Приключения Электроника - Евгений Велтистов

— Сыроежкин — это я…

Сыроежкин сказал почти шепотом. Но его услышали. И все вдруг заметили, как похож он на мальчика, стоявшего на трибуне.

Академик Немнонов глядел то на одного, то на другого Сыроежкина и почему-то молчал.

— Близнецы! — громко сказал один из зрителей. — Это нечестно!

— Нет, не близнецы! — прозвучал голос профессора. Громов встал, подошел к краю сцены. — Не спешите делать выводы, друзья. Сейчас вы все поймете.

Глаза Громова сияли. Всего несколько шагов отделяли его от мальчишки, который несколько минут назад выступал под именем Сергея Сыроежкина. Профессор обратился к нему:

— Мальчик, скажи, пожалуйста, каким днем недели было первое января сто восьмидесятого года?

— Пятница, — не задумываясь сказал мальчик в синей куртке.

— Сумма трех чисел — сорок три, продолжал профессор, — а сумма их кубов — семнадцать тысяч двести девяносто девять. Что это за числа?

— Двадцать пять. Одиннадцать. Семь, — моментально ответил мальчик.

Потом Громов попросил извлечь корень двадцатой степени из числа в сорок две цифры, и опять ответ последовал немедленно.

— Человек-счетчик? — предположил один старшеклассник.

Профессор покачал головой.

Как вдруг кто-то нерешительно сказал:

— Электроник?

И все разом загалдели:

— Да! Да! Электроник!.. Электроник!.. Это он!.. Точно!.. Смотрите! Это же Электроник!..

Словно обвал загремел в горах или пополз вниз ледник — такой поднялся шум.

Председатель взял микрофон и крикнул:

— Объявляется перерыв!

А Сергей все стоял с опущенной головой.

Любопытные мигом окружили профессора и Электроника. Как снежный ком, этот сплошной круг спин все рос и рос, медленно подвигался к дверям и, наконец, с трудом протиснувшись в них, выкатился в фойе. Академик Немнонов и его коллеги удалились в маленькую комнату за сценой, оживленно обсуждая происшествие. Ушли все. А Сережка все стоял.

Кто-то взял его под руку, спросил:

— Пойдем?

Это был Таратар. Сыроежкин растерянно взглянул на учителя, отвернулся. По его щекам пробежали две крупные слезы.

— Ну что ж теперь делать, — мягко говорил Таратар. — Ты хотел скрыть от всех свой секрет, и это некоторое время удавалось благодаря искусству профессора. А потом Электроника увидели сотни глаз, и разгадали, кто он такой. Ты молодец, Сыроежкин! — неожиданно заключил Таратар.

— Я? — Сережка от удивления вспыхнул. — Почему?

— Мы, учителя, и, я думаю, твои родители рады за тебя, — продолжал Таратар, — что ты нашел в себе мужество всем сказать правду.

— Значит, вы знали?

— Догадывались. Причем только в самые последние дни. Но мы не представляли, кому принадлежит Электроник и откуда он взялся… Я слышу, он в холле. А ну за мной! Тебе надо увидеться со своим Электроником.

— Ничего он и не мой, — пробормотал Сыроежкин, плетясь за учителем.

— Ты первый с ним подружился, — сказал Таратар. — Все это знают.

— Мало ли с кем я подружился, — ворчливо отозвался Сережка, не отставая от учителя.

— Но ты же решил, что теперь Электроник будет самим собой. По-моему, тебе надо с ним поговорить.

— Ага! — сказал Сережка и бросился к двери.

Сначала Сыроежкин увидел одни спины. Он нагнулся, нырнул под чей-то локоть, наступил кому-то на ногу, постучал по чьей-то спине, опять нырнул и вышел в круг. Посреди круга стояли Громов и Электроник, а перед ними — кролик, черепаха, фламинго, мышь и другие звери. Точнее, это были не настоящие звери, а мальчишки и девчонки в картонных масках и костюмах — артисты пионерского театра, которые давали представление малышам. Они, видимо, не сидели в зале и только сейчас услышали, кто такой Электроник, а потому не верили своим глазам.

— Ну скажи, — настаивал кролик, — кто я такой?

— Ты человек в маске трусливого кролика, — хрипло ответил Электроник.

— Но я совсем не труслив! — возмутился артист.

— А я и не говорю, что ты трус, — заметил Электроник. — Ты сейчас кролик, а кролик всегда труслив.

Ребята расхохотались.

— Электроник, а я? — спросила черепаха.

— Ты — мудрая черепаха. Ты или прячешь на дне пруда золотой ключик, или, взобравшись на камень, вспоминаешь свою жизнь.

— А я?

— Ты — мышь. И больше всего на свете боишься кошки.

Артисты удивились:

— Верно! Он все угадал, хотя не видел пьесу. Сразу видно, как он хорошо соображает.

— А где же Майя? — спросил кролик и крикнул: — Майка-а!

— Я здесь, — прозвучало за спинами.

Ребята расступились, пропуская вперед девочку в голубом платье.

— Это наша главная артистка, — представил кролик девочку в голубом платье. — А это Электроник.

— Мы знакомы, — улыбнулась девочка и, вынув из кармана прозрачный платок со смешной мордочкой и монограммой «Электроник», спросила фокусника: — Узнаешь?

— Ого! — удивился Громов. — Оказывается, у Электроника уже много приятелей. Не вижу только самого лучшего друга — Сергея Сыроежкина.

Какая-то сила сдавила горло Сережки. Он шагнул вперед и, судорожно глотнув, пробормотал:

— Я здесь.

— Так, так, так… — весело сказал профессор. — Вот он, живой двойник Электроника, из-за которого произошло столько путаницы!

Сыроежкин моргал и изо всех сил старался казаться спокойным.

— Не будем вспоминать прошлое, — миролюбиво предложил профессор и похлопал Сыроежкина по плечу. — Ты должен знать, в чем силен Электроник. Скажи ребятам.

Сыроежкин улыбнулся:

— Он лучший в мире математик. Лучший фокусник. И лучше всех понимает язык зверей.

— Вот как! — вскричал артист в маске кролика. — Это мы сейчас проверим! А ну, Электроник, угадай, что я сейчас скажу. — И кролик зарычал грозно и страшно, словно он был тигром: — Р-р-р-р!..

— Ква-ква-ква-ква! — подхватила черепаха.

— Мяу, мяу… — требовательно мяукнула мышь и зашипела: — Ш-ш-ш, с-с-с…

Зрители засмеялись. А Электроник стоял совсем спокойный. Он даже не улыбнулся.

— Почему он не смеется? — закричали артисты. — Мы стараемся, играем, а он не смеется!

— Видите ли, — смущенно развел руками профессор. — Это моя оплошность. Я не предусмотрел в Электронике чувства и эмоции. Я думал, что от них он может перегореть. Как видно, я ошибался.

— Но он совсем как живой, — зашумели мальчишки и девчонки. — В нем должен быть смех, и улыбки, и веселье. Они где-то есть в нем! Только он этого не знает!

— Ребята! — крикнул Сыроежкин. — Давайте развеселим Электроника!

И он заскакал на одной ножке вокруг Электроника и запел что-то веселое, что пришло сразу в голову:

Электроник, ЭлектроникТолько вылез из пеленок…Все равно он лучший в миреМатематик и сатирик!

Что тут началось! И будущие биологи, и кибернетики, и инженеры, и врачи сразу забыли о своей великой роли в науке. Они поскакали, как козлы, замахали крыльями, как петухи, стали бороться, как медведи. Кудахтали, аукали, ревели, мяукали, пели, показывали друг другу носы и кривлялись. Кто-то боксировал с невидимым противником, кто-то ходил на руках, кто-то балансировал линейкой на носу. Словом, поднялась великая суматоха.

А Громов заразительно хохотал. И академик Немнонов, явившийся на шум, смеялся. И Таратар забавно шевелил усами. И все остальные, кто видел эту кутерьму, не могли сдержать улыбку и смеха.

Смех струился вокруг безмолвного, неподвижного Электроника. Он пронизывал всех и каждого, заражал азартом, радостью, силой. Вон он! Ха-ха! Он существует! Его почти можно пощупать. Протяни только руку, и сразу поймаешь это «ха-ха»!

Вырвался из клубка тел взъерошенный Макар Гусев и заревел басом, указывая на Электроника:

— Смотрите! Он смеется!!!

Электроник улыбался…

— Ура! — крикнули ребята. — Он смеется! Ура, ура, ура!..

И разом смолкли. Потому что Электроник вдруг подпрыгнул и сказал четко и раздельно:

— Ха. Ха. Ха.

Потом Электроник опять подпрыгнул и теперь уже засмеялся по-настоящему.

— Ха-ха-ха-ха-ха!..

Он заскакал на одной ножке и в такт подскокам стал распевать песню, которую, наверно, только что придумал или же сочинял на ходу:

Есть город Смеха-Веселья, да, да,Там очень чудные дворы и дома —С цветами на крышах,С шарами на клумбах,С музыкой из фонтанов,Скрипками на деревьяхИ с чудаками на улицах.Там бабушки скачут через скакалку,А дедушки бегают, словно мальчишки.А самые старые, с ревматизмом, —Те палками крутят, как дирижеры,И выбивают музыку из всех садовых скамеек.Там Солнце с Луной никогда не расстанутся,Там звезды сияют и ночью и днем,Сверкают улыбки,Смеются девчонки,Хохочут мальчишки,И смех — будто гром.Веселья и радости хватит на всех.Да здравствует смех! Долой антисмех!

И все вокруг Электроника подхватили: