Ярость - Фрэнсис Вилсон

— В другой раз. Я должна быть с утра в клинике, как штык.

Даг взял мобильник и заказал такси. Он жил в самом неудобном районе Бруклина — под Манхэттенским мостом такси можно было ждать часами.

Отключив телефон, он усадил Надю к себе на колени.

— Если бы ты жила здесь, то была бы уже дома, — пробормотал он, уткнувшись носом ей в шею.

Надя надула щеки и со свистом выпустила воздух.

— Ты опять за старое?

— Но ты же все равно будешь жить здесь, когда мы поженимся, — возразил он. — Почему бы не сдвинуть срок на несколько месяцев вперед?

— На год. Хочешь поговорить об этом с моей мамой?

— Нет уж, уволь, — засмеялся он.

Надя переехала к матери, когда училась в ординатуре. Тогда это казалось хорошей идеей. Она целыми днями пропадала в больнице, а мамина квартира находилась от нее всего в нескольких кварталах. Какой смысл снимать отдельное жилье и платить за него чужому человеку?

Сейчас Надя об этом сожалела, но не потому, что им плохо жилось вместе.

Наоборот, они прекрасно ладили. Маме было уже за шестьдесят, а Надин отец умер пять лет назад. Она приехала в США из Польши еще до войны, но гражданства так и не получила — слишком крепко была привязана к своей оставленной родине. Стены ее квартиры были увешаны портретами Иоанна Павла II, а сильный акцент всю жизнь выдавал в ней иностранку.

Если не считать религии (мама ходила в церковь ежедневно, Надя же давно перестала бывать даже на воскресной мессе), то во всем остальном они легко находили общий язык. Ну разве что мама была недовольна, что ее дочка занимается какими-то там исследованиями вместо того, чтобы стать «настоящим доктором», но это были мелочи.

Отделиться от мамы не представляло никакой проблемы — та была вполне самостоятельна и могла жить одна. Но переехать к Дагу — это совсем другое дело. Мама будет переживать, что ее дочь живет в грехе, и непрестанно молиться Богу, чтобы спасти ее душу.

Зачем мучить старую женщину? Они с Дагом скоро поженятся. А до этого можно придерживаться уже сложившейся практики, что совсем не сложно. Они и так часто видятся, и раздельное проживание никак не отражается на их интимных отношениях.

— Да нет, я ничего тебе не навязываю, — тихо сказал Даг.

— Знаю, — вздохнула Надя, нехотя слезая с его колен. — Пора идти.

— Позвони мне, когда приедешь.

Даг всегда просил ее позвонить, чтобы он знал, что она добралась благополучно.

— Как же я позвоню, когда у тебя работает модем?

Он взял со стола сотовый телефон и нажал на кнопку.

— Он будет включен все время.

Послав Наде воздушный поцелуй, Даг возобновил атаку на клавиатуру.

Спускаясь вниз к такси, она пожалела, что они живут врозь. Ее снова охватили дурные предчувствия.

17

Одетый в дешевое тряпье Джек сидел на куске картона в крытом переходе напротив дома доктора Монне на Восемьдесят седьмой улице. Голова его была низко опушена, но не из опасения быть узнанным — просто его теперешний вид как-то не вязался с Карнеги-Хилл, где обитал сам мэр. Час был поздний, и в этом районе дорогих магазинов, роскошных офисов и элитных жилых домов движение почти замерло.

Видимо, дела у фармацевтов идут неплохо, подумал Джек, глядя на фасад дома, где жил доктор Монне. Восемь этажей, высокие потолки, башни пентхаусов на крыше. Три вида кирпича и огромные балконы. В таком доме даже самая скромная квартирка тянет на семизначную цифру.

Ввиду недоступности Драговича, который, вероятно, уже укатил в свой Хемптон. Джек решил понаблюдать за Монне. Он не стал спорить с Надей, но отнюдь не разделял ее уверенности, что доктор — лишь невинная жертва пройдохи серба. Такие типы, как Драгович, конечно, мастера выкручивать руки, но иногда эти руки протягивают им добровольно. Интересно, что может связывать этих столь разных людей?

Но где же наш добрый доктор? Прежде чем прийти сюда, Джек позвонил ему домой, а потом пару раз перезванивал из автомата на углу. И всякий раз натыкался на автоответчик.

Это вовсе не означало, что доктора нет дома. Возможно, у него стоит определитель номера, и он не берет трубку, когда звонит «неизвестный абонент». Поэтому Джек решил расположиться напротив и следить за входом: возможно, Монне все же появится — выйдет на улицу или вернется домой.

Джек пришел сюда в девять, а сейчас была уже полночь. Нет смысла торчать здесь дольше. Если Монне дома, вряд ли он куда-нибудь пойдет в такое время. Если же его нет, то что можно узнать, наблюдая, как он входит в дом? Пора сматывать удочки.

Раздосадованный потерей времени, которое он мог провести с Джиа, Джек поднялся и, сложив картонку, зашагал в западном направлении. На Восемьдесят шестой улице он свернул в Центральный парк и пошел по большому газону, сжимая в руке пистолет, на тот случай, если какому-нибудь придурку придет в голову напасть на бродягу. Однако обошлось без приключений.

Дома он разделся, принял душ и включил видеомагнитофон, чтобы посмотреть что-нибудь из своей коллекции фильмов о докторе Моро. Кассеты были расставлены в хронологическом порядке, значит, лучшие фильмы стояли первыми. По мнению Джека, «Остров потерянных душ» с Лоутоном, Лагоши и Эрьеном был самой удачной экранизацией знаменитой книги. Несмотря на свой ужасный венгерский акцент. Бела оставался лучшим исполнителем роли человека-волка, Толкователя Закона.

Не проливать кровь! Таков Закон! Разве мы не люди?

В ответ раздавался гортанный вопль, вырывавшийся из множества глоток, непривычных к человеческой речи...

Разве мы не люди?

Но усталость взяла свое, и Джек заснул, когда Чарльз Лоутон, тряся жидкой бородкой, сокрушался, что «упрямая звериная плоть так и лезет наружу».

Во сне Джек увидел Сола Витуоло, ставшего Толкователем Закона и беспрестанно повторявшего: «Разве мы не люди?.. Разве мы не люди?»

Пятница

1

Господи Исусе!

Формула изменилась.

Присев на край кровати, Надя рассматривала распечатку. Руки у нее тряслись.

Структура молекулы выглядела по-другому. Она действительно изменилась. Надя не могла сказать, что именно с ней произошло, но некоторые боковые цепи, которые она видела вчера, сегодня уже отсутствовали. И она никак не могла вспомнить, как они выглядели.

Она собиралась проверить отпечатки вчера вечером, но, вернувшись домой, даже не вспомнила об этом. Возможно, не придала всему этому большого значения, подозревая, что доктор Монне просто дурачит ее.

В мире, где она жила, распечатки не менялись сами собой.

До сегодняшнего дня.

Нет, нет, нет. Даже не думай. Это невозможно.