Датское лето (Хроники брата Кадфаэля - 18) - Эллис Питерс

- Ступайте с богом! - сказал епископ, стоя в воротах, и его приземистая крепкая фигура, казалось, готова была в одиночку стоять против всех, кто попытается вторгнуться в его владения. Благодарственные письма Меурига уже были уложены в седельную сумку Марка вместе с маленькой фляжкой из позолоченного стекла, наполненной целительным напитком, который был изготовлен из меда с пасеки епископа. Кадфаэль нес корзину с запасом еды скорее на шестерых, чем на двоих. - Ты езжай скорее к своему епископу, да благословит его бог, а ты, брат Кадфаэль, в свое аббатство, где, несомненно, присутствует благодать господня. Я верю, что однажды мы еще встретимся.

Близкая опасность определенно не внушала епископу страха. Когда, выехав за ворота, они оглянулись, Меуриг стремительно шел по двору, наклонив голову, как решительный бычок, который пока не собирается вступить в бой, но предупреждает, что с ним шутки плохи.

Добравшись до окраины города, они выехали на большую дорогу. Тут Марк внезапно осадил лошадь и остановился, молчаливый и задумчивый, оглядываясь то на дорогу, ведущую в Эбер, то на запад, где невидимый узкий пролив отделял Англси от Арфона. Кадфаэль тоже остановил лошадь и ждал, догадываясь, что на уме у друга.

- Могла ли она здесь проезжать? Не должны ли мы поехать на запад? Она выехала из Эбера на несколько часов раньше нас. Интересно, когда она услышала о вторжении датчан?

- Если она ехала ночью, то вряд ли узнала об этом до утра, - ответил Кадфаэль. - Ее некому было предостеречь в пути. К утру она могла довольно далеко забраться на запад, и если бежала, чтобы избавиться от замужества, то не приблизилась бы к Бангору, поскольку должна была там встретиться с женихом. Да, ты прав, сейчас она может быть на западе, значит, в опасности. И я не уверен, что она повернула бы назад, даже если бы узнала о датчанах.

- Тогда чего же мы ждем? - просто спросил Марк, поворачивая лошадь на запад.

В церкви святого Дейниоля, находившейся в нескольких милях к юго-западу от Бангора и, возможно, в паре миль от пролива, они наконец-то услышали о девушке. Должно быть, Хелед придерживалась старой прямой дороги - той, по которой проехал Овейн со своим войском, но на несколько часов позже. Единственное, что было неясно, - почему она так долго добиралась до этого места? На их вопрос священник ответил, не колеблясь ни минуты, - да, она спешилась здесь, чтобы спросить дорогу, вчера поздно вечером, перед вечерней.

- Молодая женщина на резвой чалой, в полном одиночестве. Она спросила, где найти хижину Нонны. Отсюда надо ехать прямо на запад - она совсем близко от воды. Я предложил девушке переночевать, но та заявила, что хочет поехать к святой женщине.

- В хижине она бы никого не нашла, - сказал Кадфаэль. - Епископ Меуриг из боязни за отшельницу послал за ней, чтобы привезти в Бангор. С какой стороны приехала девушка?

- Из леса, с юга. Я не знал, - с расстроенным видом заметил священник, - что хижина опустела. Что же стала делать эта бедная девочка? Правда, у нее оставалось еще достаточно времени, чтобы найти прибежище в Бангоре.

- Вряд ли бы она так поступила, - возразил Кадфаэль. - Если она добралась до хижины в столь поздний час, то, наверно, там и заночевала - она бы не стала рисковать и путешествовать в темноте. - Он взглянул на Марка, ничуть не сомневаясь в том, о чем сейчас думает молодой человек. В этой поездке главным был Марк, и ни за что на свете Кадфаэль не стал бы отнимать у него право первенства.

- Мы поедем и поищем ее в хижине, - твердо произнес Марк, - а если ее там нет, разделимся и проверим те пути, которые скорее всего могли бы привести ее в надежное место. На пастбищах в долинах должны быть фермы, куда она могла зайти.

- Многие могли внять предостережению, - с сомнением покачал головой священник. - Через несколько недель фермеры так или иначе стали бы перегонять свои стада в горы, даже если бы им ничего не грозило. Возможно, некоторые уже туда перебрались, чтобы не стать добычей налетчиков.

- Все же мы можем попытаться, - настаивал Марк. - В случае необходимости мы в поисках девушки тоже отправимся в горы.

И, поклонившись священнику, он тотчас же повернул лошадь и направился прямо на запад. Священник из святого Дейниоля смотрел ему вслед, приподняв брови. Чувствовалось, что поведение молодого монаха не только слегка позабавило его, но в то же время и обеспокоило.

- Этот молодой, человек ищет девушку по доброте сердечной или ради своих собственных интересов?

- Таков уж по натуре этот юноша, что при виде живого существа, которому грозит беда - будь то мужчина, женщина, лошадь или заяц, - готов спешить на выручку в болота и зыбучие пески. Я знал, что мне никогда не увезти его в Шрусбери, пока не найдется Хелед.

- А сам ты сейчас поворачиваешь назад? - сухо осведомился священник.

- Ни в коем случае! Раз его интересы не выходят за рамки простого добросердечия - то я с ним. Я доставлю его домой!

- Ну что же, даже если его беспокойство о девушке чище росы, убежденно заявил священник, - то лучше бы ему вспомнить о данном обете, когда он найдет ее. Потому что это самая красивая брюнетка, какую я только видел. Когда я предложил ей переночевать в своем доме, то радовался, что годы мои клонятся к закату. И благодарил бога, когда она отказалась. А у этого паренька жизнь еще подобна заре - неважно, что у него тонзура.

- Тем более мне нужно скорее следовать за ним! - заметил брат Кадфаэль. - Благодарю тебя за доброе слово. За все добрые слова! Я постараюсь, чтобы они не пропали даром, как только нагоню его.

- Святая Нонна, - поучительным тоном произнес брат Кадфаэль, когда они пробирались через лес, тянувшийся более чем на милю от залива, - была матерью святого Давида. У нее в этих краях много священных колодцев, которые исцеляют, особенно глазные болезни, даже слепоту. Эта святая женщина, должно быть, решила назваться в ее честь.

Брат Марк, решительно продолжавший свой путь по узкой тропинке, ничего не ответил. По обе стороны росли деревья, листва которых влажно поблескивала на солнце после ливня, прошедшего рано утром. Это был смешанный лес, пропускавший лучи полуденного солнца. Тропинка была такой узкой, что позволяла проехать только по одному. Листва была молодая и свежая, на ветвях заливались птицы. "Каждая весна - единственная весна, вечное чудо. Она обрушивается на человека каждый год, - подумал Кадфаэль с восторгом, несмотря на все треволнения. Словно ничего подобного не бывало прежде и бог только сию минуту показал, как сделать, чтобы невозможное оказалось возможным".

Впереди на вытоптанной тропинке Марк остановился, вглядываясь во что-то. Между поредевшими деревьями, на небольшом расстоянии от них, что-то сверкало - это свет отражался от воды. Они приближались к заливу. Узкая дорожка вела влево и, петляя между деревьями, доходила до хижины с низкой крышей, находившейся в нескольких ярдах от тропинки, по которой они ехали.