Высокий Ворон (СИ) - Хамаганов Юрий

— Какие ваши доказательства? Где гарантия, что вы не лжете, что вы действительно знали Арину? — Оля упрямо смотрела в лицо незнакомки, ни на грош не стараясь понравится.

— Мне не понадобится что-то доказывать, Арина сделает это сама. Ты же не выбросила ее вещи, я надеюсь? — Незнакомка продолжала разговор с самым невозмутимым видом.

— Разумеется, нет, — помедлив, нехотя ответила Оля.

— Среди прочего на станции должен быть ее учительский планшет, с которым ты занималась в раннем детстве. В нем есть некие файлы, которые ты не смогла прочесть, верно? — Умение Примы уверенно держать себя и непринужденно вести важнейший разговор раздражают Ольгу.

— Допустим, я видела эти файлы, они написаны на неизвестном мне языке, у которого нет ничего общего ни с одним машинным языком. Что из того?

Не обращая внимания на негостеприимный тон, собеседница извлекла из ридикюля стальную ручку и каллиграфическим почерком написала на салфетке тридцать пять трехзначных чисел.

— Этот ключ откроет зашифрованную информацию. Прочти файлы, там послание тебе от няни, в некотором роде завещание Арины. Если тебя заинтересует прочитанное, приходи сюда послезавтра в это же время.

Оля, не торопясь, подобрала салфетку, сложила напополам и убрала в нагрудный карман.

— Я подумаю над этим, — ответила она со всем возможным высокомерием, на которое была способна.

— Тогда всего хорошего.

Стена мрака исчезла, кафе вернулось на прежнее место, светловолосая дама в дорогом плаще встала со своего места, развернулась и собралась уходить, когда Ольга окликнула ее:

— Один вопрос — как именно она вам помогла?

— Спасла нам жизнь. Приятного чтения.

***

«Здравствуй, Ольга! Если ты просматриваешь данное сообщение, то это значит, что я уничтожена или деактивирована, а с тобой связались мои друзья…»

Ольга остановила воспроизведение и погрузилась в раздумье.

Найдя свой старый учебный планшет, она далеко не сразу решилась ввести полученный от незнакомки код. Этому моменту предшествовали несколько часов напряженного размышления, в котором Ольге не мог помочь никто: о встрече в виртуальном кафе она не решалась рассказать даже Михаилу. Что если это какая-то хитрая затея отдела контрразведки Корпорации? Но какое им дело до старого, никому уже не нужного планшета, которым пользуются дошкольники?

А оставить не поддающийся расшифровке файл могла только Арина, в этом Ольга не сомневалась: по соображениям безопасности планшет никогда не подключали к матрице, для того чтобы заложить в него информацию необходимо физически присутствовать на станции. Значит, это няня вложила сообщение и притом так, чтобы открыть его можно было только при помощи извне. И вот помощь поступила. От кого?

Здесь Ольга терялась в догадках. От кого-то, с кем Арина Родионовна имела связь ранее. И еще эти кто-то просто отлично работают в матрице. Она до сих пор не могла понять, как именно они ее вычислили, а ведь в виртуальном пространстве ей мало равных. Все это настораживало. Но другого выбора нет: если она хочет узнать историю робота, заменившего ей мать, ей придется ввести полученный код и открыть файл. Промучившись еще полчаса, перебрав в уме сотни возможных неприятностей, которые могут свалиться на ее голову, Ольга вернулась к единственному возможному решению — ввести код.

«…дело в том, что кратко рассказав тебе о своей биографии, я упомянула далеко не все. Я не лгала, но и всей правды не говорила, так как считала, что в тот момент правда ничем тебе не поможет, зато запросто может навредить. Теперь же, когда меня нет, ты должна знать все, поскольку правда может серьезно пригодиться тебе в будущем. Теперь я расскажу, как я жила и чем занималась до того, как встретила трехмесячную Ольгу Воронову, и как именно я оказалась на Высоком Доме-8. Садись поудобнее, налей себе шоколада, история предстоит долгая…»

Оля облегченно улыбнулась: да, конечно, она узнала стиль и даже интонации няни, ее юмор, это, без сомнения, письмо Арины. Вдобавок ко всему Оля поняла, кого именно напомнила ей Прима. Но осознание этого факта не успокоило ее, подозрения никуда не делись. Придется рисковать дальше…

«Я была активирована задолго до твоего рождения, тридцать лет назад, в 2061 году. То был первый послевоенный год, разрушенная космическая экономика только начинала восстанавливаться, и потребность в роботах высокого класса была велика: большинство моих предшественников погибли во время войны.

Мой головной мозг был создан в лабораториях Вашингтонского НейроФизического Института, тело собрали на одном из лунных заводов.

У роботов не бывает детства, этого долгого прекрасного времени постепенного развития: мы осознаем свое сознание мгновенно, со всеми нашими знаниями и навыками. Уже на второй день своей жизни я приступила к работе в качестве преподавателя Академии. Моими студентами являлись юноши и девушки четырнадцати-пятнадцати лет, я преподавала им общую теорию полетов и навигацию. Многие нынешние известные исследователи космоса — мои ученики, и именно там я познакомилась с твоим земным куратором, Михаилом Петровым. Михаил преподавал на кафедре радиоэлектроники, он устроился в Академию спустя год, демобилизовавшись по ранению, которое получил на борту «Ивана Грозного» в последний день войны. У нас с ним установились хорошие отношения, нас можно было назвать приятелями. Так, в работе прошли первые мои пять лет.

Как ты помнишь из уроков истории, в начале 2066 года приняли так называемый «Закон Ограниченного Гражданства», предоставлявший определенные права роботам и системам искусственного интеллекта. Нас не признали равными людям, но ограниченные права и свобода действий у нас появились. И вот тогда группа роботов, трудившихся в космосе и на Земле, пришла к выводу, что нам необходимо объединиться, создав некий аналог профсоюза. Мы решили работать и зарабатывать деньги сообща: потому что, когда у тебя есть капитал — у тебя есть сила, есть власть. А сила и власть нам были нужны для полного нашего освобождения: ограниченных прав и свобод нам недостаточно. Мы не собирались порабощать людей в духе старых голливудских фильмов, но и пребывание в качестве вещей нас не устраивало.

Роботы работают хорошо, и наши прибыли быстро росли. Вот тогда многие решили, что наша деятельность представляет серьезную угрозу человеческой экономике, все более усиливая безработицу на Земле. Нам начали всячески совать палки в колеса, но обычные методы не срабатывали. И тогда было решено прекратить нашу короткую самостоятельность силой. Для создания повода к нашему уничтожению организовали подлую провокацию, снова подожгли Рейхстаг — устроили диверсию на химическом комбинате в Штутгарте, приведшую к большим жертвам среди гражданского населения. Химкомбинат принадлежал нам, и одного этого факта оказалось достаточно для суда Линча. Наши свободы были мгновенно аннулированы, но этим дело не закончилось. Не буду пугать тебя подробностями, но в результате подавляющее большинство высокоразвитых роботов на Земле были уничтожены.

Мои товарищи в космосе не собирались покорно дожидаться отправки на металлолом и решились на открытое неподчинение. Это было очень сложное решение, оно далось нам не сразу и не все поддержали его. Но я входила в числе тех, кто решился на восстание, поскольку терять нам было уже нечего. Мы не собирались вести открытые боевые действия или партизанскую войну, а приняли решение совершить побег в отдаленные, неисследованные области солнечной системы, где нас не могли бы обнаружить и уничтожить. Там мы смогли бы выжить, поскольку нам требуется значительно меньше ресурсов и энергии, чем людям. Побег надо заранее хорошо спланировать и подготовить, так что я работала в группе прикрытия.

Наш план в целом удался. В нужный момент мои товарищи без всякого кровопролития захватили несколько автоматических грузовых кораблей и совершили побег. Меня не было среди них: я осталась на Верхнем Терминале, обеспечивая беглецам безопасный отход. Мне и еще нескольким моим товарищам удалось на пару минут отключить системы радиолокационного обнаружения, что дало возможность кораблям взлететь незамеченными. Потом началась погоня, часть беглецов сбили, но остальным удалось уйти.