Полет орла - Барбара Картленд

После короткой паузы она спросила:

— Это правда? Вы действительно любите меня?

— Я полюбил вас с первого взгляда! Вы поразили меня своей красотой. Когда вы рассердились на меня, я решил, что тоже сердит на вас, но на самом деле меня просто испугало и взбесило ваше намерение. Кроме того, я думал, вы ненавидите меня!

— Я тоже так думала! — призналась Наталия. — Мне хотелось, чтобы вы поступили по-моему, а вы отказались, и я решила, что вы глупый, недалекий англичанин. А вместо этого…

Она замолчала.

— А вместо этого?

— Я поймала себя на том, что мечтаю о вас, хочу быть с вами, что я люблю вас…

— О, моя драгоценная, моя отважная девочка! — воскликнул он, и снова некая сила унесла их из дальнего мира, и они оказались в сияющей бездне небесной лазури.

— Вы похожи на орла, — тихо прошептала Наталия.

— Почему?

— Вы так стремительны… могучи… вы словно парите над всем миром!

Лорд вспомнил, как стоял у окна во дворце Воронцова и наблюдал за полетом орла и какие мысли посетили его в тот момент.

— Орел — царь птиц! — продолжала Наталия.

— И он может быть очень одинок, если рядом с ним нет подруги, которую он любит!

— Когда вы целовали меня, мне казалось, будто вы уносите меня… в бескрайнее небо…

— Бог свидетель, именно этого я и хочу. Могу ли я заставить вас забыть обо всем, кроме любви?

Наталия обняла его и прижала к себе. Она чувствовала: отныне они одно существо и ничто не может разъединить их.

Она, должно быть, немного вздремнула перед рассветом. Открыв глаза, она увидела в полутьме палатки лорда Этелстана. Он был почти одет.

— Куда вы? Еще, наверное, очень рано.

— Мне нужно увидеть Хоукинса, а вы оставайтесь здесь. Я вернусь!

Он надел сюртук, мельком взглянул в зеркало на туалетном столике и вышел.

Наталия снова легла на подушки.

«Бывают ли мужчины красивее его, умнее и удивительнее?» — спрашивала она себя. Она чувствовала, что, полюбив его, стала похожа на цветок, повернувшийся к солнцу. Неужели она провела в его объятиях всю ночь?!

Вспоминая вчерашние события, вплоть до того момента, когда ей стало ясно, что, кроме постели лорда Этелстана, прятаться негде, она поверила: это ее судьба.

Правда, ей в голову не приходило, что любовь может вспыхнуть так быстро и так неожиданно.

Елизавета рассказывала ей о своем романе с Илико, но те незрелые юношеские чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что испытывала она к лорду Этелстану. Она и не предполагала, что способна на такую глубокую и искреннюю любовь.

Это не была романтическая привязанность юной девушки к красивому мужчине, а нечто более серьезное: они принадлежат друг другу не только в этой жизни, но и в других мирах их души — она чувствовала — были соединены.

В Наталии вдруг проснулось все, что было в ней глубокого, славянского, таинственного. Она любила лорда Этелстана и хотела излить перед ним всю свою душу. Это была настоящая любовь, не кокетливое ухаживание в бальном зале или оранжерее, а бескорыстная, чистая, возвышенная страсть. Любовь, которая настигла ее, как гроза, и от которой не было спасения.

Она лежала и думала о лорде Этелстане, пока восходящее солнце не озарило палатку золотистым сиянием.

Когда лорд, отдернув полог, входил в спальню, ей показалось, что он окружен сияющим ореолом любви и счастья. И когда она повернулась к нему, ее темные глаза отразили этот же свет — свет его любви.

— Вы прекрасны! — воскликнул лорд. — Именно такой я и хотел вас увидеть!

Он стоял и молча смотрел на нее. Ночью, перед сном, она смыла темную пудру и крем, делавшие ее смуглой и похожей на индийца.

Теперь Наталия была очень бледна, и ее полупрозрачная кожа напоминала жемчуг. Под мягкой тканью ночной сорочки виднелись маленькие холмики грудей, особенно трогательных на ее истощенном теле. Когда девушка улыбнулась, все лицо ее озарилось радостью, которой он никогда не видел.

Под его пристальным взглядом она опустила глаза и прошептала:

— Вы меня… смущаете!

— Как вам идет застенчивость! — воскликнул он. — Повторяю, дорогая, женщиной вы мне гораздо больше нравитесь, чем мужчиной!

— Но я должна и дальше выдавать себя за мужчину!

— Я этого не допущу! Мне хочется видеть вас такой, какая вы есть!

Наталия вопросительно посмотрела на лорда. Тот сел рядом с ней и взял ее за руку.

— Вы будете моей, моей женщиной!

— Разве это возможно?

— Я приказал Хоукинсу перевезти большую часть багажа в Батум и нанять там для нас корабль, но только не принадлежащий ни к русскому, ни к турецкому флотам. В Батум заходят корабли со всех стран, и Хоукинс без труда выполнит мое поручение. — Лорд поднес руки Наталии к губам и сказал: — Он отправится с горсткой людей, которым можно доверять. Они не проговорятся. Остальных он отпустит в порту, и им придется вернуться домой, большинству из них — в Персию. Хоукинс пришлет за нами экипаж. На борт корабля вы взойдете женщиной и будете ею, пока мы не придем в Константинополь.

Это страшное слово он произнес так, что на мгновение оба замолчали, подумав о том, что их там ожидает.

— Идите оденьтесь! — сказал лорд. — У вас есть что-нибудь, кроме мужской одежды?

— Да, кое-что есть.

Лорд обнял девушку, поцеловал ее и встал.

— Завтрак подадут, когда вы будете готовы!

Она покинула палатку тем же путем, каким проникла в нее вчера вечером: проскользнув под брезент.

В своей палатке она нашла приготовленную Хоукинсом воду, умылась и раскрыла сундучок, который везла с собой из Ведено.

Когда Наталия присоединилась к лорду Этелстану, завтрак уже был на столе и в палатке стоял аромат кофе. Подняв на девушку глаза, он с удивлением увидел на ней костюм богатой дагестанской женщины.

Поверх свободных шелковых шаровар травянистого цвета было надето длинное, облегающее платье с широкими, гладкими рукавами, серебристыми тесемками и причудливыми пряжками. Голову покрывала чадра из тонкого муслина, а плечи — цветастая шелковая шаль, выгодно оттеняющая темные волосы и светлую кожу Наталии. В этом наряде графиня была особенно прекрасна!

— Аминет, младшая жена Шамиля, дала мне все это, чтобы в нужный момент было во что переодеться, — пояснила она, увидев удивление лорда.

— Вы великолепны! — с восхищением произнес он.

Наталия села за стол, и слуги подали горячие блюда.

Они были неплохо вышколены, и потому не подали вида, что удивлены появлением девушки. Даже сам лорд невольно задумался: многие ли из них, включая Хоукинса, догадывались, что принц Раджпута — женщина.