Воришка, хочешь в семью? (СИ) - Коротко Ольга

У меня было стойкое ощущение, что мы разговариваем с провинциалкой. Горящий взгляд, желание работать, вера в светлое будущее. Ле наплела ей про мою исключительность, поэтому я заранее представляла, как мы вместе состаримся. Верить в то, что молния дважды попадет в одно место и я смогу накормить сущность вампирами, отказывалась. Оттого мое сознание рисовало картины, как состарившаяся Чешуйка стоит у моего гроба и рыдает крокодильими слезами.

Посидев в прострации некоторое время, было решено отправиться к Чарли. Честно попыталась уговорить рыбину посидеть в комнате или хотя бы снова сделаться невидимкой, но она отказывалась, по-военному отдавая честь. Если бы в тот день проходил конкурс по закатыванию глаз, я бы забрала все места. Уж на это моей уверенности хватало.

Наш проход по академии был впечатляющим. Для меня сущности стали чем-то нормальным, ведь я встретилась с ними как только попала в магический мир. Марицио, адская гончая и Ле сопровождали меня весь первый курс, для меня они стали такой же нормой, как магия. Оказалось, что мою точку зрения разделяют не все. От нас шарахались. Хлопали двери комнат. Совсем слабенькие падали в обморок.

Почему мы не позвали Чарли ко мне? Я задавалась этим вопросом много раз, но ответ так и не нашла. Сглупили, подумали, что рассосется или что Чешуйка отстанет и заблудится. Не знаю.

Чарли — необыкновенный мужчина. Он принял нас так радушно, словно мы прибыли с королевой государства. Предложил присесть, попросил подождать пока сходит за угощением. Вернулся быстро. Девушкам полагались шоколадные конфеты, рыбине — миска с сушеными насекомыми. После этого Чешуйка приняла моего возможного жениха как родного.

К тому же, он вел себя с ней очень обходительно. Рассказал, что тоже, в некотором смысле, мой охранник. К этой должности он готовился много десятилетий. Закончил боевой факультет, был на войне, потом много путешествовал — перевозил ценности. А значит готов ко всему. Рыбина даже удосужилась похлопать его по плечу.

Мне все происходящее напоминало зарисовку из Алисы в стране чудес, где она попала на чаепитие с мартовским зайцем, Шляпником и сурком. Жаль, что мои размышления на эту тему никого не волновали. Особенно ректора. Он ворвался в апартаменты к Чарли, стащил меня с кресла и начал трясти.

— Как ты посмела! Отвечай!

Вместо ответа он получил хвостом по грудной клетке. Отшатнулся. Дальнейшее сложно назвать дракой или поединком. Рыбина просто прыгнула на него всем своим весом, повалив на пол. Больше ректор вопросов не задавал. Ни в этот день, ни в последующие. После того, как он отошел от обморока, скрылся. Чарли потом узнал, что тот уволился по собственному желанию. Здесь такое редко, но бывает. Впрочем, следует сказать сразу, что мужчина, который прибыл на его место, был настолько безразличен ко всему, что даже когда я приходила в его кабинет вместе с Чешуйкой, делал вид, что так все и должно быть.

Потекли учебные будни. Моя мотивация к учебе была огромной, но лекции оставались такими же скучными, как и в прошлом году. С одной стороны — ожидаемо, но с другой — у всех студентов первого курса было свое собственное расписание, а значит мои надежды на полноценную учебу должны когда-нибудь оправдаться. Может дело в скучных вступительных лекциях? Но тогда их слишком затянули.

Лисса и Аманда успокаивали меня как могли. Объясняли, как маленькой, что скука связана с тем, что я повторяю уже пройденное и вместо того, чтобы отвлекаться, должна нащупать глубину того, что нам рассказывают. А еще заняться самообразованием. Они были очень добры ко мне. Не использовали фразы вроде: "ну ты ведь теперь Макбелерьон!", "это из-за тебя мы учимся второй год", "нашла о чем ныть!". Я до сих пор не могла полностью привыкнуть к такому обращению.

Чарли же пошел еще дальше. Во-первых, он захватил с собой мою книгу подсказок, что заставила поступить меня в академию. Часть лета она не подавала никаких признаков жизни, поэтому я забыла ее дома. Но Чарли взял к своим вещам. И, разумеется, после уговоров и увещеваний о том, что нечем растапливать камин, книга сдалась. Снова стала энциклопедией для меня, единственной ментальщицы — первогодки.

Кроме переговоров с книгами, меня поразило то, что Чарли знаком со стражем академии. С помесью адской гончей и цербера. Волк ластился к нему, будто тот его хозяин. В первые дни, мне было жутко обидно. Раньше думала, что хоть тут я абсолютный уникум и у нас с животным особая связь. Но оказалось, что страж любит минимум пару дюжин человек. А с каждым ректором, что заведовал академией, имеет ментальную связь. Предположила, что он мог выбрать меня из-за особенностей магии. Может быть думал, что мы сможем общаться и я буду таскать из кухни его любимые лакомства. Ведь он бы смог объяснить что именно хочет.

Еще Чарли подсовывал мне карточки с необычными магическими фактами. Я находила их в карманах, на раздаче среди салатов, в прическах студенток…Карточки были особенными на вид, их ни с чем нельзя перепутать. Очень похожи на те, что используются для печати фотографий на домашних принтерах. Написанное часто вызывало интерес.

Особенно удавались карточки с историями о том, как придумали то или иное заклинание. Например, один маг отмечал хэллоуин. Он разместил тыквы на копья, что венчали забор и влил магию, чтобы они не слетели. Что-то вроде клея. Но в моменте вспомнил о жене, что сбежала с любовником. Эмоции были так сильны, что наутро он проснулся от крика соседки. Вместо тыкв, висели человеческие головы. Точь в точь напоминавшие тех людей, что принесли магу так много страданий. С этого случая и началась эпоха отказа от эмоций во время колдовства.

Подробности, что стояли за историями, я узнавала либо в библиотеке, либо в преподавательских апартаментах Чарли. По вечерам мы часто сидели все вместе. Это было гораздо интереснее любых других возможных занятий, к тому же куда безопаснее.

Несмотря на Чешуйку, которая стала изумительным охранником, ведь ей не нужно есть, спать или ходить в туалет, меня обижали. Подлили в столовой снадобье — я стала изумрудной на несколько недель. Волосы, цвет кожи, радужка глаз. Так ко мне приклеилась кличка — изумительная жаба. Еще вампиры пытались меня обратить. Затолкали толпой в подсобку и пока рыбина отбивалась — укусили и напоили своей кровью. Чуда не произошло. Вампиром я не стала, как и в прошлый укус, который был в тот злосчастный день, когда парень схватил меня за палец, через открытую туфельку.

Нашла в библиотеке объяснение. Не каждый укушенный становится вампиром. Потому что это похоже на заражение вирусом, где вирус меняет днк клетки и каждая пробитая клетка становится мамой для новых, измененных клеток. У меня же, если судить по книге, нет рецептора, чтобы вампирская кровь смогла за него зацепиться и начать менять днк. Так что кровь просто плавает внутри и потом исчезает. Максимум, есть вероятность, что я могу сделать кого-то вампиром, если успею им закусить, после очередного нападения.

Из банального: дверь в мою комнату разрисовывали рунами и я каждый раз натыкалась на воздействие. Ожог, обморожение, сыпь, галлюцинации. Помогала семья. В конце концов, переехала к Лиссе и Аманде.

Удивительно, что никто ничего не замечал. Словно я находилась в вакууме. С одной стороны — я считала себя довольно заметной адепткой. С другой стороны — складывалось ощущение, что меня в академии вообще нет. Даже больше — как будто бы меня никогда и не было. Я не рождалась, не была воришкой, не соглашалась на сомнительную сделку, не попадала в магическую часть мира, не стала частью клана, не выбирала из двух мужчин, один из которых моя судьба…

Старалась мыслить трезво. Клеила стикеры на стену, возле своей кровати. Переспрашивала у сестричек о каких-то своих воспоминаниях, правда ли это или ложь. Строила в голове схемы и искала причины, чтобы поверить в свое существование.

Аргументы против: часть предметов мне вели тет-а-тет, то есть кроме меня в классе из учеников никого не было. Значит, есть вероятность, что преподаватели репетировали свой предмет наедине с самими собой. Моя жизнь резко изменилась и за пару лет я стала жить совсем другой жизнью. Возможно я такая же сущность, как Ле или Чешуйка, а Брауны просто не хотят меня расстраивать. Сложно поверить, что ученики так быстро привыкли к огромной рыбине, что не обращают на нас внимание. Да и прежние аргументы на тему того, что ну никак не могли такие люди, как Брауны, взять меня под крыло и назвать частью семьи… Они ведь тоже до конца не исчезли.