Испытания госпожи Трейт (СИ) - Снежная Дарья

Энтони в ответ на этот жест вдавил меня в себя сильнее, нависая, вынуждая прогнуться, а потом горячая ладонь неожиданно легла на обтянутое чулком колено и… неуклонно поползла вверх, пробираясь под юбку.

Я накрыла ее своей рукой, напоминая об условиях контракта, но, вместо того, чтобы прекратить, Уолтер слегка надавил, будто надеялся преломить глупое сопротивление.

Томное удовольствие мгновенно выветрилось из головы.

Звук пощечины в тишине и пустоте большого зала прозвучал оглушительно.

Уолтер отодвинулся, удивленно моргнул и задумчиво потер щеку и подбородок.

А я молчала тяжело дыша и раздуваясь от бешенства.

В первую очередь, конечно, на Уолтера — да за кого он меня принимает?!

А во вторую… на себя.

Повелась. Расслабилась. Поплыла. Знала же — и все равно поплыла.

Все виноваты дурацкие личные расспросы, от которых кажется, будто ему в какой-то момент правда была интересна я, а не выигрыш ставки у самого себя.

— Я хочу домой, — произнесла я, поднимаясь и с трудом засовывая ноющие ноги в дурацкие туфли. — Отвези меня домой.

— Лив…

— Не надо. Я знаю, что тебе жаль. Конечно, жаль. Сорвалось! А ты так старался.

Я наконец утвердилась на каблуках и зашагала к выходу, отчаянно стараясь не морщиться и тем более не прихрамывать. Нет, для таких мероприятий не создана или я, или эта обувь. С учетом того, что Флора в этих туфлях может плясать всю ночь, делаю ставку на первое.

— Оливия.

Уолтер нагнал меня, но на его счастье не попытался остановить, а пошел рядом.

— Я просто…

— Это свидание закончено. Я не обязана с тобой разговаривать до следующего. Хм, а ведь если подумать, то про разговоры в контракте совершенно ничего не прописано! Я могу с тобой вообще не разговаривать!

Энтони промолчал. Я на секунду пожалела, что не вижу его лица. Что на нем? Сожаление? Раздражение? Равнодушие?..

Да какое мне, собственно, дело?..

Мы вышли в общий зал, я на мгновение замерла, растерявшись от количества людей, света и музыки, и Уолтер коснулся моей спины, будто хотел поддержать. Я метнула на него бешеный взгляд и зашагала дальше, но не успели мы пройти и пары метров, как откуда-то со стороны раздалось:

— Господин Уолтер!

К нам направлялся высокий статный, несмотря на приличный возраст мужчина — смуглый и волосы, когда-то черные, а теперь перец с солью, но с пронзительно-голубыми глазами.

Я знала этого мужчину. Не лично, но…

К нам направлялся герцог Тайринский.

Наверное, в любой другой ситуации я бы этому обрадовалась. Более того, с удовольствием ухватилась бы за возможность быть представленной его светлости. Он не пошел по материнским (или отцовским) стопам, не подался ни в политику, ни в магию, ни в образование и реформы, но был известен благодаря своей благотворительной деятельности, особенно заграницей, в странах, которые недалеко ушли от первобытного строя.

Но…

Не сейчас. Сейчас этот титул означал только то, что Уолтер не может вежливо послать собеседника и все-таки отвезти меня домой. Ему придется слушать и говорить столько, сколько потребуется его светлости.

А я не могу.

Мне плохо, я больше не хочу здесь находиться.

Эти мысли пронеслись в голове за считанные секунды. И за эти же секунды я приняла решение.

— Забудь. Я доберусь сама.

И прежде, чем Уолтер успел что-либо сказать, а герцог подойти и поинтересоваться именем «прекрасной спутницы», я нырнула в людской круговорот и уверенно поплыла в сторону выхода.

Испытание 6

Декабрьский холод встретил меня радушно и даже более нагло, чем Уолтер — осыпал холодными поцелуями горящие щеки, ущипнул коленки под чулками и попытался пробраться под шаль, но туда пока допущен не был — я закуталась плотнее и принялась спускаться по ступеням, оставляя огни Кармель-холла за спиной.

Не околею. За углом в паре сотен метров есть стоянка такси, а я умница и золото, и подумала взять с собой немного денег в потайном кармашке платья несмотря на то, что Флора только закатывала глаза — зачем? Зачем-зачем, вот за этим! Ну еще и за тем, что тут потайной кармашек, как туда ничего не положить?

Я еще раз оглянулась на красивое здание и зашагала по ярко освещенному центральному бульвару. Чуть дальше, через квартал на нем ночью кипит жизнь — пафосные рестораны и элитные клубы. А здесь район посольств и государственных учреждений — все тихо и строго, и наверняка охрана за каждой дверью.

Наверное, поэтому я очень удивилась, когда мои мысли прервал восхищенный присвист.

Он сбил меня с шага только на мгновение, но я тут же выправилась и продолжила путь, даже не повернув головы, но слегка ускорив шаг.

— О, леди торопится. Куда же вы так торопитесь, леди? Ночью, в одиночестве… мой долг джентльмена требует составить вам компанию.

За спиной послышался как минимум двухголосый смех и топот.

Они нагнали меня и окружили за несколько секунд, не трогая, но вынуждая остановиться, и я растерянно вскинула глаза на того, кто встал прямо передо мной.

Молодой совсем парень. Едва ли не школьник лет семнадцати. Взъерошенные волосы, задорная ухмылка, хорошая одежда.

И стойкий алкогольный дух.

Все понятно, золотая молодежь слегка перебрала, затосковала и ищет развлечений. Перехватить девушку, поприставать, засмущать, а может и соблазнить на те самые клубы-рестораны — приключение ничуть не хуже прочих.

Я вежливо улыбнулась.

— Дайте пройти, молодые люди.

— Вы посмотрите, леди не нравится наша компания! — продолжил парень тем же развязным тоном и нарочито огляделся, даже приложил ладонь ко лбу козырьком. — Но увы, я тут другой-то компании не вижу!

Сопровождение снова согласно заржало. А парень резко стер с лица ухмылку и оглядел меня с головы до ног холодным презрительным взглядом, от которого по позвоночнику пробежали мурашки.

— Посмотри какая цаца.

А потом он протянул руку, я отшатнулась, но он все равно успел подхватить пальцем лежащее на шее ожерелье.

— И какие цацки.

Тут мне наконец сделалось не по себе. Я совершенно забыла, что стараниями Уолтера превратилась в ходячее состояние.

Спокойно, Оливия, спокойно. Это не городская шпана, не грабители. Все будет хорошо.

Второй раз улыбку выдавить было сложнее, но я справилась.

— Если подумать, я буду совершенно не против, если столь любезные молодые люди проводят меня до такси.

Очевидный лидер компании приподнял брови, затем изобразил на лице глубочайшие раздумья и перекатил в пальцах грани камней.

— Поздно! — с трагическим надрывом выдал он. — Вы нас отвергли сразу, и теперь за то, чтобы пройти придется заплатить.

С этими словами он стиснул ожерелье в кулак и с силой дернул.

Шею резануло жгучей болью, я вскрикнула, из глаз брызнули слезы, а в следующее мгновение, под надменно брошенное «заткни ее», чья-то грубая рука зажала мне рот и нос, лишая воздуха.

Я отчаянно дернулась, оступилась, подвернула ногу — что-то громко хрустнуло. Замотала головой, пытаясь сбросить душащую ладонь, а потом меня швырнули куда-то в сторону, на холодные камни.

С трудом проморгавшись от слез, я вскинула голову и обнаружила, что лежу в темном узком проходе между двумя домами, а фонарный свет с бульвара загородили три фигуры.

Одна из них сунула руку в карман, пряча сверкнувшую напоследок россыпь камней, шагнула ко мне и рывком вздернула на ноги, впечатывая в стену. Я снов вскрикнула, но звук получился каким-то слабым, не громче писка котенка. Парень наклонился ко мне и душащий запах перегара заполнил легкие.

Но очнулась от странного оцепенения я только тогда, когда чужие пальцы дернули лиф платья с треском раздирая тонкую ткань, а между ног грубо ткнулось колено.

Паника накрыла меня с головой, я закричала, но насильник навалился на меня всей тушей, зажимая рот, лишая дыхания, до боли стиснул грудь, не обращая внимания на жалкие попытки оттолкнуть его или ударить.