Выбор решает все - Ольга Воскресенская

Ученик Элиота почтительно принял меч из рук императора и тут же закрепил на своем поясе. Ощущение тяжести на боку было непривычным, но вроде не должно мешать двигаться.

– Благодарю, – склонился маг.

– Не стоит. Еще неизвестно, кто кого должен благодарить, – тепло улыбнулся император. – Ну, пусть боги тебя берегут, парень. Докладывай учителю иногда, как у тебя идут дела, а он будет передавать мне. Только без подробностей и названий мест.

– Обязательно, – улыбнулся в ответ Джер.

У него осталось очень хорошее впечатление от этой беседы. Он так и выходил из кабинета с приподнятыми уголками губ.

Впрочем, в коридоре все равно не было никого, кто мог бы заинтересоваться выражением его лица. Слуги в эту часть дворца пока не забредали, предпочитая на рассвете держаться ближе к кухне, а гвардейцы на службе повидали всякое. Отборные солдаты никогда не осмеливались комментировать поведение знатных вельмож и приближенных к ним лиц. На службе они вообще предпочитали изображать из себя неприметную мебель. Гвардейцы открывали рот только по делу, сохраняя невозмутимость и видимость беспристрастности ко всем.

Джер бросил беглый взгляд в окно, определяя, настал ли рассвет и не пора ли звать учителя в АТеР. По всему выходило, что он провел у императора довольно много времени, значит, магистр должен был уже проснуться и ждать его. Парень поспешил, как мог, чувствуя тяжесть меча с одной стороны и вес сумки на плече – с другой. Он почти бежал по коридору и даже умудрился немного запыхаться. Джер быстро достиг апартаментов учителя и тихо позвал:

– Магистр Элиот, это я. Уже рассвело, и мне пора отправляться в Ассоциацию телохранителей. Вы со мной?

– Сейчас! – отозвался тот и действительно буквально через пару минут вышел полностью одетый и готовый сопровождать ученика. На магистре красовалась небесно-голубая мантия, отделанная вышивкой по рукавам и вороту.

– Доброе утро, – поприветствовал Джер.

– Да-да, доброе. А где тебя так долго носило? Я еще минут пятнадцать назад приказал оседлать наших лошадей, – проворчал Элиот. – Ты письмо и дары для высшего инкуба получил у секретаря?

– Конечно, – коротко ответил ученик, ничего не уточняя, чтобы не лгать.

– Та-ак, а зачем ты тащишь с собой меч? Ты умеешь им пользоваться? – почему-то недовольно прищурился магистр.

– Нет, что вы. Просто его императорское величество настаивал, чтобы у меня было с собой оружие помимо магии.

– Но я ничего подобного вчера не слышал! Когда это Никор успел? – заинтересовался Элиот.

– Так он не лично сказал, а передал через секретаря, – пришлось соврать парню. При этом он нарочито внимательно рассматривал ножны, как будто только что увидел их в первый раз. Джер боялся, что по его глазам магистр заподозрит ложь.

Маги прошли по широким коридорам, все еще освещенным редкими колеблющимися язычками свечей, вдетых в канделябры на стенах, спустились на первый этаж дворца и вышли через парадную дверь высотой чуть ли не в два человеческих роста. Из-за тяжести створок возле двери денно и нощно дежурили слуги. А то ведь аристократы могли и не справиться с открыванием. Да и их чувство собственного достоинства пострадало бы, если бы пришлось наваливаться всей тяжестью тела на строптивую дверь, вместо того чтобы с важным видом прошествовать в проем.

Во дворе путников уже ждал заспанный конюх, держа под уздцы оседланных лошадей. Одна из них была вороной с белым чулочком на правой передней ноге, а вторая – невзрачного мышастого цвета, с несимметричными белесыми пятнами. Нетрудно было догадаться, что конь благородной расцветки принадлежал магистру, а нечто явно беспородное – его ученику. Да и сбруя сильно отличалась по внешнему виду, качеству и цене.

Наверное, Джер мог бы попросить подобрать ему другого жеребца, но он не хотел. Пусть конь и не столь красив, как у Элиота, зато вынослив и к тому же обладает еще одним неоспоримым достоинством – его точно не сведут на ближайшем постоялом дворе. Мало найдется охотников рисковать из-за беспородного животного, за которого не выручить хорошей прибыли.

– Еда для вас и овес для лошадей в седельной сумке, – доложил конюх подмастерью магистра. – Сейчас мой помощник приведет еще одного коня. Извините, запоздали, пока искали свободного. Вон он, кстати, уже ведет рыжего жеребца. Конь, может, и неказист на вид, но в хорошем состоянии. Телеги таскал с легкостью… Ой, я хотел сказать «кареты»!

Но Джер спокойно пропустил эту оговорку мимо ушей. Он не был столь высокомерен, чтобы почувствовать себя оскорбленным. Может, иной аристократ или чиновник устроил бы скандал, узнав о прошлом лошади, но не ученик придворного мага. Главное, что конь не хромой и не больной.

Оба мага с легкостью людей, привыкших к верховым прогулкам, взгромоздились в седла и быстрым шагом направили скакунов к воротам. Пускаться в галоп было опасно, ведь столица медленно просыпалась. По улицам куда-то целенаправленно торопились скромно одетые люди, кое-где мелькали яркие ливреи. В отличие от высокородных алани, простые горожане не могли прохлаждаться до полудня. У аристократов вся суета начиналась только ближе к вечеру, когда император освобождался от дневных забот и появлялся шанс попасться ему на глаза. К сожалению для многих высокородных, Никор, не в пример отцу, был скуп на похвалы и награды, с ним нельзя было сблизиться за трапезным столом, совместно распивая хмельные напитки. Но алани не теряли надежды на благосклонность правителя, особенно дамы и те вельможи, кто имел дочерей или сестер на выданье.

Зато любой горожанин знал, что император высоко ценит хороших воинов, магов и купцов. Никор в сопровождении гвардейцев частенько наведывался в простые лавки, на состязания по рукопашным поединкам и фехтованию, лично осматривал ремесленные цеха. В столице не понаслышке знали, что, хорошо исполняя свою работу, можно получить высокий пост, денежную премию или иное поощрение от императора, а потому старались.

На дорогу до Ассоциации телохранителей ушло не слишком много времени. Опознав во всадниках магов, люди неохотно, но уступали дорогу. Мало ли какая беда приключилась, раз представители довольно привилегированного сословия встали в такую рань и явно куда-то спешат? Естественно, никто не узнавал Джера и Элиота в лицо. Просто профессия мага и без должности при дворе Никора сама по себе считалась почетной.

Стена АТеРа в очередной раз напомнила юному магу тюремные застенки – слишком высока, невыразительна и хорошо защищена множеством заклинаний, в плетении которых он не может до конца разобраться. Явно кто-то очень опытный постарался, не недоучка вроде него. Перед воротами не было места, чтобы привязать лошадей, а потому Джер подъехал поближе и уверенно стукнул несколько раз по правой створке. Бил он несильно, больше рассчитывая не на то, что обитатели закрытой организации услышат стук, а на сигнал, который непременно подаст охранная магия.

И действительно, его расчет оказался верен. Минуты через две небольшая калитка распахнулась во всю ширь, а в проеме показался мускулистый гигант с повязкой на одном глазу. Огромный, крепкий мужчина не был вооружен, но, несмотря на это, любой с первого взгляда понял бы, что он опасен.

– Чего надо? – не слишком дружелюбно, зато громко рыкнул воин. – Прием учеников окончен три месяца назад! Так что не надейтесь сплавить нам этого бледного дохлого юнца.

Гигант не слишком вежливо ткнул пальцем в Джера и хмуро посмотрел на магистра Элиота. Весь его вид свидетельствовал о том, что он не изменит своего решения, даже если ему посулят золотые горы.

– А мне надо не сдать вам этого оболтуса, а получить ему для компании второго, – не растерявшись, усмехнулся придворный маг.

– Ишь чего захотел! – в ответ хмыкнул Арр, который, собственно говоря, и открыл калитку, выполняя свои прямые обязанности. Для этого ему без объяснений пришлось покинуть учеников, приказав добежать круг самостоятельно. Неожиданные посетители явились как раз во время проведения утренней разминки.

– Это не я захотел, а император так решил. Вот его предписание, – сказал Элиот, доставая из кармана мантии туго скрученный свиток с личной печатью Никора Второго. Правитель Рении еще вчера с вечера позаботился составить документ с просьбой к директору.

Арр вышел на улицу, прикрыл за собой дверку и взял из рук магистра бумагу, затем неспешно принялся срывать печать. Надо сказать, он сразу узнал придворного мага, так как уже несколько раз видел его в свите императора, но ничем не выдал своей осведомленности. Моложавый тип в мантии почему-то не вызывал у него симпатии. И, согласитесь, всегда доставляет удовольствие немного нагрубить неприятной личности, безнаказанно досадить чем-то, а потом сослаться на тот факт, что на лбу собеседника отнюдь не написано о высоком положении!