Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим - Бурмистров Денис Евгеньевич

Тело Пови Шангра еще остывало на грязном полу, а то, что осталось от личности члена Квинта Йена Гарнаги уже разлеталось в разные стороны космоса бессвязными клочками информации.

Важным было и то, что гибель чиновника зафиксировали медийные дроны, теперь госбезопасности, при всем желании, не вышло бы утаить случившееся на фабрике. Это означало, что вскоре в Квинте объявят о вакансии. И тогда Ирби, возможно, станет еще на шаг ближе к Императору.

Ближе на шаг, достаточный, чтобы нанести решающий удар, после которого Империя уже не оправится.

– Сборище трусливых идиотов, – сенатор Майерс даже не беспокоился, что его слышат окружающие. – Смотри, Демид, это вот – цвет нации.

Брови политика мученически поднялись, он подбородком указал на блестящую и разноцветную толпу. Поднял треугольный бокал с тяжелым темным напитком, сделал глоток.

Благотворительный вечер в поддержку воинов Империи, сражающихся с коварным и подлым Содружеством, устроили светские активисты при поддержке сенаторской группы, частью которой был и Майерс. Помимо официальной программы с выступлениями и сбором денег, для большинства присутствующих это была хорошая возможность решить свои вопросы, поговорить со старыми компаньонами, обзавестись новыми знакомствами. Поэтому «хрустальная» полусфера центрального зала станции была забита политиками, коммерсантами, медийными лицами и, конечно же, военными – как приглашенными героями войны, так и высшими чинами.

Как обычно, Ирби сопровождал Майерса и Аладьева в оболочке Жени Матиус, имел на этом мероприятии свои интересы, помимо прочего, слушая, подмечая и оценивая.

Демид Аладьев, с момента получения сенаторского значка приобретший вальяжную неторопливость, а также привычку смотреть на всех чуть задрав подбородок, сказал, иронично улыбаясь:

– Здесь у многих остались активы в зоне боевых действий. Вон тот, в бордовом, Мозэ Оливейра. У него два конвоя с каюрскими деликатесами застряли в Четвертой Протее. Обещал за помощь хорошо отблагодарить.

– Знаю, – отмахнулся Майерс. – Не вздумай связываться с ним, Демид, этот Мозэ та еще крыса. На словах готов за услугу отдаться прямо на этом столе, а на деле делает все возможное, чтобы не возвращать долги. В прошлый раз моим людям пришлось его на другом конце галактики искать, объяснять, что папу обманывать не хорошо. Как видишь, больше ко мне не подходит.

Сенатор на секунду задумался, его полные губы тронула улыбка:

– Знаешь что, – вдруг сказал он. – Отправь-ка его к Власову.

Демид удивленно вскинул бровь:

– К Власову? К «адмиралу-все-пропало»?

– Именно, – кивнул Майерс. – Этот трус в погонах отлично умеет пускать пыль в глаза, а потом портить все, к чему прикасается. Думаю, господин Мозэ будет очень расстроен, когда его конвой неожиданно заведут на минные поля, или перебросят в захваченные рхейцами сектора.

– Господин Майерс, – деликатно влез в разговор Ирби, тронув сенатора за рукав. – Сюда идет адмирал Астафьев.

– А это уже совсем другой гвоздь, – прокомментировал вполголоса Майерс, тут же громко обращаясь к подходящему человеку. – Добрый вечер, адмирал!

Адмирал Глеб Астафьев, облаченный в белоснежный китель со скромной орденской планкой, был человеком массивным во всех смыслах. Один из четырех командиров легендарной Старой Гвардии, он, тем не менее, в период становления Суратова, оказался одним из самых принципиальных его критиков. Вместе с тем, первым вызвался для участия в Аджайском конфликте, где воевал лихо и победоносно, потом дослужился до командующего объединенных штабов Имперских армии и флота. Пару лет назад, когда определенные властные силы, в том числе и сенатор Майерс, начали убирать с руководящих постов представителей Старой Гвардии, Астафьеву было сделано вполне конкретное предложение – отставка, или почетная, но бесперспективная должность командующего миротворческой группировкой в пределах Евро-Африканского Халифата. Астафьев выбрал второе и за короткий срок сделал невозможное – принудил к миру ряд радикальных группировок, считавшихся до этого непримиримыми, а на остальных нагнал священного ужаса перед силой Имперского флота.

В настоящий момент адмирал Астафьев вновь был отозван в объединенный штаб, возглавлял один из фронтов. И, судя по общению с Майерсом, о роли сенатора в своей судьбе не догадывался.

– Здравствуй, Феликс, – Астафьев пожал руку сенатору, потом Аладьеву, коротко кивнул Ирби. – Ты выполнил мою просьбу?

– Не так быстро, мой друг, – покачал головой Майерс. – Переговоры с Высшими это не пальцами щелкнуть.

– А ты пощелкай, Феликс, – адмирал был напорист и прямолинеен. – Как-никак, вопрос государственной важности. У вас же есть с ними постоянная контактная группа?

– Делаю, что могу, – Майерс улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой у чиновников помельче начинали трястись ноги.

Но не у адмирала.

– Это хорошо, что хоть кто-то работает, – Астафьев не заметил сарказма. – А то у меня стойкое ощущение, что выборы в Квинт для сенаторского корпуса куда важнее победы в войне. Со смерти Гарнаги еще и недели не прошло, а двери Ветеранского Союза закрываться не успевают от агитаторов.

– Господин адмирал, – неожиданно заявил о себе Демид. – Возможно, я вам смогу быть полезен?

Ирби от досады чуть не скривился, заметив, что и Майерс не одобряет реплику новоиспеченного политика – адмирал был не лучшей кандидатурой для пробы сил молодого политика.

Астафьев пристально посмотрел на Демида, сухо спросил:

– Господин Блинов, насколько помню?

– Аладьев, – улыбка медленно покинула лицо молодого политика. – Моя фамилия – Аладьев.

– Это прекрасно, – утвердительно заключил адмирал. – Я запомню. Дело в том, сенатор, что на передовой гибнет наш флот.

– Это я знаю…

– Наши парни вцепились зубами в каждый квадрат вакуума, – не обращая внимания на Демида, продолжил Астафьев. – Фронтовые системы выглядят так, словно там шел снегопад из обломков и мертвецов. Зато враг вот уже два месяца не может продвинуться вперед ни на один гребаный парсек. Но вот неделю назад их звездолеты вдруг начали значительно обходить наши в скорости и маневренности. При изучении разбитых образцов было найдено новое капсульное оборудование без маркировок, явно не рхейского производства. Поэтому необходимо, сенатор Аладьев, взять Высших за грудки и потребовать от них объяснений. Потребовать, чтобы они прекратили уничтожать граждан Империи, снабжая нашего врага недоступной нам технологией. Я могу рассчитывать на вас в этом вопросе, сенатор?

Во время своей тирады адмирал остался таким же невозмутимым, в то время, как Аладьев молча багровел. Молодой, амбициозный политик не привык к такому обращению, но еще не набрался достаточно авторитета, чтобы поставить на место такую глыбу, как Глеб Астафьев. Поэтому он пару раз моргнул, практически сквозь зубы проговорил:

– Я посмотрю, что можно с этим сделать.

– Да, – кивнул адмирал, не сводя с него глаз. – Вы уж посмотрите, сенатор. А я скажу ребятам на передовой, что за них тут будут бороться до конца.

– Глеб, – Майерс позволил себе легонько похлопать адмирала по спине. – Это наша общая проблема и мы ее решим, это тебе я обещаю. Ты меня знаешь давно, я слов на ветер не бросаю. Кстати, Ветеранский Союз получил новые катера, скромный подарок от благодарных сограждан?

Адмирал, по совместительству, являлся главой Ветеранского Союза, довольно влиятельной общественной организации ветеранов вооруженных сил Империи. Эта, достаточно многочисленная организация, не раз оказывала поддержку разным политикам, но в последнее время ее плотно подмял под себя Майерс, одаривая всевозможными подарками и услугами. Невзирая на то, что традиционно членов Квинта Император назначал лично, его нынешнее длительное отсутствие давало немало поводов для спекуляций. Некоторые из которых предполагали выборы в Квинт достойного человека из числа сенаторов. И не предусмотреть такое развитие событий было бы, по меньшей мере, недальновидно.