Волки в погонах - Сергей Донской

– Ладно. – Громов махнул рукой на приготовившегося к самому худшему Гарика, словно тот был обыкновенной навозной мухой, помилованной не по причине сердоболия, а из нежелания марать руки. – Историю своей жизни и удивительных приключений другим людям расскажешь, может, они тебе и посочувствуют. А мне, гриф лапчатый, ты вот что лучше поведай… Включал ноутбук из любопытства? В компьютерах-то небось кое-как разбираешься?

– Ни в зуб ногой! – гордо признался Гарик.

– Ни в зуб ногой, значит, – многозначительно повторил Громов. При этом он несколько раз притопнул подошвой туфли и с подчеркнутым любопытством уставился на массивный подбородок Гарика.

Волнуясь все сильнее, тот выкрикнул:

– Отвечаю, начальник! Пусть я последним пидором буду, если!..

– Пусть, – безмятежно согласился перебивший Гарика Громов. – Только почему же последним, а не самым первым? Ты же по натуре своей вожак, лидер. Такой должен во всем и всегда стремиться к первенству, м-м?

Гарик хотел было возмущенно вскочить, но взгляд майора приковал его к месту. Вместо того чтобы выразить бурный протест, он просто проворчал:

– Короче, не включал я эту цацку. – Последовал кивок в сторону ноутбука, лежащего на столе. – На кой она мне сдалась?

– Что ж, тогда тебе опять повезло. – Громов неопределенно хмыкнул. – Да ты просто с серебряной ложкой во рту родился, как я погляжу.

Гарик хотел облегченно улыбнуться, а вместо этого сморщился, услышав знакомое пощелкивание челюсти, упорно не желавшей становиться на отведенное ей природой место.

– Повернись лицом к окну и не вздумай оборачиваться без приглашения, – распорядился Громов.

– Зачем? – Гарик неожиданно вспомнил рассказы о том, что приговоренных к смертной казни на самом деле не к стенке ставят, а приканчивают одиночными выстрелами в затылок.

– Проверить собираюсь, правду ли ты мне сказал, – решил немного пофантазировать Громов. – Все, повторять не буду. Или твоя уголовная рожа исчезает сию же секунду, или…

И Гарик, и стул, на котором он сидел, выполнили приказ с завидной оперативностью. С усмешкой поглядывая на обращенный к нему затылок, Громов открыл крышку ноутбука, включил его и первым делом проверил, что за информация содержится на вставленной в приемник дискете. По мере того как перед его взглядом проплывали электронные страницы текста, светло-серые глаза Громова все сильнее светились неподдельным интересом.

Сунув дискету в карман, он придвинул к себе полуразобранный телефонный аппарат и, придерживая его свободной рукой, набрал номер полковника Власова. Голос начальника показался Громову сдавленным. Как будто он решил примерить сорочку с непомерно тесным воротником. Постепенно напряжение Власова начало спадать, но окончательно оно так и не исчезло. Выслушав лаконичный доклад об успешном задержании Артура Задова, который оказался никаким не Артуром Задовым и вообще не гражданином Соединенных Штатов, полковник раздраженно цыкнул зубом:

– Все это, конечно, хорошо, но за каким чертом ты поперся в аэропорт, майор? Насколько я помню, ты должен находиться в отгуле!

– С отгулом не получилось, – покаялся Громов. Ему некстати представилась Лариса, приготовившаяся выйти из машины, и стоило немалых усилий отогнать этот навязчивый образ.

– У нас отгул как приговор – обжалованию не подлежит, – мрачновато пошутил Власов. – Езжай домой и отдыхай до понедельника. У тебя ведь для таких случаев зазноба имеется, насколько мне известно? Людмила, кажется?

– Лариса, – машинально поправил начальника Громов. Коротенькое словечко «была» удержалось на самом кончике его языка. – Она уехала в Днепропетровск, к родителям.

– Когда? – Вопрос прозвучал даже чуть раньше, чем была закончена предыдущая фраза. Довольно странный интерес начальства к личной жизни подчиненного.

– Утром. – Тон Громова был начисто лишен всяческих эмоций.

– Что ж, тогда просто поскучай в одиночестве, – посоветовал Власов после небольшой паузы. – А о делах забудь. Я ясно выражаюсь?

– Яснее некуда. Но…

– А если ненароком ты, майор, заглянул одним глазком туда, куда тебя никто не просил заглядывать, то и об этом забудь. – Это было произнесено с механическими интонациями робота, не терпящего никаких возражений. Словно власовский голос предварительно записали на магнитофон, а потом еще отрегулировали соответствующим образом тембр речи.

– А получится забыть? – усомнился Громов.

– Получится, очень даже получится. Знаешь, как прогоняют ночные кошмары, майор? Глядят в окно и приговаривают: куда ночь, туда и сон. Запомнил или повторить?

– Так я это заклинание с детства знаю, товарищ полковник, – заверил Громов начальника. – У меня тетка была, не очень старая еще, но помешанная на всякого рода суевериях. Встанет, бывало, утром у окошка и шевелит губами…

– Ее случайно не Варварой величали? – вкрадчиво осведомился Власов.

– Зачем же Варварой? – Громов притворился немного обиженным. – У нее имя красивое было. Тетя Александра.

– А я думал – Варвара, – гнул свое Власов. – Та самая чрезмерно любопытная дамочка, которой нос оторвали… Короче, хватит дурака валять, майор! Если я говорю – забудь о существовании дискеты, то забудь, а не юродствуй. Тем более что материалы, которыми завладел Задов, в настоящее время уже не существуют. Фикция это. Химера.

– Да? – вежливо удивился Громов. Ему трудно было поверить неожиданному заявлению начальника, когда в его кармане лежало вещественное доказательство реальности происходящего.

– Да! – язвительно подтвердил Власов. – В настоящий момент готовятся новые материалы расследования по факту крушения правительственного самолета, подкорректированные. – Последнее слово для доходчивости было разделено ровно на восемь слогов. – Они-то и будут обнародованы в понедельник. А сегодня…

– А сегодня у нас только пятница, – медленно произнес Громов. Это были как бы мысли вслух. Как бы ничего не значащие мысли.

Власов тем не менее принял случайно оброненную реплику подчиненного очень близко к сердцу. Настолько близко, что перешел на крик:

– Хватит мусолить эту тему! Разговор закончен! Задержанного вместе с ноутбуком оставь тем, кому была поручена операция, а сам немедленно убирайся из аэропорта. И больше никакой самодеятельности! Ты хорошо меня понял, майор?

– Так точно! – бодро откликнулся Громов, машинально прикоснувшись к пластмассовому квадратику сквозь ткань брюк.

На самом деле он понял лишь то, что обязательно следует ознакомиться с содержимым дискеты повнимательнее. В спокойной обстановке, в полном одиночестве. Никто не должен заподозрить, что Громов знает больше, чем положено. Пусть те, кто устроил взрыв, пребывают в полной уверенности, что им удалось замести следы. Как и начальство, которое по загадочной причине следы эти замечать не желает. Кто знает, хранилась ли секретная информация на дискете или была введена в захваченный компьютер? Никто. Вернее, почти никто. Громов посмотрел на затылок задержанного и коротко скомандовал:

– Повернись сюда!

Предложение вернуться в исходное положение застало Гарика врасплох. Он как раз любовался свободой, очерченной для него рамками окна, и прикидывал, как бы половчее очутиться за пределами дежурного отделения милиции.

Необъятных размеров окно, разумеется, было забрано решеткой, как же без нее? Но самое интересное заключалось в том, что металлический переплет доходил лишь до верхней фрамуги, откидывающейся внутрь. Она как раз была распахнута и находилась на высоте человеческого роста от подоконника. Долговязому Гарику оставалось лишь запрыгнуть на этот подоконник и подтянуться. Разумеется, при условии, что светлоглазый майор не станет чинить ему никаких препятствий.

– У тебя проблемы со слухом? – прозвучало за напрягшейся спиной Гарика. – Или с сообразительностью?

Он развернулся к собеседнику вместе со стулом и, словно невзначай, оставил правую руку на его перекладине. Неожиданно вскочить, метнуть стул в голову эфэсбэшника, ринуться к окну, протиснуться в щель фрамуги, вывалиться на газон… Сколько это займет времени? Пять секунд? Пятнадцать? Будучи человеком рассудительным, Гарик остановился на золотой середине. Итак, десять секунд. Страшно? Еще как. Но перспектива очень скоро очутиться в «крытке», где гостеприимно распахнутой фрамуги уже не будет, пугала Гарика еще сильнее.

– Я вам не все рассказал, гражданин начальник, – произнес он, стараясь глядеть прямо в серые глаза собеседника.

– И теперь тебя мучают угрызения совести, м-м?

Взгляд Гарика невольно переметнулся на стену, где красовался плакат с героями любимого всеми ментами телесериала, скользнул по блеклым обоям, ненадолго задержался на карте Москвы. Она даже в схематическом изображении необъятной выглядела, столица. Есть где затеряться.