День рождения Буржуя - 2 - Юрий Рогоза

- Это вряд ли, Олег. Я понимаю: Толстов - человек могучий. Он может напрячь МВД, спецслужбы, выдать вам надежную охрану. Но он не сможет одного: помешать мне - не сейчас, позже, неизвестно когда, так, в один прекрасный день - выколоть девушке Лизе глаза, простыми канцелярскими ножницами разрезать ей рот до ушей, бережно, чтобы не убить, посадить ее на грубо обтесанный кол... - незнакомец подождал, ожидая, видимо, что Олег сорвется, но тот только сузил глаза. В ответ на это губы в прорези маски чуть покривились в улыбке: - И уж, конечно, он не сможет - вернее, не захочет - выдать вам полмиллиона и пропуск в любую точку мира.

- Непонятно только, с чего вы взяли, будто я хочу какую-то точку мира...

Лиза, до этого момента не произнесшая добровольно ни единого слова, вдруг заговорила - тихо и устало:

- Олег, пожалуйста, хватит... Ты же понимаешь, что они правы... Во всем правы... Пусть они уйдут, я очень устала...

- Честно говоря, мне тоже надоело, Олег, - поддержал незнакомец девушку. - Все сказано, все предельно ясно. И, чтобы уйти и оставить вас с любимой девушкой, мне нужно только одно: знать, что мы заключили сделку.

- Говоря о пятистах тысячах, вы имели в виду... - Олегу показалось, что это говорит не он, а кто-то другой. Его голосом...

- Счет на ваше новое имя в любом указанном вами банке мира. Который очень легко проверить. Судя по вашему вопросу, мы договорились?

Пожарский встал и тихо произнес:

- Да.

- Ну и чего мы добились этой штурмовщиной? Перегрузка памяти, между прочим, очень пагубно сказывается на формировании процесса позитивного восприятия реальности и на мыслительной деятельности в целом. У любого первокурсника спросите.

Доктора Костю после переживаний предыдущей бессонной ночи пошатывало от усталости, но сидящая напротив Стефания все никак не хотела его отпускать. Она читала нараспев жутковатые старинные заговоры и заставляла своего ученика повторять их до тех пор, пока не добивалась полной точности не только в словах, но и в каждой напевной интонации. А в ответ на нытье и жалобы Костика раз за разом его увещала:

- Алэ тэпэр всэ памьятаеш. Бэрэжы народну мудристь, Костык, ой бэрэжы. Нэ дай згынуты...

- Не дам, не дам... - в очередной раз уверил ее измученный доктор. - Теперь-то хоть поспать можно?

- Щэ трохы потэрпы. Бо сон - вин ворожбу красты вмие. Посыдь щэ трохы, покы нэ видчуеш, що вона у тоби, як кров, жывэ. Що никуды нэ подинэться...

- Прямо Майданек какой-то, честное слово, - обреченно проныл доктор. - Поесть тоже нельзя?

- Потим, писля сну поеш.

- Нет, вы это специально делаете, я сразу понял. Только не могу понять - за что. Что я вам такого сделал?

- Дурнэ кажэш, - спокойно отозвалась Стефания.

- Ну конечно... Когда я хоть что-то умное говорил?! А вы сама, кстати говоря, что - спать совсем не хотите?

- Нэ спаты вжэ мени. Жыву сылу тоби пэрэдала, тэпэр до Цэрквы пиду Божои ласкы для души своеи гpишнoи просыты...

- Это в смысле - за издевательство надо мной? - мстительно бросил Костя. - Понятно...

Стефания шутки не приняла и ответила очень серьезно:

- За всэ свое жыття довгэ та rpишнe. В усъому прынэсу покаяния, бо скоро смэрть по мэнэ прыйдэ...

- Ничего-ничего, вы говорите... - Костя покивал поощрительно. Это я раньше пугался, а теперь привыкать стал... - Он зевнул во весь рот. Ничего, вот отосплюсь, поедем в клинику, я там всех знаю... - Последовал новый зевок. - Примут без очереди, проведут сеанс... - Костя подергал себя за нос, потер глаза и решительно поднялся. - Все, вы как хотите, а я больше не могу... Ниякои ворожбы в мэне вжэ нихто нэ вкрадэ, гарантирую... Так что идите, уважаемая Стефа, замаливайте грехи... - Волоча ноги от усталости, он добрел до холодильника, выудил оттуда куриную ногу, запустил в нее зубы и направился к кровати. - А мне нужен обычный здоровый сон... Никто, между прочим, не говорил, что нам, колдунам, - доктор постучал себя в грудь свободной от курятины рукой и рухнул в постель, - не нужно спать... - В очередном зевке Константин чуть не вывихнул себе челюсть. - Даже наоборот, я бы сказал... - Голос доктора стал слабеть. - Психические нагрузки крайне утомляют... утомляют... - Тут глаза Кости закрылись и он уснул, так и не выпустив из руки недоеденной куриной ножки.

Стефания встала из-за стола, подошла к иконам, перекрестилась, поклонилась им в пояс, потом повернулась лицом к храпящему Косте и осенила крестным знамением и его.

- Господи, Святый Божэ! Дай йому чаривнои сылы та доли довгои и щаслывои.

Ворожка еще раз долгим взглядом посмотрела на спящего доктора и засобиралась в церковь - надела чистую, красиво вышитую сорочку, сменила домашние тапки на башмаки, увязала в платок десяток яиц. Прихватив свою клюку до церкви путь был неблизкий, - Стефания вышла со двора.

Солнце стояло уже высоко, когда ворожка вернулась домой. Только что проснувшийся Костя слонялся по двору и с непривычки маялся от безделья. Ни слова ему не сказав, Стефания прошла в хату. Доктор проводил ее осоловевшим со сна взглядом и пожал плечами.

У самого плетня затормозила машина, и из нее вышла улыбающаяся улыбка теперь почти не сходила с ее лица - Вера. Костя радостно бросился ей навстречу.

- Вера! Здравствуйте! Вы себе даже не представляете, как я рад! тут он понизил голос и воровато оглянулся. - Последние дни Стефа творит со мной совершенно страшные вещи. Как с цепи сорвалась...

- Стий, доню!

Костя даже подпрыгнул от испуга и отшатнулся от Веры. На пороге хаты стояла ворожка, которой еще секунду назад; там не было.

- Вы чего, теть Стефа? - улыбнулась ей Вера. - Здравствуйте!

- И тoби доброго дня. Стий, дэ стоиш, и сюды нэ ходы!

- Да вы чего? Я просто так, в гости приехала... - проговорила ошеломленная таким приемом девушка.

- Нэ ходы бильшэ до мэнэ. Нэ можна тоби, - в голосе Стефании зазвучала непреклонность.

- Я же вам говорил... - сделал доктор большие глаза, но под взглядом ведуньи осекся.

- Теть Стефа, вы что - обижаетесь на меня за что-то? - Вера никак не могла понять, что происходит и почему всегда приветливая ворожка гонит ее со двора.

- Hи на кого я нэ обижаюсь, а ходыты до мэнэ тоби бильшэ нэ можна.

Недоумевающая и немного обиженная. Вера попыталась пошутить:

- А, может, я к доктору? Тоже нельзя?

- Ой нэ жартуй, доню. Нэ трэба. Бэрэжы сэбэ. Дужэ бэрэжы. Нэ сама ты вжэ - розумиеш, про що кажу?

- Розумию, - оторопело проговорила гостья.

- От и добрэ. Иды coби з Богом.

- Минуточку! - встрял вдруг осмелевший Константин. - То есть как это - с Богом? Вам хорошо говорить, а я тут одичал уже! Шаман-одиночка... Мне, между прочим, необходимо человеческое общение!

- Костю, иды до хаты! - резко прервала его Стефания. Но доктор сдаваться не хотел:

- Да когда, наконец, этот Бухенвальд закончится?!

- Чув, що я сказала? - ведунья не повысила голос, но прозвучал он непривычно жестко.

Но Костя, капризный со сна, никак не хотел покориться. На сей раз он повернулся к гостье.

- Вера! - умоляюще-требовательно проныл он.

- Извините, доктор, - ответила та. - Я и сама, если честно, хотела с вами поболтать. Но вы же слышали...

- Что слышал? Если хотите знать, я за последние дни и не такого наслушался! Я, в конце концов, не обязан... Подождите, я сейчас выйду!

- Никуды ты нэ выйдэш. - Стефания так глянула на доктора, что он, не говоря больше ни слова, покорно засеменил к хате. Ворожка повернулась к Вере. - А ты иды, доню. Хутко. И нэ прыходь до мэнэ бильшэ. Всэ, що могла, я тоби вжэ зробыла.

- Как скажете, - Вера пожала плечами и направилась к машине. - До свидания. Хотя странно все это...

Стефания перекрестила ей спину и тихо проговорила вслед:

- Прощавай, Bиpa Остання. Бэрэжы тэбэ Господь...

В углу собственного спортивного зала, весь в поту, Гиви, натянувший костюм для сгонки веса, отрабатывал на груше серии ударов. Отяжелевший, с заметным уже брюшком, он выглядел бы за этим занятием довольно комично, как и всякий упорно молодящийся человек, если бы не уверенные мастерские удары. Одетый в шелковый цветастый халат Артур нежился в шезлонге у бассейна, цедил минеральную воду и с презрительной гримасой наблюдал за происходящим. Наконец он не выдержал:

- Слушай, ты скоро закончишь, Тайсон? Меня сейчас стошнит...

Гиви оставил грушу в покое и, вытирая взмокшее лицо полотенцем, направился к Артуру.

- А сам подвигаться не хочешь? - гостеприимно предложил он будущему кутюрье.

- Мерси, мне не нужно. У меня лишнего веса ни грамма, - чуть обиженно отказался Артур. - Я, между прочим по делу...

- Да ну? - Гиви плюхнулся на соседний шезлонг. - И какие ж это у нас с тобой дела могут быть, интересно? Погоди, сейчас угадаю... Хочешь с красивым мальчиком познакомиться, да? - и Гиви заржал, очень довольный своей шуткой.

- Ой, ну хватит уже, в самом деле, - брезгливо поморщился Артур. Радости-то, радости сколько! Мы шутим! Уезжаю я скоро, ясно? Своих сосок всем кагалом вывожу. В Брюссель. Под видом театра мод...