Психологические проблемы эффективности права - Сергей Жинкин

На наш взгляд, необходимо пересмотреть вопрос о соотношении и роли различных факторов в обеспечении эффективности права и норм законодательства. И. А. Ильин в свое время писал о том, что «как бы ни было велико значение материального фактора в истории, с какой бы силой потребности тела ни приковывали к себе интерес и внимание человеческой души – дух человека никогда не превращается и не превратится в пассивную, не действующую среду, покорную материальным влияниям и телесным зовам». «К самой сущности человеческого духа принадлежит этот дар: воспринять, преломить, преобразовать и направить по-новому всякое, вторгающееся извне, воздействие … Самая сущность, самая природа права в том, что оно творится сознательными существами и для сознательных существ, мыслящими субъектами и для мыслящих субъектов»[271].

Важнейшая роль комплекса психологических факторов в правовой системе отмечалась и в советской литературе. С. Л. Рубинштейн справедливо указывал на особое значение психического состояния личности, ее психического настроя как важнейшего фактора, через который прежде всего и в конечном итоге и преломляется всякое внешнее воздействие на человека[272]. В связи с этим назрела необходимость показать значение комплекса психологических факторов и в контексте проблем эффективности в праве.

Думается, что в рамках традиционного целевого подхода к эффективности правовых предписаний имеет место некоторая недооценка системы психологических факторов эффективности права и его конкретных норм, их влияния на действенность требований права. Справедливости ради следует сказать, что в советской науке отмечалось, что «специфической особенностью факторов социальной детерминации является включение в детерминационную цепь наряду с материальными идеальных компонентов»[273]. Также указывалось, что сознание, чтобы стать регулятором, причиной деятельности, проходит три стадии – отражения действительности, конструктивной деятельности сознания и регуляции практической деятельности людей[274]. Очевидно, что обращение к психологическим факторам обеспечения эффективности в праве является настоятельной необходимостью юридической науки и практики.

Как писал С. Л. Рубинштейн, сам по себе объективный фактор без субъективного не может порождать человеческой деятельности и общественных отношений. Внешние причины действуют через внутренние условия в поведении человека[275]. Если попытаться оценить действие права с психологической стороны, то следует отметить, что человеческую психику в процессе правового регулирования нельзя рассматривать упрощенно, как некое пассивное передаточное звено, посредством которого правовое воздействие в неизменном виде переводится в поведение личности. При этом обязательно возникает проблема соотношения такого воздействия с уже имеющимися внутриличностными психологическими условиями, способными содействовать или препятствовать его реализации[276].

По мнению Ю. И. Новика, такими необходимыми внутренними психологическими условиями, влияющими на эффективность действия правовых норм, являются: индивидуальный опыт; навыки правового поведения; наличие соответствующих оценочных критериев его правомерности, основанных на усвоенных ранее правовых понятиях и умении правильно истолковывать правовые предписания, и т. д. Без них человек просто не способен в полной мере осуществлять более или менее сложное правовое поведение, особенно в тех случаях, когда нормы права не обладают элементарной очевидностью, требуют осознания содержания и принятия решения об их соблюдении или применении. Поэтому формирование личностных психологических предпосылок – важное условие правового регулирования, которое представляет собой один из видов реализации регулятивных свойств права[277].

Одним из тезисов настоящей главы является положение о том, что психологические факторы являются не просто группой факторов эффективности права как социально-духовного регулятора и конкретных его норм, а группой определяющей.

Прежде всего необходимо внести ясность в терминологию, четко определиться с терминами «предпосылки эффективности», «условия эффективности», «факторы эффективности норм права (законодательства)».

В философской литературе условия понимаются как совокупность объектов (вещей, процессов, отношений и т. д.), необходимых для возникновения, существования или изменения данного объекта (обусловливаемого). В число условий входят, помимо внешних обстоятельств по отношению к самому объекту, и внутренние характеристики самого объекта. Поэтому условия могут быть как внешними, так и внутренними[278]. Существуют два основных направления выявления необходимых условий существования каких-либо явлений, предметов, свойств и т. д. Первое – определение внешних факторов, влияющих на объект, что предполагает анализ «контакта» объекта с внешней средой. Второе направление дает возможность отметить факторы, характеризующие отдельные составные элементы рассматриваемого понятия, то есть внутренние или конкретные условия[279].

Мы предлагаем отказаться от использования терминов «условия эффективности права» и «условия эффективности норм права». Основных аргументов здесь два. Во-первых, в силу широты и расплывчатости самого термина, под который можно «подогнать» самые разнообразные явления и процессы. Во-вторых, это позволит в некоторой мере устранить терминологическую путаницу, разнобой в понимании совокупности тех явлений, которые оказывают влияние на эффективность права и норм законодательства.

На наш взгляд, определенная проблема заключается в том, что некоторые авторы отождествляют факторы эффективности с ее предпосылками. Так, В. В. Лазарев указывает, что предпосылками эффективности правоприменения можно именовать существующие на сегодняшний день объективно обоснованные экономические, политические, идеологические и правовые факторы, которые в той или иной степени самим фактом своего существования влияют на правоприменительную деятельность в направлении упрочения ее результативности. Те же факторы можно рассматривать как средства обеспечения эффективности правоприменительных актов в том аспекте и в той мере, в какой они используются людьми, в какой данные факторы сами совершенствуются, углубляются и развиваются с целью воздействия на правоприменительную деятельность. В той части, в какой названные факторы, или их упрочение и развитие, явились результатом в том числе совершения правоприменительных актов, они могут явиться предметом анализа в качестве показателей эффективности правоприменения. Таким образом, между предпосылками, средствами обеспечения и показателями эффективности существуют диалектическая взаимосвязь, взаимодействие и переход друг в друга[280].

Предпосылки эффективности права как социально-духовного регулятора, формы духовного существования человечества и конкретных народов следует отличать от ее факторов. Предпосылки эффективности права вытекают из закономерностей самого существования человека и человечества, из онтологической природы самого права, его качеств, характера, функций и назначения. Думается, что такие факторы эффективности, которые «заложены» в самом праве (закономерности функционирования права и общества, психической деятельности человека), и следует именовать предпосылками эффективности права.

Как известно, существование права как регулятора онтологически предопределено как в объективном, так и в субъективном контексте. Возникновение и развитие представлений о правилах поведения, о дозволенном и запрещенном – важная составная часть всего процесса становления человека как существа разумного и социального[281]. Существование и эффективность права – одна из закономерностей существования человеческой цивилизации.

Главной предпосылкой эффективности права является соответствие его как феномена в целом и отдельных его предписаний общим закономерностям устройства общественной жизни. Как отмечал известный религиозный философ С. Л. Франк, необходимо исходить из религиозного убеждения, подтверждаемого историческим опытом и углубленным рассмотрением общественной жизни, что есть вечные, вытекающие из существа человека и общества закономерности, которые человек хотя и может нарушить, но которые он не может нарушать безнаказанно и которые поэтому определяют истинную цель его стремлений. Он выделял следующие закономерности: общество есть объединение многих людей для совместной жизни, во всяком обществе должна существовать какая-то организация, какой-то порядок, во всяком обществе есть какая-то власть или какой-то авторитет, то есть какая-то инстанция, которой подчиняются все или, по крайней мере, преобладающее большинство и которая обеспечивает единство общей жизни, в обществе действуют некие общие правила, налагающие на его участников обязанности, и т. п.[282] Иногда такие закономерности называли естественными законами, естественным правом и т. п.