Неподвижно летящая стрела - Диана Бош

Начинало темнеть. Судя по всему, он пролежал без сознания около полутора часов.

Марк размял затекшие мышцы, сделал несколько приседаний. Потом, слегка покачиваясь от слабости и усталости, побрел с горы вниз.

Путь домой занял больше времени, чем ожидалось. Автобусы уже не ходили, а машины проносились мимо, мигая фарами. Мобильник же, вопреки всем гарантиям, уже успел разрядиться. Один короткий звонок в службу вызова такси окончательно посадил батарею, и телефон, пискнув, выключился.

Марка начал бить озноб. К счастью, в этот момент около него остановились расхлябанные старые «жигули».

— В центр, на улицу Воровского, — сказал Таганцев и с облегчением вздохнул, когда мужчина кивнул в ответ.

— Откуда так поздно? Никак с форелевого хозяйства?

— Да.

— Работаете там?

— Нет. Просто так приезжал.

Сказал и тут же прикусил язык, увидев, как водитель напрягся.

— Странно, экскурсии там все с утра. После обеда все стараются засветло уехать.

— Так я не с экскурсией. По делам приезжал.

— По каким именно делам? На работу, что ли, устраивались?

— Ну да.

— А ну выходи! — остановив автомобиль, гаркнул шофер.

— Почему? — испуганно спросил Марк, с ужасом представляя, как он, голодный и продрогший, сейчас будет ловить на темном шоссе попутку.

— Я там всех знаю, никто сегодня на работу наниматься не приезжал! Выходи, кому говорю, дальше не повезу!

— Тихо, тихо, — Марк примирительно поднял руки вверх. — Я адвокат, веду собственное расследование. В левом верхнем кармане у меня адвокатское удостоверение. Только не нервничайте, я сейчас вам его покажу.

— Давай. Но смотри, я за тобой наблюдаю!

— Без проблем. Вот смотрите, расстегиваю молнию, достаю документ.

Марк раскрыл «корочки» и повернул удостоверение фотографией к шоферу. Тот зажег свет и внимательно всмотрелся в буквы.

— Таганцев Марк Сергеевич, — медленно прочел он.

— Это я.

— Вижу. Простите, Марк Сергеевич, что так вышло. У нас тут место нехорошее, потому и пассажиров неохотно берут.

— А чего же вы взяли? — пряча документ, спросил Марк.

— Деньги на ремонт нужны. Вон как громыхает вся, бедолага. Того и гляди движок стуканет, — вздохнул водитель. — О, глядите-ка, белка побежала через дорогу. И чего это не спится ей?

— Может, кошка?

— Нет, белка. Я их даже в темноте различаю.

Свернув с трассы на Курортный проспект, мужчина поехал быстрее. Он то и дело поглядывал на часы, и Марк, не выдержав, спросил:

— Опаздываете куда?

— Сына от тещи надо забрать. Опоздаю, выговаривать будет.

— Как это? Она ж родная бабушка, я так понимаю. Отчего же ей лишние минуты с внуком посидеть трудно?

Водитель зло засмеялся:

— У нас еще та бабушка. Тесть как умер два года назад, так она заявила, что у нее теперь новая жизнь начинается. Каждый день теперь у нее или плавание, или фитнес, или свидание.

— А если вы опоздаете, куда она ребенка денет?

— С собой заберет. Занятия свои она никогда не пропускает. До ста лет жить хочет, не иначе.

— Ну, в этом я ее не осуждаю. Я бы и сам хотел подольше пожить, да чтоб бодрым и веселым, а не старой развалиной.

Водила обиженно замолчал, и остаток пути они проехали молча. У дома на Воровского автомобиль остановился, и Марк вышел. Обошел припаркованную полицейскую машину, машинально отметив, что там сидит только водитель, и, войдя в подъезд, побежал вверх по лестнице.

Есть хотелось просто ужасно, и он с наслаждением предвкушал сытный ужин. Дина хорошо готовила и всегда старалась побаловать мужа чем-нибудь необычным — то блюда французской кухни приготовит, то итальянской, то что-нибудь южное, острое и пряное. Единственное, чего она не умела, точнее, и не пыталась пробовать сотворить, — это роллы. Но по этому поводу Марк и не горевал. Сейчас он с удовольствием навернул бы тарелку обычного борща, который у Дины получался просто восхитительным.

Дверь их квартиры на третьем этаже оказалась не заперта, и это заставило Марка напрячься. Тем более что из квартиры слышались низкие мужские голоса и один — высокий, плачущий — Дины. Не раздумывая, Марк влетел внутрь.

В комнате сидели Дина и два полицейских. Она — зареванная, с опухшими носом и глазами, и они — с невозмутимыми и серьезными лицами. Когда Марк вошел, все трое подняли головы и с изумлением уставились на него.

— Здрасьте, — растерянно сказал Марк. — А что здесь происходит?

Дина вскрикнула и, бросившись к нему, повисла на шее. Оба полицейских встали. Вид у них был такой, что они готовы сразу ко всему: отражать атаки невидимых противников, выслушивать потерпевшего, и то и другое одновременно.

Когда Дина немного успокоилась, Марк слегка отстранил ее от себя и недоуменно спросил:

— Ты можешь мне объяснить, что здесь все-таки происходит?

— Я была уверена: с тобой что-то случилось, — размазывая слезы по лицу, вновь заплакала Дина. — Я уже все больницы и морги обзвонила, разве можно меня так пугать?!

— Я, конечно, в курсе, что у тебя с нервами совсем швах, но чтобы до такой степени… Дина, ну почему сразу «морги»? Ну, села у моего мобильного телефона батарея, наверное, от сырости разрядилась. Хотя это и странно: новый же телефон… Но это еще не повод меня хоронить!

— Батарея? При чем тут батарея?! — с подозрением покосилась на него Дина. — Марк, ты что, пьян?

— Я, кажется, понимаю, что происходит, — проговорил один из полицейских.

— Я, кажется, тоже, — Дина прищурилась. — Марк, какой сегодня день недели?

— Как это — какой? — начал терять терпение Таганцев. — С утра была среда. Или у тебя есть другие варианты?

— Разумеется. Потому что среда была вчера, и именно вчера утром ты ушел из дома. А сегодня, дорогой мой муж, четверг!

— Не может быть, — Марк осел на стоявший у стены стул и с надеждой посмотрел на одного из полицейских. Он ожидал, что тот сейчас рассмеется шутке, и потому Марк заранее состроил дурашливое лицо. Но полицейские — оба — были на удивление серьезны.

— Пить надо меньше, — сказал первый, засовывая ручку в карман. — Пропавший нашелся, в нашей помощи, надо понимать, не нуждается. Так что мы пойдем. Счастливо оставаться.

— Если вдруг какие проблемы возникнут — звоните, — кивнул второй. — До свидания.

— До свидания, — эхом откликнулась Дина.

Она торопливо пошла за ними в коридор. У входной двери остановилась и, приложив палец к губам, указала взглядом в сторону комнаты с оставшимся в ней Марком.

— Надеюсь, вы понимаете, что все произошедшее нужно держать в строгой тайне? Вы же не хотите неприятностей. А то с ними, — она показала пальцем вверх, — шутки плохи.

— Так он что, работает на…

— Тсс! — Дина приложила палец к губам и многозначительно прикрыла глаза. — Да. Но об этом — ни-ко-му.

— Я — могила, — согласился один полицейский, а другой скептически усмехнулся. Дина отреагировала моментально. Изобразив на лице сильную тревогу, она сказала:

— Вы такие хорошие люди, я искренне благодарна вам за отзывчивость. Поэтому очень не хочу, чтобы у вас были неприятности. Так что лучше скажите, что неверный муж загулял, а жена раньше времени панику подняла. Или что-нибудь подобное.

Лица у полицейских вытянулись, а один едва не встал по стойке смирно. В этот момент он попытался представить свою жену, просящую о такой услуге его коллег, и не смог. Сильно опечалившись, он сказал:

— Вы редкая женщина. Моя бы под страхом смерти не позволила никому такое сказать.

— Я знаю. Но мне тоже за это деньги платят, — шепотом поведала Дина, и лица обоих полицейских вытянулись еще больше.

Теперь они чувствовали себя причастными к государственной тайне, не меньше.

Отдав на прощание честь, они в задумчивости пошли вниз по лестнице.

Дина, вернувшись к Марку, подсела к нему и устало произнесла:

— А теперь давай серьезно: где ты был эти два дня?

Марк, который уже набил полный рот бисквитным печеньем, быстро его проглотил и нервно сказал:

— Какие могут быть шутки?! Да я серьезен, как никогда. Упал, очнулся, смотрю — ночь.

— Знаешь, о чем я только не передумала за это время… Я себе все глаза выревела, думала, не переживу твоего исчезновения. Едва рассвет забрезжил, всех, кого можно, обзвонила. Весь город на ноги подняла. В Москву звонила!

— В Москву? — встрепенулся Марк. — Кому?

— Другу твоему, Антону Мартынову.

— Надо будет телефоны все постирать.

— Дурак, — обиделась Дина. — Что я, по-твоему, делать должна была? Исчез, ни о чем не предупредил… такого же никогда не было! Я боялась, что живым тебя никогда не увижу…

— Но я же утром объяснил, куда собираюсь — к реке Мзымте, в «Ущелье смерти». Туда и поехал.

— Вот именно — смерти. Веселенькое название. Ну ладно, полдня бы. А остальное время где пропадал?