Ибо богиня - L++

– Я прикидывала.

– И не соотнесла это с суммой долга?!

– Я… – но Лерку ошарашило другое: – Но, значит, они там, в месилове – помогли мне?

– Они вернули долг. А в гонках, избить до потери сознания – явно не в помощь.

– Вернули?! Но я же… если бы… я… я же едва-едва…

– Да. Не пожалели они тебя. Но ты же терпеть не можешь, когда тебя жалеют! Так?

– …да.

– О, кажется, Валерия задумалась… Полезное действо! Вот и подумай: так ли плоха – жалость? Только ли она – унизительна? И это не риторические вопросы. С тебя – реферат: «Что такое жалость». Ещё на пять баллов. И в минус, если не сможешь – тоже! Срок – неделя.

– А для остальных, – подхватила Вера Игоревна, – тест сейчас. Всю Галактику обошло видео целующихся родителей нашей исключительной блондинки. Лично я его видела в таком варианте:

– — прогуливающаяся вдоль линии прибоя своего острова Екатерина Одоевцева;

– — знаменитая сцена у фонтана из «Тёмного меда»;

– — эпизод из интервью Одоевцевой, где она со вздохом сожаления объясняет: «… я никогда не позволяла Валерке целовать мне руки. Никогда»;

– — и наконец, те четырнадцать секунд в отеле «Под Землёй».

Как вы знаете, в том или ином варианте видео собрало более миллиарда просмотров. Выставивший его в Сеть обогатился. Сами понимаете, что весомый куш получили и, так сказать, «актёры» – их авторские права неоспоримы. И вопрос ещё, на чём Стехов заработал больше: своим двухлетним трудом над «Диким медом» или за четырнадцать секунд в дорогом ресторане, просто целуя руки своей жене. И вся Галактика теперь гадает о том, кто провернул эту небольшую аферу: сам папарацци? мастер-шоу Стехова? гениальный режиссер Стехов? Зелёный Канал? КОМКОН?

Группа поняла, что раздача слонов закончилась и зашевелилась, зашушукала…

– Ушакова!

– Я!

– Это может быть какой-нибудь случайный папарацци?

Всегда забавно было следить, как Анастасия обнаруживает в себе способности к анализу:

– Нет, – удивилась она.

– Почему?

– Так это ж «Подземелье»! Какие ж «случайные» – при тамоших-то ценах!

– Стехова!

– Я.

– Это могут быть твои родители – вместе или порознь?

– Нет.

– Сама поняла?

– Бабушка помогла… – нехотя призналась Таня.

– Продолжим. Почему не отец?

– Бабушка подсказала: это не его стиль – не его ритм, не его скорости: придумать он мог, но осуществить – нет. За сутки не успел бы.

– Почему не мать?

– Она же ведущая шоу, а не актриса.

– Поясни.

– Актриса должна заставить зрителей поверить, что о них она – ни сном, ни духом, а ведущая – наоборот. Мама не может не видеть камеру. Она не сумела бы сыграть. И на видео хорошо заметно, как мама на четырнадцатой секунде почуяла камеру, а на шестнадцатой – уже нашла оператора.

– Горгиладзе!

– Я.

– Это может быть их Канал?

– Выходит, нет…

– Почему?

– Ну, там же боссы тоже наверняка знают об этой её особенности… Так что сговариваться с ней они не стали бы и пробовать, а сыграть её в тёмную… Это ж какой бы ей повод для скандала!

– А ей скандал нужен?

– Не помешал бы.

– Поясни зачем.

– Так переподписать контракт – пока родной муж числится гением!

– Азалина!

– Я!

– Отвечать только на вопрос: это может быть работой КОМКОНа?

– Нет.

– Почему?

– Слишком топорно, – спокойно ответила Надежда.

«Тоже догадалась. И давно», – поняла Татьяна.

– Обоснуй!

– Например, оператора не перехватили только чудом. Я бы и то придумала что-либо поинтересней.

– А теперь вопрос не к тебе. И не к тебе, Стехова. Давид, и ты помолчи. Итак, тогда что же это такое было? Подсказка: кто от всего этого выиграл ещё?

Молчание было недолгим:

– Ни хрена ж себе!… – озарило Анастасию: – Это же классическая вирусная реклама!

– Чья, Настя?

– «Подземелья»! Они того папарацци из комплекса и выпустили!

– Плюс три балла, – улыбнулся Настьке наставник.

– Минус балл, – ядовито улыбнулась наставница. – А за следующего «хрена» получишь два. Потом пять.

…А когда подсчитали все плюсы-минусы, выяснилось, что помимо Анастасии, помимо Валерии, больше, чем Валерия с Анастасией вместе взятые, от всей этой бучи получила юная Азалина VI.

– Учиться и учиться, учиться и учиться, – пробормотал на озвученный результат Давид. И все вокруг почему-то начали хохотать.

– Ты, в самом деле понимала, что ещё чуть-чуть, и отряд… Двадцать против десяти… В оголтелой драке… Как в последней… И победителей не осталось бы – отряд бы расформировали.

Пустая душевая, шелестящий звук льющейся воды и две голые девчонки под одной струёй воды.

– Самой страшно стало.

– Тогда зачем?

– Показалось, другого выхода нет. Не видела я другого выхода.

Мария промолчала. Не понимала она Татьяну.

Ни она, ни мальчишки, ни Вероничка – не видели они тупика. А как они после «анализа текущей ситуации» ругались! Как костерили и втравившую их Татьяну, и не остановившего её бугая Петра, и так быстро свалившего Стаса, и слишком рано свалившегося Дэна, а уж эта самурайка!… Пит рефлекторно потёр челюсть… Да что, Пит – ругались все.

Молчала только Надежда. И Мария оборвала парней:

– Подождите. Надь, а ты что молчишь? Считаешь, они поступили правильно?

– Не знаю, – тихо ответила она. – Я бы так не рискнула… Не решилась… Но…

– Но?..

– Но лучше уж так, лучше – раньше, лучше – жёстче, чем опоздать, чем безвозвратно опоздать.

– В чём?

– Слушайте, давайте потом, а?! Лучше скажите: что же мне теперь со Стасом делать?

– А что, он тебе совсем не нравится? – не поняла Вероничка, – Так откажи ему следующий раз! Прилюдно. Резко. А в случае чего – мордой об стенку. Мы прикроем.

– Отказать – не вопрос, – хмыкнула аристократка. – Это я умею. Вопрос: а что потом мне делать с собой? Тоже – прилюдно и резко? Об стенку мордой? И как потом? Потом прикроете?

– Стоп! Ты что? – вдруг всё поняла Маша: – Влюбилась?!

– Нет. Ещё. Кажется, – в три предложения произнесла три слова Надежда.

– «Ещё»?! – сверкнул белками Пит.

– «Кажется»?! – оторопел Серж.

– Кажется, ещё нет, – явно вслушиваясь в себя, повторила девушка. И подвела итог: – Вот вляпалась!..

А потом улыбнулась. Вероничка с Машенькой переглянулись. Они обе, одновременно, вспомнили улыбку Веры Эшли, ту самую – перед тем, как бывшая балерина выдала свое определение для танго.

«Как же воспоминание о счастье похоже на его предчувствие!» – подумали девушки.

Надежда посмотрела на одну подругу, на другую… И девчонки, не сговариваясь, в шесть рук обнялись.

Пацаны переглянулись тоже. У обоих в голове тоже вертелась одна и та же классическая фраза: «нас на бабу променял?» Хотя где здесь-то эта самая «баба»?!

Посвящать Танюшку в сердечные дела Мария не собиралась, она собиралась вытрясти из неё объяснения.

– Говори! – потребовала она.

– Да всё очень просто. В отряде – не слепые. Пока наши группы были врагами, это были две враждующие пятерки против двадцати. И мы, и вы постоянно искали союзников. И кто угодно, опираясь на двух-трёх приятелей, а в случае необходимости, – и на противоположную группу, мог ощущать себя той самой мудрой обезьяной наблюдающей с удобной ветки на рвущих друг друга тигров. А теперь… А тут ещё и Стас…

– Подожди, раньше Лерку выбирал на танцах – он сам?

– Я его на то не подвигала – если ты об этом. Сам. Да и не только он. Последней она оставалась регулярно, а кто – нет?! Я, вон, тоже… не раз и не два…

– Ты – в боевых выборах.

– А мы сюда не танцевать пришли! А у неё – и Стас, и Давид, и Хольт! Редко да метко.

– Так что – Стас?

– То, что, если мы отъединимся, замкнёмся друг на друга – остальные нас сожрут! Как фагоциты – инородное тело. А Стас… Нашёл, в кого влюбляться. И – когда…

– А когда – на третьем курсе, что ли? Чтобы следить, как по неслепому жребию с ней группа сексуальную практику проходит?!

– Бр-р-р… Ладно, до третьего – ещё дожить надо. А сейчас – сегодня утром Лера встала в ваш круг. Плечом к плечу.

– Ага, а Хольт с Сержем сейчас – дерутся.

– Ага, и ты спокойно говоришь об этом. И – здесь. А не там, рядом с ним, ожидая, что вся толпа бросится на вас.

– На нас… А вы?

– По неслепому жребию стать дежурной и вести разминку могла и я, и Пётр, и… Семестр только начался – ведущим у нас уже был один только Серж. Шансы практически равные. Да и не в дежурном дело. Сорваться могли как на вас, так и на нас, на любом участке, в любое время суток.

– И на что ты рассчитывала?

– А прикинь-ка сама, – улыбнулась Танюшка. – Ну, вспомни начала анализа! Уже ж полгода втолковывают! Что мы сделали, избив Леру?

– Мы?.. Ты хочешь сказать… – Мария изумилась: – Ни хрена ж себе! Мы на площади растущего рассеянного напряжения создали точку прорыва!