Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ) - Вишневская Вика

Неторопливым шагом Корно, одной рукой приобнимая племянника за плечи, другой — играя ножом, приближался к перепуганной Императрице. Его взгляд медленно блуждал по ее дрожащему телу. Он остановился напротив Императрицы на расстоянии вытянутой руки — в его мощную шею уперлось остреё меча. Воладар вскинул свой меч, пытаясь защитить Элаизу. Но Корно лишь усмехнулся и взял двумя пальцами лезвие и отвел от своей шеи. Удар ногой и Воладар снова падает на пол, но поднятся уже не сможет — на него сел Орэн, приставив кинжал к уже его шее.

После долгого молчания Корно произнес:

— У тебя два варианта, Элаиза, — ее имя он словно выплюнул, — либо ты отдаешь мне это отродье, — кивок на Рагдана, — либо я вырезаю половину города, в том числе и всю твою семью.

— Не надо, — взмолила Императрица.

По ее бледным щекам прокатились горькие слезы. От бессилия она закрыла лицо дрожащими ладонями. Она любила своих родных: обезумевших от власти родителей, жестоких братьев и сестер. Но Рагдан был для нее лучиком счастья в жестоком мире, хоть и был не родным. Она всегда мечтала о том, что он и ее малыш будут весело играть вместе, а не вот это всё.

Сейчас стоя возле убийцы ее мужа, Элаиза молилась всем Богам лишь бы кто-нибудь пришел на помощь. Возможно, Боги услышали в ее сбивчивом шепоте просьбу о помощи, может, это была чистая случайность, но потолок над головами предателями покрылся трещинами и тут же отвалился. Каменные глыбы упали между испуганной Элаизой и пришедшим в ярость Корно. Тот попытался схватить Императрицу, но переключил свое вимание на крик племянника. Отвлекшись на падающие камни, Орэн ослабил бдительность, что не укрылось от Воладара. Ниир сумел извернуться и скинул с себя мальчика. От боли сжав зубы до скрипа, он стремительно поднялся и, подняв свой меч, отрубил Корно кисть. Крик боли предятеля потонул в грохоте падающих обломков, упавших на пол хрупкой баррикадой.

Когда пыль осела, Императрица до красноты терла слезящиеся глаза пока сухонькая ручка не остановила ее. Мьен Маренти стоял перед ней и улыбался ей своей спокойной улыбкой. Его лицо помрачнело когда он заглянул ей за спину. Элаиза обернулась и крик застрял у нее в горле — под обломками потолка корчился от боли ниир Воладар. Императрица упала перед ним на колени, в ужасе смотря на текущую из-под камней кровь. Священник присел с ней рядом, положив ладонь на ее плечо. Осторожно поддавшись вперед, он тихо прошептал ей у самого уха:

— Пойдем, дитя. Мы ничем не сможем ему помочь.

Но Императрица в протесте замотала головой, не желая все вот так оставлять. А по ту сторону "баррикады" приходил в бешенство Корно: он сыпал проклятиями, бил кулаками камни.

Хрупкий на вид священник поднял упирающуюся Императрицу, но слова умирающего ниира и она перестала сопротивляться:

— Бегите, Ваше Величество. Я все равно умру. Если не здесь, то на плахе. А Вам нужно родить сильного наследника, чтобы он спас наши земли, — и уже громче. — Беги!

Глава 8. Друг или враг (3)

И они сорвались на бег. Стремительный забег по пустым улицам разрушенного города закончился в центральном Храме Первородных. Послушники шустро закрыли дверные створки, отрезая преследователям путь. Сестры милосердия, завидев умирающего ребенка, и, причитая, бросились к хромающему верзиле, держащего Рагдана. Они махали платками возле его осунувшегося лица. Лишь после четкого приказа мьена Маренти женщины удосужились забрать ребенка и отнести его в целительскую комнату.

Императрица, облокотившись о стену, медленно сползла на пол, закрыв распухшие глаза ладонями. Рядом засуетились послушники, предлагая то воды, то махая широкими полами ряс. Но Элаиза лишь отмахивалась от них. Она хотела умереть там, рядом с мужем. И еще она четко понимала — умрет Рагдан — умрет и она. Не сможет выдержать потерю последнего дорогого ей коориянца. Обрушившиеся на хрупкие плечи Императрицы проблемы окончательно сломали ее, и она легла на холодный пол, поджав ноги к груди и приобнимая живот. Слуги просили и умоляли ее лечь на приготовленную кровать, но она их не слышала. Не хотела слышать. Хотела лишь наконец побыть одной. Умереть в конце концов. Но нужно было жить рад своего малыша, на которого возложил большие надежды не только ниир Воладар, но в глубине души каждого жителя столицы поселился лучик надежды на освобождение.

Элаиза так и осталась лежать на полу до прихода мьена Маренти. Она успела собраться с мыслями и уже была готова начать нелегкий разговор. Миг и ее осанка стала прямее, взгляд увереннее, а глаза полны решимости. Но она несколько стушевалась, когда заглянула в пустые глаза священника. Она осторожно спросила его:

— Что с Рагданом? Он жив?

Мьен Маренти молчал ровно минуту, преодолевая какие-то внутренние препятствия, но все же произнес:

— Нам удалось его спасти, но… — и снова продолжительное молчание.

Императрица не выдержала этой затянувшейся паузы и сорвалась на крик:

— Не молчите! Скажите, что случилось! Иначе клянусь перед Первородными я выбью из вас ответ.

— Лекарям пришлось ампутировать его рожки, — через силу произнес священник.

— Что? — хрипло переспросила Элаиза, не веря в услышанное.

Но мьен повторил то, что так не желала услышать любая мать. Ведь рога были не просто часть анатомического строения черепа, но и символом величия для коориянца, особенно для мужчины, по величине рогов определяли силу мужчины, любые споры решались посредством них, а конкретно схваткой на этих рогах. Если по какой причине этих рогов нет, то автоматически становятся изгоями.

— Зачем?! — полный боли крик утонул в стенах храма, заставляя дрожать стекла, грозящиеся упасть на головы спрятавшимся от наемников Корно.

***

Выстрел… И здоровенная туша падает на меня, выбивая весь воздух из легких. И тут же раздались еще пара выстрелов. Один убил еще одного монстра, другой лишь ранил зверюгу в предплечье. Мужской голос, раздавшийся из ближайших кустов, неприлично выругался, да так, что все мое лицо покраснело. Раненный монстр взвыл и кинулся в ту сторону, откуда доносилась ругань. Обладатель мужского голоса возмутился сильнее, когда встретился с кровожадной мордой чудовища. А что было дальше я могла слышать лишь краем уха, пытаясь спихнуть с себя многотонную тушу. Но как бы я ни старалась, мертвую плоть с себя не спихнула. А бой в кустах закончился воем чудовища. Наступившая тишина невольно заставила насторожиться. Лишь сердце, как бешенное колотилось, грозясь выпрыгнуть из груди. Хруст веток лишь усиливал нарастающую панику.

— Попалась! — кроны деревьев перекрыла голова Охотника, резко выглянувшего из темноты, заставив невольно вскрикнуть. Но тут же мой рот закрыла его кровоточащая ладонь. — Тише ты, остальная стая услышит.

И словно не напрягаясь, он спихнул тушу с моего распластанного тела. А потом не говоря ни слова подхватил на руки и понес известном ему одному направлении.

Спустя час легкого бега по лесу Охотник все же произнес:

— Проблемы тянутся к тебе, как к магниту. А умереть нормально никак не можешь.

Обидно было до слез. Поэтому я молча отвернулась, разглядывая темнеющий пейзаж леса. Я же не виновата, что мою родную планету уничтожили, меня продали в рабство, чуть ли не домогались, я сорвалась с обрыва — если бы не Нокт, то была бы живописной лужицей на скалах; меня подстрелили — чудом осталась жива; пытались отравить — жива; тонула — до сих пор дышу; даже съесть пытались — и ничего. Предательские слезы все же покатились по щекам от всех накотившихся событий. Невольно хлюпнула носом, что не укрылось от Охотника:

— Э, ты чего? Я же пошутил! — встал в ступор Охотник.

— Ничего, — шмыгая носом, прошептала я.

— Угу, — пробурчал тот. — Все таки, странный вы, земляне, народ: плачете не из за чего, уничтожаете то, что вам дорого, жадны до денег и власти, да и помереть норально не можете.

Я рассержено стукнула кулаком в его грудь. Охотник лишь пожал плечами и улыбнулся уголками губ.