Над строками Нового Завета - Георгий Чистяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так в истории с прокажённым нам открывается в его словах поразительная молитва, в которой, повторяю, воедино сплетены и отчаяние, и боль, и безнадёжность, и ужас, и надежда, и последний рывок, прорыв к Богу, который и приводит его к исцелению.
исцеление отрокаВторое чудо – исцеление то ли сына, то ли слуги сотника. В греческом оригинале Евангелия от Матфея этот больной назван словом пайс – «мальчик». Но так можно назвать и слугу, и сына. В просторечии это слово очень часто употребляется в значении «сын», а в литературном языке это прежде всего «слуга». В Евангелии от Иоанна этот мальчик назван пайс – «сын», пайдион – «дитя» и пайс – «мальчик». У Луки употреблено слово ду'лос – «слуга». Кто же он был на самом деле, этот ребёнок: сын или слуга?
Порой пытаются уяснить именно это: кто из евангелистов прав? Но это страшный вопрос. Если все четыре Евангелия включены в Священное Писание, значит, правы и тот, и другой, и третий, и четвёртый. И когда мы сопоставляем рассказы евангелистов об одном и том же событии или одно выражение, встречающееся у них в разных формах, мы должны исходить именно из этой установки – что все они правы. Дело в том, что Евангелие «не вмещается» в обычный рассказ, оно многомерно. Повествования евангелистов не противоречат одно другому, а дополняют друг друга, освещая ту или иную сторону события.
Попытаемся параллельно прочитать три рассказа об исцелении мальчика.
У Матфея прежде всего обращаешь внимание на то, что сотник – язычник. Иисус, указывая на него, восклицает: «И в Израиле Я не нашёл такой веры». Язычник – безбожник, в нашем понимании, – оказывается, может верить, да так, как не может верить иудей. Это – неустаревающий урок. И сегодня безбожник иной раз может явить себя человеком более верующим, чем, казалось бы, укоренённый в Церкви христианин. Приведённые слова Иисуса прежде всего об этом. Вера даётся самому «неожиданному» человеку, и он, казалось бы, формально необыкновенно далёкий от Бога, может поверить, как никто другой, глубоко и искренне – вот главное в этом рассказе у Матфея. Вера, которую Иисус нашёл в сотнике, – это та вера, которая спасает, о которой мы знаем по рассказам об исцелении дочери хананеянки, это вера кровоточивой женщины, вера слепых. Исцеляя этих людей, Иисус произносит одну и ту же фразу: «Вера твоя спасла тебя».
В Евангелии от Луки в аналогичном тексте (гл. 7) внимание обращено на другое. К Спасителю приходят иудеи, просят за сотника и говорят: «Он достоин». «Он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу». Но сам сотник говорит: «Не трудись, Господи! Ибо я недостоин…» Мы тоже говорим о ком-то: «Он достоин» – или о себе: «Я достоин»… Спаситель же показывает нам, что Господь приходит в нашу жизнь не потому, что мы достойны, а потому, что это нам необходимо. Не потому, что мы этого заслужили, а потому, что без этого мы погибнем. Вот что главное в рассказе у Луки.
И, наконец, Евангелие от Иоанна (гл. 4). Отрок был исцелён в тот момент, когда его отец с молитвой бросился к Иисусу, умоляя исцелить сына. Иисус вошёл в жизнь этого отрока в момент обращения к Нему его отца. Иными словами, у Господа нет расстояний. Он реально присутствует в нашей жизни всегда. Ему не нужно времени, чтобы войти в неё в той или иной конкретной ситуации, Он приходит сразу – вот что главное в этом рассказе у евангелиста Иоанна: Дух Божий действует везде. Иными словами, «Дух дышит, где хочет» (Ин У. 8)
Теперь вернёмся к тому, с чего начали: сын или слуга? А не всё ли равно? Когда эти три рассказа прочитаны вместе, то становится ясно: христианин не может о сыне просить так, а о слуге, о каком-то чужом мальчике, – иначе. Если мы одних любим больше, других – меньше, то мы пока ещё язычники. Если мы делим людей на «своих» и «чужих», на хороших и нехороших, на заслуживающих поминания и особо заслуживающих, на специальной бумаге с гербом и на бумаге без герба и т. п. – значит, мы не христиане. Если мы «выгораживаем» для себя и для «своих» особое место у Бога, значит, мы не христиане. Вот что встаёт из евангельского текста, когда мы сопоставляем все три рассказа, складывая их в единое целое.
исцеление тёщи ПетраТретье чудо – исцеление тёщи Петра. Иисус взял за руку эту женщину, «лежащую в горячке», и «она встала и служила». В русском Синодальном переводе Евангелия от Матфея – «служила им», а в переводе епископа Кассиана, как и в греческом тексте, – «Ему». Причём в греческом варианте в значении «встала» употреблено то самое слово, которое используется в рассказе о воскресении Самого Иисуса из мёртвых: «Она воскресла и служила Ему». Господь поднимает нас от болезней, преображает и воскрешает, чтобы мы служили Ему. Не «им», которые сидят и пируют, а Ему, Христу. А служить Ему можно, только приходя на помощь тем, кому плохо, как, скажем, в притче о милосердном самарянине.
В Евангелиях от Марка и от Луки про исцеление тёщи Петра говорится: «Она встала и служила им» – эти евангелисты видят как бы внешнюю сторону события. А Матфей – и это характерно для него – отмечает внутреннюю, мистическую сторону происходившего. Да, исцелённая тёща Петра служит им – подаёт еду. Но Матфей разглядел за этим событием мистический урок для каждого из нас.
На вопрос одного из учеников, где Он живёт, Иисус отвечает: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнёзда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф 8: 20). Вероятно, это цитата из Псалтири: «Тамо птицы возгнездятся, еродиево жилище (гнездо аиста – Г. Ч.) предводительствует ими. Горы высокия оленем, камень прибежище заяцем» (Пс 103: 17-18). Эти «заяцы» из славянского перевода 103-го псалма и греческого перевода семидесяти, т. е. Септуагинты, в еврейском оригинале были сурками или сусликами, которые живут в норах среди гор, а в том греческом переводе псалма, который использован в Евангелии от Матфея, они же стали лисицами.
Даже у каждого животного есть своё место, а Иисусу негде голову приклонить. У Него места нет, но оно будет найдено. Это место – крест. В 30-м стихе 19-й главы Евангелия от Иоанна, в рассказе о том, как умирает Иисус, используется именно это выражение: «И, приклонив голову, испустил дух» (кли'нас тин кэфали'н – и то же самое слово кли'ни употреблено в Евангелии от Матфея). Итак, когда в ответ на слова ученика: «Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошёл», – Иисус говорит: «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову», – Он, Христос, зовёт каждого быть готовым идти за Ним вплоть до креста. Позже Фома Кемпийский скажет в «Подражании Христу», что есть много желающих идти за Иисусом вплоть до преломления хлеба, до Тайной Вечери, но мало тех, кто готов идти за Ним до креста. В Евангелии Иисус потом пять раз (гл. 10, 16 у Матфея, гл. 8 у Марка, гл. 9, 14 у Луки) будет звать нас идти за Ним именно до креста. Причём в Евангелии от Луки это сформулировано наиболее ярко и определённо: «Если кто хочет идти за Мною, – говорит Иисус, – отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мной» (9: 23). Так – в Синодальном переводе. Но в греческом тексте есть ещё одно слово, пропущенное здесь: «ежедневно». Оно есть и в латинском переводе. (Слово «ежедневно» было утеряно в средние века в византийских рукописях и поэтому не попало в русский перевод). Значит, к кресту мы призваны идти не раз в жизни, не по какому-то порыву, вдруг однажды нас охватившему, а ежедневно. Христианство – это не просто рывок к Богу, это ежедневный труд. Эта вот «ежедневность» христианства – чрезвычайно важная его черта. Каф эме'ран – «бери крест свой ежедневно».
Попутно замечу, что слово «ежедневно» – это, кажется, единственное слово из оригинала, отсутствующее в русском тексте Евангелия. Вставки, которых нет в византийском оригинале, в Синодальном переводе можно найти, а вот пропуск текста – один на всё Евангелие, именно в этом месте.
исцеление гадаринских бесноватыхШестое чудо – исцеление гадаринских бесноватых. Двое бесноватых живут близ города Гадары в гробах. Иисус изгоняет из них бесов с вопросом: «Как тебе имя?», – и они говорят: «Легион… потому что нас много». Иисус отправляет этот легион в стадо свиней, свиньи кидаются с обрыва в море и погибают. Люди из города приходят к Иисусу и просят уйти «от пределов их». Об этом рассказывается у Матфея в главе 8-й, у Марка в главе 5-й и у Луки в главе 8-й. Только у Марка и Луки – один бесноватый, а у Матфея – два.
Экзегеты былых времён пытались утверждать, что здесь описаны два разных, хотя и похожих чуда. Но мы, параллельно читая эти три рассказа, понимаем, что речь идёт об одном и том же чуде. Почему же у Матфея двое бесноватых, а у Луки и Марка – один? Аналогичный вопрос можно задать о девятом чуде: почему у Марка и Луки Иисус исцеляет одного слепого – Марк даже имя его сообщает: Вартимей, т. е. сын Тимеев (Мк 10: 46), а у Матфея исцеляются два иерихонских слепца, причём об этом рассказано дважды (Мф 9: 27-31; 20: 29-34). На эти вопросы нелегко ответить.