металлический предмет, наполовину засыпанный песком. Он узнал в нем ящик, в котором хранился на борту порох, предназначавшийся как для мушкетов, так и для двух из четырех короткоствольных пушек, имевшихся на борту «Сенчури» для подачи сигналов.

— Для нас он бесполезен, — сказал Джон Дэвис. — Вот если бы мы могли взорвать шхуну бандитов!

— Об этом нечего и думать, — вздохнул Васкес, понурив голову. — Но все равно я захвачу его с собой на обратном пути и спрячу в гроте.

Они продолжали спускаться по мысу, к краю которого все же не смогли подобраться из-за яростного кипения моря.

Достигнув наконец рифов, Васкес в незаметной расселине обнаружил одно из небольших артиллерийских орудий, которое закатилось сюда после крушения «Сенчури».

— Это ваша пушка, — обратился он к Джону Дэвису, — так же, как и вон те ядра.

И снова Джон Дэвис спросил:

— Чем она может нам помочь?

— Надо подумать, тем более что у нас есть порох, а значит, представится случай воспользоваться ею.

— Как вы себе это представляете? — поинтересовался Дэвис.

— А вот как: поскольку маяк погашен, то, если появится корабль, который попадет в такое же положение, как и «Сенчури», разве мы не сможем выстрелом из пушки обозначить для него этот берег?

Джон Дэвис очень внимательно посмотрел на своего спутника. Казалось, он подумал совсем о другом, но ограничился таким ответом:

— Вам в голову пришла только эта мысль, друг мой?

— Да, Дэвис, и мне кажется, она не так уж плоха. Конечно, выстрелы будут слышны в глубине залива. Это выдаст наше присутствие на острове. Бандиты кинутся нас разыскивать. И, возможно, найдут — что будет стоить нам жизни. Зато мы выполним свой долг!

— Свой долг! — повторил эхом Джон Дэвис.

Затем последовал перенос пушки в пещеру; потом туда же перетащили лафет, ядра, ящик с порохом, а когда Васкес и Дэвис решили перекусить, солнце над горизонтом показывало, что уже около восьми часов.

Едва они скрылись, как появились Конгре, Карканте и плотник Варгас. Со шлюпкой из-за ветра и начинающегося в бухте прилива было бы слишком много возни. Мародеры шли по левому берегу пешком, но на этот раз не для того, чтобы грабить.

Как и предполагал Васкес, им нужно было понаблюдать за небом и состоянием моря после утреннего улучшения погоды. Конечно, пираты понимали, что «Мауле» подвергнется тысяче опасностей на выходе из залива и может не справиться со штормовыми волнами в открытом океане. Прежде чем шхуна, держа курс на запад, доберется до пролива и поймает попутный ветер, ей придется миновать мыс Сан-Хуан, где волны грозят швырнуть корабль на камни, а это приведет к серьезным повреждениям.