Главные роли - Мария Метлицкая

Ночью Элен не спалось – сердце сжималось от жалости к этим двум неприкаянным и одиноким людям – Леониду и его дочке. Потом она еще думала о Павле Арнольдовиче, тоже одиноком и нездоровом, о своем несчастном и пьющем Грише, и всех ей было жалко, жалко! Она вдруг остро почувствовала, как она нужна всем им, что они без нее просто не справятся, пропадут, обездолятся. И ни на что ей теперь хронически не хватало времени. Дом свой совсем запустила, плюс работа – а там столько бумажной волокиты, понедельник, среда, пятница – Гриша, суббота – обязательно Павел Арнольдович, а как же, он без нее пропадет. А вторник и четверг теперь принадлежали Леониду и тихой нервной девочке Алисе, с которой Элен крепко подружилась. И все они ее ждали. С Леонидом она все четко расставила по местам – мы друзья, и не больше, точка. Но он продолжал надеяться, заверяя в который раз в своей большой любви, приходил к ней, чинил краны, утеплял поролоном окна на зиму, переклеил обои на кухне. И однажды остался. Чтобы не мучиться Элен решила ни о чем не рассуждать. Просто – было и было. От кого убыло? Или кому-то стало плохо? В конце концов, она человек не только жалостливый, а еще и свободный. В общем, у всех жизнь складывается по-разному.

Так вот и жили: Гриша попивал и пописывал, Павел Арнольдович дряхлел и прихварывал, а Леонид с Алисой опекали Элен (или она их) и дружно, вдвоем, молились на нее. Все в этой жизни устраиваются, как могут. А Элен и вовсе не собиралась устраиваться – у нее просто все так сложилось.

Осенью как-то поехала на Арбат – просто так, пошататься. Задержалась у какого-то новообразованного ресторана – при входе было вывешено меню. Она с удивлением стала вчитываться в непонятные слова, шевелила губами и удивлялась сложносочиненным названиям и сумасшедшим ценам, ошарашенно качая головой. Кто-то дотронулся до ее плеча. Она обернулась и увидела невысокого худого мужчину, прекрасно и, видимо, дорого одетого, за спиной у которого стояли два явных охранника.

– Элен? – неуверенно спросил мужчина.

– Господи, Димка Рощин, ты, что ли? – раскудахталась она. Они стали смеяться от радости и неожиданности, были друг другу рады и разглядывали друг друга с явным интересом. Элен вдруг представила себя со стороны – постаревшая, пополневшая, неважно одетая – и расстроилась до слез, до комка в горле. Но Димка, похоже, был искренне рад случайной встрече и пригласил ее в этот самый ресторан, куда он приехал пообедать. Элен страшно смутилась, покраснела, долго отнекивалась, лихорадочно вспоминая, какой у нее свитер под пальто и отглажена ли старая юбка. Потом, вздохнув, сдалась. А кому она вообще могла отказать?

Ресторан был японский – она в таком и не бывала, интерьер, обслуга, приборы – все стилизовано.

– Закажи на свой вкус, – попросила она. Первый раз в жизни она попробовала сливовое вино и ела салат из морских водорослей. Потом еще был жареный угорь неземной вкусноты.

Димка ел совсем мало, много курил и задумчиво и подолгу смотрел Элен в глаза. Потом он рассказал ей, что разбогател в 90-х – обычная история, потом пережил банкротство, но поднялся вновь. Говорил о том, что женат был дважды – первая жена была классическая дура, которая не дождалась его, Димкиного, расцвета и ушла с дочкой, а потом кусала локти, билась и просилась обратно. Вторая – из моделей, красы неземной, но стерва, конечно, он всегда это понимал, но на какое-то время успел все же потерять голову, за что потом и поплатился – она спала со своим водителем и потрошила Димкины счета. При разводе ей достались и загородный особняк, и квартира на Патриарших, а сама она, между прочим, родом из Кременчуга.

– Да что там говорить, все по сценарию, – добавил он со смехом. – Теперь главное, что бизнес, тьфу, тьфу, идет. Хотя нет, это не главное.

Главное, добавил он, погрустнев, что как он богат, так же и одинок. И длинноногие и алчные наяды его уже и вовсе не интересуют, хотя этого добра – завались. И еще что он отлично понимает, что им от него надо, а он уже на эту удочку не клюнет, не идиот же, а вот нормальную женщину он так и не встретил – не повезло.

– Хотя нет, почему? – развеселился он. – Вот как раз сегодня и встретил! – А потом посерьезнел и спросил: – Ты замужем, Ленка?

– Нет. – Она покачала головой. – Тоже не сложилось.

Потом они замолчали и пили кофе с маленькими, словно игрушечными, пирожными.

Через две недели он позвонил ей и предложил выйти за него замуж.

– Шутник, – ответила Элен.

– Это не шутки, – вполне серьезно ответил он. – Я тебя знаю сто лет, знаю, какая ты. Надежность – вот что самое главное, этому меня научила жизнь. И то, что я любил тебя в школе, ну, в общем, первая любовь, это тоже со счетов не скинуть.

– Да? – удивилась Элен.

– В общем, подумай, Ленка, мы с тобой люди проверенные, все в жизни повидали. Плохого я тебе не предложу, и жизнь тебе обещаю не самую унылую, – рассмеялся он.

Элен тоже рассмеялась, сказала «спасибо за доверие» и согласилась подумать. Утром она позвонила Димке и очень долго извинялась и просила принять и понять ее отказ. В жизни своей она ничего изменить, увы, не может, все так крепко завязано, ну просто морские узлы. И ничего тут не поделаешь! Слишком много близких людей пришлось бы ей оставить в той жизни. И скорее всего они без нее пропадут.

– Ну, в общем, помнишь, как там у Экзюпери, – смущенно лепетала она, – ну, про то, что мы в ответе за тех, кого приручили?

Она еще раз извинилась и, вздохнув, быстро повесила трубку. Потом посмотрела на свои часы – на крупном циферблате был обозначен день недели. Так, среда, это был Гришин день. Она вздохнула и начала собирать сумки.

Элен вышла из дома, до пункта назначения было недалеко, но все же она решила проехать две остановки на троллейбусе – сумки прилично оттягивали руки. В троллейбусе ее, как водится, расплющили и прижали к окну.

«Нет, надо было пешком, все же пешком», – подумала Элен. Она с трудом высвободила одну руку и потянулась к компостеру, чтобы пробить билет. Вдруг ее словно подбросило:

«Господи, какая же я все-таки росомаха! Как я обошлась с Димкой, ну просто как последняя сволочь! Ах, ах, у меня своя жизнь, и все места в ней давно распределены согласно купленным билетам. И для тебя, Димочка, уже места не осталось. Как я могла? Ведь он такой одинокий!» – корила она себя.

Самый давний друг, самый близкий, что может быть ценнее?

«Сегодня, сегодня же позвоню ему, и определимся со встречей. Что же, я времени не найду? Приглашу его в гости, испеку ватрушки – он их всегда любил. Или сходим с ним в кино, а может, просто погуляем».

Элен с трудом протиснулась в дверь и вышла на улицу. Ярко светило щедрое солнце, стучала капель, и в воздухе пахло весной и надеждой. Элен сняла с головы косынку, прикрыла глаза и подставила лицо легкому, свежему ветерку. Настроение у нее было расчудесное.

Женщина-отгадка (Когда все понятно)

Конечно, она пришла по рекомендации. По-другому и быть не могло. Вариант типа агентства не для меня. Хотя жизнь показывает, что бывает всякое. И рекомендация эта была через десятые руки. Но так все же спокойнее. Появилась она точно в назначенное время. Лично меня это всегда подкупает. Итак, она стояла на пороге. В полутьме прихожей она показалась мне почти девочкой. Но при дневном свете я увидела и морщинки, и руки, и глаза. И несколько седых волос на голове. В общем, все сходилось – лет 37–39. Как и было заявлено. Идеальный возраст для помощницы по хозяйству – опыт уже есть, а силы еще есть. Просто она была из тех женщин, которые вне возраста. Из серии – маленькая собачка, которая, как известно, и в старости собачка небольшая. Одета она была более чем скромно. В серо-черных тонах. По-моему, это ей не шло. Оттого, что в самом ее облике не было никакого акцента. Вроде и придраться не к чему, а все как-то очень незначительно – носик, глазки, ротик – все неплохо, а взглядом зацепиться не за что. Хотя всем известно, что именно из таких вот женщин можно вполне сваять и красавицу – черты лица позволяют. Но сейчас передо мной была классическая женщина-невидимка. Из тех, с кем пять раз увидишься, а на шестой пройдешь мимо. Не узнаешь. Ничего лишнего она не говорила – только отвечала на мои вопросы тихим и ровным голосом. Не поднимая глаз. «Подходит!» – подумала я, наученная горьким опытом. Я ее не почувствую. Она удачно мимикрирует под мое жилищное пространство. И я ее не замечу. А это в моем случае главное. Устала я от подробностей про мужа-идиота (естественно), про детей-сволочей (а как же иначе), про гадину-свекровь (ну, это и так ясно), про проблемы климакса (приливы-отливы, а то я не знаю), про больную поджелудочную (тошнит после копченой колбасы. Тошнит – не жри). И про то, что дубленке 15 лет и денег, конечно, не хватает. А еще плюс к этому всему – пойдемте кофейку погоняем (раза три-четыре). И как хорошо, что у вас дома курят! Да нет, конечно же, не кофе жалко и не сигарет. Жалко времени. До боли. И еще – себя. Ну зачем мне все это? И за мои же, заметьте, деньги. Да-да, я всем готова посочувствовать, но мне же тоже есть чем заняться. Обычно я все это говорю подругам и страстно возмущаюсь. Но противостоять, увы, не могу. Теряю время, варю кофе, курю лишние сигареты, мою чашки. Раздражаюсь. Злюсь на себя. И боюсь обидеть человека. Всякое в жизни бывает. Плавали, знаем. В этой стране – что сума, что тюрьма в перспективе возможны у каждого. Ведь могло быть и все наоборот. И это я могла тереть ее унитаз и пылесосить ее ковер. Если бы по-другому сложились обстоятельства. Зачем же обижать хорошего в общем-то человека.