По прозвищю "Царь" - Мостовой Александр

— Не волнуйся. Контракт ты с нами подписал, а это главное. Твое время скоро придет. Данные у тебя отличные. Тренируйся и не забивай себе голову ничем посторонним.

Да и сами ребята, видя, как я рвал и метал в тренировочных матчах, вторили тренеру: мол, начнет сейчас этот парень за нас играть — сразу дела пойдут в гору. Наши — Васька и Серега — постоянно поддерживали меня. Они же видели, как мне тяжело без футбола.

А летом Эрикссон ушел из команды. Его сменил югослав Ивич. Странный тренер, прямо скажем. Говоря по-русски, придурковатый. Во время тренировок постоянно носился по полю как угорелый, отчаянно жестикулировал, кричал на всех языках. То вдруг подбежит к кому-нибудь из футболистов и по ляжкам шлепнет, а через минуту может этого же футболиста поцеловать. Серега Юран уже в открытую начал его посылать на три буквы. Да и не только он.

У меня с Ивичем были свои истории. Как-то вызывает он меня к себе в кабинет.

— Алекс, — говорит, — ты у меня самый лучший футболист в команде.

— О, спасибо, тренер.

— Только я не могу поставить тебя на ближайшую игру.

— Почему?

— Потому что у меня другие футболисты есть.

— Ну ладно, вам решать. Буду ждать. Перед следующей игрой опять вызывает:

— Слушай, ты так здорово тренировался всю неделю!

Думаю: «Ну наконец то сейчас поставит в состав». Захожу в раздевалку — моей фамилии в стартовом листе нет. «Елки-моталки, — крутятся мысли в голове. — Как же так?» Оставалось только разводить руками. И так было не раз. В глаза он говорил одно, а за спиной делал совсем другое.

Правда, продержался Ивич у руля «Бенфики» недолго. Его кипучая энергия упорно не желала преобразовываться в результаты. И месяца через три его отправили в отставку.

Самое любопытное, что Ивича вскоре после увольнения из «Бенфики» взяли в «Порту». Вот мы обрадовались-то! Думаем: «Ну, сейчас он точно им все дела завалит».

И как в воду глядели: «Порту» после назначения Ивича капитально «посыпался».

После Ивича команду возглавил Тони, который при Эрикссоне числился вторым тренером. Когда он был помощником главного, он всегда относился ко мне замечательно, подбадривал, хвалил. Но в том-то вся и штука, что люди, сами становясь первыми, меняются кардинально. Так случилось и с Тони. Поначалу он, правда, доверял мне и Ваське с Серегой, ставил в состав.

До сих пор помню, как мы втроем после отставки Ивича приехали к Тони домой.

— Ребята, в субботу у нас игра, и я вас всех поставлю. Не подведите, — сказал нам он.

Но тут уже у меня началась черная полоса. Никак не мог забить, ощущал какую-то нервозность, чувствовал, что все португальцы настроены против меня. Видимо, начали злиться, что русские отнимают у них место в составе. Началась самая натуральная травля. С нами никто не общался, всячески делали вид, что мы им неприятны. А на поле порой в открытую игнорировали нас, в частности меня. Я заводился, что привадило к конфликтам. Я подлетал к парню и на смеси русского и португальского орал на него:

— Ты что пас не даешь? Что творишь вообще?

Я уже понимал, что здесь надо биться за свое место под солнцем. Это была настоящая закалка характера.

Трения с португальцами усугублялись тем, что на футбольном поле у меня все складывалось не лучшим образом. Не знаю, что было причиной, а что следствием, но игра определенно не шла. До сих пор вспоминаю один матч — в гостях с «Порту». Для Португалии противостояние «Порту» — «Бенфика» — нечто особенное. А тут впервые в такой важной встрече у «Бенфики» на поле одновременно вышли трое русских. Играли мы здорово, но долгое время на табло сохранялись нули. И за десять минут до конца матча мне представилась великолепная возможность отличиться. Я получил мяч, сыграл в стенку и вышел один на один с вратарем — небезызвестным Витором Байей. Момент — стопроцентный. Хочешь — бей вправо, хочешь — влево. Забивай — и судьба матча решена! Однако, как назло, мяч в последний момент подпрыгнул, и я нанес удар выше перекладины. Все в шоке — как этот парень мог промахнуться? В итоге так и закончили по нулям. Следующий матч играли дома, и меня поменяли уже в первом тайме на Руи Кошту. И с этого момента я надолго сел в запас.

К тому же в тот момент в помощники к Тони пришел Жесуальдо Феррейра, который сейчас работает главным тренером в «Порту». И он начал активно лоббировать интересы местных игроков, а под нас откровенно «копать». Все уши Тони прожужжал: «Да зачем нужны эти русские? Зачем их ставить? У нас своя молодежь есть».

Вспоминаю и еще один матч с «Порту». Полуфинал Кубка Португалии, первая игра. Я — в запасе. По ходу матча наши соперники ведут со счетом 1:0. И минут за пять до конца матча меня решают выпустить на поле. Выхожу — и тут в одном из моментов в ворота «Порту» назначают штрафной. Думаю: «Дай-ка пробью». Разбегаюсь — и обводящим ударом поражаю «девятку» ворот Бани. Заканчиваем вничью.

Через неделю — ответная игра в Лиссабоне. Но я не попадаю даже в запас. Представляете мое состояние? Неделю назад я спас команду, и это вообще никак не оценено! Прихожу к Тони:

— Как же так?

— Ну вот так. Мы не можем включить в заявку на матч двадцать человек, — спокойно отвечает он.

В итоге «Бенфика» дома обыгрывает «Порту» со счетом 2:0 и выходит в финал Кубка Португалии. А вслед за этим побеждает и в решающем матче. Но меня опять нет даже в запасе — сижу на трибуне.

В конце 1992 года играем в Кубке УЕФА с московским «Динамо». Первый матч в Москве. По прилете, помню, случается забавная история. Приземляемся в Шереметьево. Самолет завозят в какой-то тупик, а двери открывать не спешат. Сидим минут сорок, ждем. Потом нервы у игроков не выдерживают — начинаем кричать:

— Что происходит, выпустите!

Оказалось, про нас банально забыли, не доставили к борту ни автобуса, ни трапа. В конце концов привозят трап, но он метра на полтора меньше, чем нужно. Пришлось прыгать. Португальцы — в шоке. Еще и погода в Москве соответствующая: снег, мороз, метель.

— Гостеприимная у вас страна, — улыбаются.

Матч проводим на «Торпедо» — там, в отличие от «Динамо», сделан подогрев поля. Выхожу в «основе». Играю неплохо, раздаю передачи, Исайаш забивает два гола. В итоге — 2:2.

Ответная игра в Лиссабоне — меня опять нет даже в запасе, Не выдерживаю:

— Вы что, издеваетесь тут все надо мной?

Масла в огонь подливала и пресса. Мол, русские гуляют по ресторанам, пьют до умопомрачения. Меня-то это в меньшей степени касалось — больше Васьки и Барсика. Но место я в составе уже потерял. И, понимая все отчетливее и отчетливее, что остался, по сути, не у дел, стал искать себе другую команду, чтобы хоть где-то играть в футбол.

Хотя в целом жить в Лиссабоне мне нравилось. Перемены по сравнению с нашей страной были разительными. На первых порах никак не мог привыкнуть к тому, что спокойно мог приехать на машине в супермаркет и купить себе те продукты, которые в России видел разве что по телевизору.

При этом Португалия все-таки была отсталой страной по сравнению с остальной Европой. В Евросоюз ее на первых порах приняли только под обещание через пять лет выйти на определенный уровень. А тогда, в начале 1990-х, страна была основательно запущена. Стадионы устарели. Это к чемпионату Европы их реконструировали, а свое время они были, прямо скажем, страшноватыми. А в отдельных городах — вообще мрак. Как-то приезжаем на игру, по-моему, в Эшторил. Заходим в раздевалку, переодеваемся. Время выходить на разминку. Думаем, где тут выход в коридор? Смотрим — в дальнем конце раздевалки еще одна дверь. Открываем, выходим и… оказываемся прямо на поле. Представляете? Нигде такого не видел.

Не обходилось без проблем и в быту. Пауло Барбоза, правда, помогал нам по мере возможности, но всем остальным португальцам на нас было наплевать. Пока жестко не обозначишь свою проблему, никто содействовать не хотел. Своего Жиляева, который четко и оперативно решал бы все вопросы, касавшиеся футболистов, в Лиссабоне не было.