Книга матери 2. Заговоры, приметы, поверья, обереги - Наталья Степанова

Материнский заговор

Читают вслед уходящему человеку:

Стану я, Божья раба, благословясь.

Ступлю с Божьей помощью, перекрестясь.

Пойдет со мной, Божьей рабой, и дух мой.

Со всех углов, с окон, дверей,

Со всех невидимых и видимых щелей.

Иконы на углах, святые на небесах.

Пойду к ним поближе, поклонюсь им пониже.

– Ой вы, честные святые и вся Божья великая рать,

Прошу вас, молю вас, в беде моей помогать.

– Возьмите вы под руки Божьего раба,

Ведите его прямо в Божьи ворота,

К Божьему престолу, столу.

И я, его мать, раба Божья, за ним следом пойду.

За тем столом Тайная Вечеря идет,

Сам Иисус Христос ко мне, рабе Божьей, подойдет.

Царь Небесный, смилуйся! Помоги!

Моего сына, Твоего раба, исцели.

Избавь его Божьей мышцей от боли,

От поганой, дурманной хвори.

Вокруг святого престола, стола, его обведи,

От хвори дурманной избавь его и оборони:

На ныне, навечно, на бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Отвязаться от друзей-наркоманов

Читайте следующий заговор на порог, сразу же после ухода нежеланных гостей:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

С севера и до юга,

С востока и до запада

Выходят дочери Ирода,

Несут пруты ивовые.

Бейте вы, дочери Иродовы,

Гоните, не подпускайте,

Мой дом, мой порог оберегайте:

От подруг и друзей,

От гульбища и погубища.

Учините им свою расправу.

Как гнал Господь от себя бесов,

Так и вы поступайте, гоните,

Не подпускайте к рабу Божиему (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

От детского алкоголизма

Надо признаться в том, что при большом масштабе пьянства стало очень много детей-алкоголиков. Сегодня я научу вас заклинанию от этой беды. Делают его по средам в четный день, на убыльный месяц. Наговаривают на коровье молозиво и дают ребенку. Не думайте, что нельзя достать молозиво, это совсем несложно, в деревне вам подскажут, у кого отел, а там с хозяйкой договоритесь. Для коровы вреда не будет, зато ребенок не станет пить спиртного. Взрослым это тоже помогает, но крайне редко.

Перед чтением заговора произнесите вначале молитву Божьей Матери, которая читается обычно перед иконой «Неупиваемая чаша»:

О Премилосердная Владычице! К Твоему заступлению ныне прибегаем, молений наших не презри, но милостиво услыши нас: жен, детей, матерей; и тяжким недугом пи-янства одержимых и того ради от Матере Своея-Церкви Христовой и спасеня отпадающих братий и сестер и срод-них наших исцели. О милостивая Мати Божия, коснися сердец их и скоро восстави от падения греховных, ко спасительному воздержанию приведи их. Умоли Сына Своего, Христа Бога нашего, да простит нам согрешения наши и не отвратит милости Своея от людей Своих, но да укрепит нас в трезвении и целомудрии. Прийми, Пресвята Богородице, молитвы матерей, о чадах своих слезы проливающих, жен, о мужех своих страдающих, чад, сирых и убогих, заблудшими оставленных, и всех нас, к иконе Твоей припадающих. И да прийдет сей вопль наш, молитвами Твоими, ко престолу Всевышнего. Покрый и соблю-ди нас от лукавого ловления и всех козней вражиих, в страшный же час исхода нашего помоги пройти непреткновенно воздушная мытарства, молитвами Твоими избави нас вечнаго осуждения, да покроет нас милость Божия в нескончаемая веки веков. Аминь. А теперь заговор:

Корова черная, корова белая,

Корова бурая и рябая,

Мать-кормилица дорогая.

Дал тебе Господь белое молоко,

А не красное вино.

Как тебе вино с вымени не давать,

Так рабу (имя) с этого часа вино не попивать. Аминь.

Еще один заговор от детского алкоголизма

Наговаривают на стакан молока. Половину должен выпить ребенок, а оставшееся отдают кошке. Читают так:

Выйди, змей, на молоко.

Не быть тебе в рабе Божием (имя),

Не пить тебе в нем.

Не пить тебе его кровь,

Не грызть тебе его печень.

Николай Угодник, Божий помощник,

Ты и на небе и на земле, подсоби мне,

Божией рабе (имя),

Исцелить этого ребенка от хмельного змеенка.

Вели змею пойти на молоко.

Молоко, иди в кошку,

С кошки уйди с мочой в землю.

Там змею быть, там хмелю жить,

А раба Божиего (имя) не губить.

Ключ, замок, язык.

Аминь.

Заговорить ребенка от пьянства

По старинному поверью, второе января называется «день обпивок», но не потому, что кто-то обпивался вином. В старину в этот день каждая мать старалась допить за своим ребенком питье (молоко, квас или просто воду) и при этом шепотом говорила:

Как правда, что я тебя родила,

Как правда, что я за тобой допила,

Так правда, что ты будешь умную головушку иметь

И никогда не будешь болеть.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Как отчитать детский алкоголизм

Заговор нужно читать над спящим ребенком. Делают это по четным дням, кроме субботы и воскресенья, а также святых праздников.

Господи, пошли мне в подмогу

Пустынного жителя Моисея Мурина,

Со всей его верою, со всей его силою,

Со всей его крепостью нерушимою.

Как он гонит посохом святым, посохом золотым

Бесов и полубесов.

Гонит, выгоняет, расслабленным и больным помогает.

Так пусть он выгонит из рабы Божьей (имя)

Бесов хмельных, запойных.

Часом по часу, годом по году, веком по веку

И на все времена.

Ой, ты Отче Моисей Мурин,

Тебе Божья сила дана.

Избавь, укрепи и освободи

От страсти к хмельному рабу Божью (имя).

Пойди слово мое не против солнца,

А как солнце ходит и как оно на ночь заходит.

Так бы и буйный хмель с рабы Божьей (имя) сошел,

Был проклят Моисеем Муриным

И навеки в землю ушел.

Господи, помоги.

Господи, благослови.

А ты, святой Моисей Мурин, страсть к хмелю сними.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Особый случай

Когда мать – враг номер один…

Сидя на лавочке после службы в монастыре, Нина Павловна плакала и рассказывала мне о своей беде: «Воспитывала я сына одна. Замуж меня звали, да я не пошла, боялась, как бы мой Виталик не обиделся, да и его чтоб никто не обидел. Все в него вложила: и душу, и здоровье, да и деньги все тратила только на него, что зарабатывала на двух работах. Лишь бы он был сыт, одет и получил образование. И такой получился хороший человек, все его любят и уважают. Он у меня песни пишет, их даже по радио можно услышать. Целую тетрадь стихов мне посвятил, я их читала и плакала. Думала, не бывает счастливее матери, чем я.

Но моя беда пришла в дом в виде молодой голубоглазой девушки. Таких красивых мало, наверное, на земле. Ну, думаю, и тут мне повезло. Только все иначе обернулось. Сноха моя так все повернула, что я постепенно пустым местом в своем доме стала. Готовлю не так, убираю кое-как, не так прошла, не туда зашла. Не спросив меня, все из дома выкинули, а взамен купили то, что хотела сноха. Как увидела я, что память о моих родителях на помойке стоит, заплакала. Ведь сын мой знал, как мне дорого то, что осталось от милых моих родителей. Их нет, и то, что от них осталось, выкинули. Как будто не было и нет тех людей. Поплакала я, но не стала выговаривать детям за неуважение ко мне и к моим родителям. Уж коль жизнь свою отдала сыну, так что ж теперь об остальном говорить…

Но на этом моя беда не закончилась. Сноха сказала, что не желает жить со мной в одной квартире, но и менять мою квартиру на маленькую ей жалко, да и место, где стоит дом, престижное – мы живем в самом центре Москвы. Сын снова пошел у нее на поводу и сказал: „Может, мы тебе комнату снимем? Не могу же я, мама, из-за тебя развестись с женой?“ И вот тут я не сдержалась, о чем, конечно, теперь жалею. Обидно мне стало, и даже не потому, что под старость лет должна уходить из собственной квартиры, к чужим людям на подселение в квартиранты, а потому, что стала не нужна сыну и что он предал меня. Забыл, как я с самого его рождения заботилась о нем, как далеко не каждая мать. Утром встанет, а на столе свежеиспеченные пирожки, блины, и каждое утро все время разное и повкуснее. А для этого нужно рано встать, успеть приготовить и бежать на работу. Себе во всем отказывала, жизнь прожила, а никогда нигде не была, кроме своего города. Себе я покупала вещи только в комиссионке, и то только тогда, когда уже была в этом крайняя нужда. Никогда я не баловала себя кремом для лица, купишь, бывало, вазелин за пять копеек для рук, огрубевших от мытья полов на подработках. Мои волосы не знали шампуня – для меня годилось хозяйственное мыло.

Все прошло и все забыто. Помню, ему было двенадцать лет, а я мыла в подъезде пол, поскользнулась и полетела с ведрами с лестницы вниз. Дома прикладывала компресс к опухшей ноге, а он подошел и сказал: „Мама, я когда вырасту и буду работать, куплю тебе новое платье и пальто, а то у тебя оно некрасивое“. И это он тоже, видно, позабыл.