«Флоту – побеждать!» - Вячеслав Коротин

«Ладно! – подумал про себя Марков. – Как говорил незабвенный Остап Ибрагимович: «Когда будут бить – будете плакать!». Тут до конца войны дожить бы…»

Офицеры и капитаны различных рангов стали прибывать к Морскому Собранию к половине шестого. Адмиралы и генералы подъехали к официально назначенному сроку – к шести часам.

Озаботиться организацией сегодняшнего мероприятия Макаров заранее попросил Великого Князя Кирилла Владимировича. Тот с удовольствием принял поручение, но занимался соответствующими вопросами, естественно, не сам – для этих целей имелся адъютант, лейтенант Кубе, здорово поднаторевший в плане устройства всевозможных гулянок и вечеринок.

В просторном зале Собрания уже были расставлены огромные столы. Нельзя сказать, что они ломились от изобилия напитков и закусок, но выглядело все вполне парадно. Под портретом императора, разумеется, стояли карточки с именами великих князей, далее, по периметру главного стола – для адмиралов, генералов и капитанов первого ранга, остальные офицеры размещались уже за другими столами. Но, надо сказать, угощение везде было одинаковым. Кубе здорово расстарался, мобилизовав всех лучших поваров в Артуре и практически под метелку вычистив содержимое винных магазинов.

Изначально на белых скатертях располагались исключительно закуски холодные: соленья, ветчина, красная икра, овощи по сезону, нехитрые салаты.

После первого тоста за Государя, который произнес, разумеется, Великий Князь Кирилл, вестовые пошли обносить столы кокотницами с горячей закуской – фрикасе из курятины. Пришло время встать с рюмкой в руке и командующему флотом.

– Дорогие мои братья по оружию! Братья, вне зависимости от того, где мы воюем с врагами России и Государя – на суше или на море.

Господь показал в последние дни, что он на нашей стороне. Но, как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Я очень благодарен всем вам за доблесть в последних сражениях. И надеюсь, что вы еще не показали всего того, на что способны в бою. За вас, дорогие мои! – Степан поднял рюмку как можно более высоко, обер-офицеры, капитаны обоих рангов, адмиралы и генералы немедленно встали, как будто от руки Макарова тянулась к каждому из них невидимая нить… – За Государя-Императора, за Россию! Ура!!

– Урааа!!! – ударило раскатами голосов по стенам зала Морского Собрания.

Нельзя сказать, что все присутствующие при этом смотрели на командующего флотом с обожанием, но подавляющее большинство – точно.

Откричались. Выпили. Сели. Стали закусывать нежнейшей курятиной в соусе…

Из подсознания Степана стала пренастырно стучаться мысль о некой несообразности в имеющейся ситуации. То есть мозг получил некую информацию от органов чувств, но пока ее не освоил. Что-то зацепило, но непонятно что… Информация явно визуальная – ну не в криках же «Ура!» и не в ароматах угощений крылось раздражение. «Отсканировав» сидящих на противоположной стороне стола, адмирал все-таки понял, что резануло его взгляд: рядом с Грамматчиковым сидел его старший офицер Таше.

Как??? Во время ведения боевых действий с крейсера, хоть и стоящего в ремонте, одновременно съехали на берег и его командир, и старший офицер!

Нет, Грамматчикову послал приглашение Макаров лично, но чтобы и Таше…

На флоте вообще в ходу приговорка, которая обозначает «давным-давно»: «Это было еще до того, как старшой в последний раз сходил на берег».

Самый распоследний штрафованный матрос топчет земную твердь чаще, чем старший офицер его корабля.

Но и в тех наиредчайших случаях, когда командир отпускает своего первого помощника на берег, сам-то уж он обязательно остается на борту. А тут…

Грамматчиков поймал удивленный взгляд адмирала и понял его.

Глаза вверх, глаза и легкий разворот головы в сторону Великого Князя, и все стало ясно: Кирилл Владимирович прислал приглашение на нынешний вечер старшему офицеру «Аскольда», а проигнорировать таковое от члена императорской фамилии не решились.

Ладно, «Аскольд» действительно пока небоеспособен, не стоит по такому поводу устраивать разборки со своим начальником военно-морского отдела штаба. Даст бог – в ближайшем будущем из Петербурга пришлют награды за последние сражения, получит Кирилл свой крест, а потом сам с радостью смотается из Артура. Чтобы от него избавиться, стоит даже придумать какое-нибудь «архиважное» задание и рискнуть даже тем же самым «Аскольдом» для перемещения подальше от Порт-Артура туловища представителя Дома Романовых. И братца его соответственно…

Тем временем уже стали разносить суп, и, чтобы как-то заполнить данную паузу, хор матросов исполнил пару песен.

Отзвучало еще несколько тостов, а после, пока ожидалась подача основного блюда, Макаров молча кивнул своему флаг-офицеру лейтенанту Азарьеву. Тот сразу сообразил, чего от него хочет командующий, и направился к роялю.

Пушки – это, конечно, важно, узлы – тем более, но служат и воюют на кораблях все-таки люди. И этот фактор со счетов сбрасывать категорически не стоило…

Флоту, в первую очередь Тихоокеанскому флоту, требовался марш. Хороший такой марш, сильный. Изначально Степан хотел «ограбить» самого Агапкина и на семь лет раньше озвучить великолепный и бесподобный марш «Прощание славянки» – не поднялась рука. Перебирая в памяти что-то подходящее из своего времени, все-таки решил остановиться на песне Александра Маршала из сериала «Истребители» и переделать ее на морскую тематику. Поэтом Марков был тем еще, но худо-бедно элементарными приемами владел, на офицерских капустниках зачастую весьма удачно перепевал различные шлягеры на требующуюся тему…

Посидев пару часиков в один из относительно свободных вечеров, набросал текст, вызвал лейтенанта Азарьева, наиграл ему мелодию, показал стихи и попросил подготовить песню в ближайшее время. Под строжайшим секретом, разумеется.

Ну что же – оставалось посмотреть, какое впечатление все это произведет на присутствующих.

Прозвучали первые аккорды, и всем присутствующим звуки дали понять, что исполняться будет отнюдь не романс «Грезы любви» или нечто подобное.

Нам выпало с тобой служить на флоте И защищать морские рубежи. Вы там себе на берегу живете, Но нам не по душе такая жизнь.

Опасна служба эта, мы не спорим: Вчера друзья наперекор судьбе Ушли с врагом сражаться в это море, И море их оставило себе.

В зале стояла полная тишина. Нет-нет – рояль гремел, молодой лейтенант пел во весь голос, но даже эти весьма нетихие звуки общую тишину только подчеркивали.

Случиться может не дожить до завтра, Но больше жизни честь нам дорога. И Тихоокеанская эскадра Выходит в море, чтобы бить врага.

В бою не раз с японцами поспорим. И верим, что Победа впереди! Здесь русский флаг и это наше море!! Мы никому его не отдадим!!!

Придет Победа все равно, А нынче спорим мы с волной, Никто не знает, что ждет нас впереди Случится то, что суждено, Но мы уверены в одном: Наше море, наше море мы никому не отдадим!!!

Слушая, Степан и сам чувствовал многочисленные шероховатости в тексте, но ничего – в кают-компаниях кораблей офицеры, можно надеяться, доведут текст до ума. Главное, что зацепило. А глядя на лица присутствующих, в этом сомневаться не приходилось.

Лейтенант замолчал, от рояля еще доносилось утихающее гудение потревоженных последними струн… Раздались первые хлопки, очень быстро перерастающие во все более и более бурные аплодисменты. Некоторые из аплодирующих вставали.

Раскрасневшийся и смущенный столь горячим приемом песни Азарьев поспешил раскланяться и вернуться на свое место.

Зал порт-артурского Морского Собрания еще никогда не собирал такого количества офицеров. Становилось душновато – среднестатистический человек излучает в окружающее пространство приблизительно девяносто-сто ватт в час. А тут собралось более двухсот. Причем едящих, выпивающих и, извините, потеющих. Не рассчитано было помещение на такой «калорифер» майским вечером.

Да и сколько можно есть? Пора было и передохнуть перед основным блюдом, сделать, так сказать, «курительную паузу»…

В прошлой своей жизни Степан смолил здорово. Как и каждый курильщик, понимал, что это вредно, неоднократно пытался бросать, но каждый раз чистый воздух просто жег легкие, и они требовали нового слоя дегтя на свои альвеолы. Рекордом терпения этих мук были три месяца позапрошлого лета. Не сдюжил. Ведь знал же: стоит сорваться на первую сигарету, и результатом будут дикое сердцебиение, тупое головокружение и презрение к себе за то, что не сдержался… И никакого удовольствия… А вот поди ж ты!..

А попав в тело Макарова, никаких физических мучений не испытывал. Мозг понимал, что этого не надо, а организм не испытывал никакого дискомфорта.

Морское Собрание Порт-Артура не отличалось «многоэтажностью» – балкона не имелось, но для «ВИП-персон» отдельная «курилка» на свежем воздухе имелась. Вместе с Макаровым в палисадник с живой изгородью проследовали его начальник штаба Лощинский и генералы: Стессель, Белый и Кондратенко.