Хроники старого мага. Книга 3 (СИ) - Величко Андрей Викторович

А ведь я и оглянуться не успел, как закончился тот год. Дальше была только работа. К началу следующего года обучения мне с огромным трудом удалось выстроить окклюментный барьер, сигнализирующий о вторжении в разум менталиста. После этого мне остаётся только одно, сосредоточиться на разнообразных, бесполезных воспоминаниях, отвлекая от тайн. Создавать ловушки памяти, лабиринты и населять их монстрами, я научился значительно позже. А вот создавать иллюзии реальности своих образов и заражать эмоциями страха мне так и не удалось. Но даже это было уже много. Большинству волшебников не удаётся воссоздать даже сигнального окклюментного барьера. Многие вполне нормально проживают и без этого.

***

Что-то постороннее вторглось в мой мозг. Некоторое время я не мог осознать, что это такое. Некое странное образование вторглось в картину моей памяти, заставляя меня отвлечь внимание от моих воспоминаний. Я разглядывал его внимательно, возвращаясь из мира моих грёз. Наконец, мне удалось сконцентрировать на нём своё внимание. И только в этот момент понял, что это был звук. Посторонний звук среди обычных звуков природы. Моё внутреннее чувство опасности подало сигнал, который и пробудил меня. Постепенно я возвращался в наш мир и сосредотачивался. Мой внутренний зверь собирался в комок, как перед броском, но пока не спешил срываться с места. Он ждал пока я приму решение. Прежде, чем открыть глаза, я сосредоточился на своём слухе и втором видении, прощупывая окружающее пространство. Пока всё было тихо. Но что-то же пробудило меня из моей полудрёмы?

Звук повторился. Теперь я смог его опознать. Это был звук шагов. Человеческих шагов, или эльфийских. Это был не крадущийся шаг. Тот, кто издавал такие звуки, шёл не таясь, спокойно как у себя дома. Звук шёл от дороги. Сквозь густую листву деревьев мне удалось рассмотреть движущийся по дороге небольшой отряд эльфийских воинов. Они двигались от города, по той самой дороге, по которой ушёл Голендил со своей повозкой. Похоже, что это был тот самый патруль, о котором предупреждал мой спутник. Я напрягся и медленно прижался поплотнее к дереву, стараясь слиться с ним и стать незаметнее. Я отвёл свой взгляд чуть в сторону и стал наблюдать за эльфами боковым взглядом, стараясь не привлечь к себе внимание. Так учил Голендил. Когда ты смотришь на человека прямым взглядом, то он чувствует твой взгляд. Опытный разведчик способен определить, кто не него смотрит – зверь или разумное существо. Боковой взгляд ни одно существо не воспринимает на себе. Поэтому опытные разведчики и следопыты развивают свою способность к периферийному зрению.

Эльфы, не спеша, двигались по дороге, лениво оглядываясь по сторонам и вглядываясь в дорожное полотно. На этом дорожном полотне достаточно чётко отпечатались следы повозки. Они шли прямо по ним к тому самому месту, где мы прошлой ночью устраивали привал. Дойдя до перекрёстка, они внимательно осмотрели чётко отпечатавшийся след съезда с дороги нашей повозки. Они остановились и некоторое время переговаривались. Наконец, один из них, видимо командир отряда, отдал приказ. Эльфы стали натягивать тетивы на луки и поудобнее перехватывать свои копья. Они готовились войти в лес. Во мне стало подниматься беспокойство. Я понимал, что это нормальная тактика поведения патруля. Либо этот отряд получил распоряжение проверить слова Голендила о своей ночёвке недалеко от города. Это понятно. Эльф, имеющий статус жреца, пусть и неофициальный, который ночует недалеко от города, хотя мог бы заехать на ночь к соотечественникам, подозрителен. Либо он действительно не успел доехать до города до темноты, либо он что-то скрывает. Велика вероятность того, что для проверки его слов отправят отряд воинов. Интересно, что они собираются здесь найти? Главное, чтобы не нашли меня. Иначе это будет печально.

Командир эльфов, раздвигая кусты и траву остриём своего копья, неспешно продвигался вглубь леса по следам повозки. За ним следом двигались его воины. По их поведению было заметно, что кроме командира патруль собран из новичков. Наверное, им казалось, что они участвуют в настоящей боевой операции. Они двигались наготове к бою. Стрелы были наложены на тетивы луков и направлены в сторону предполагаемого появления врага. Это можно было бы воспринимать всерьёз, если бы не напряжённые позы лучников и даже отсюда заметная дрожь их рук. Было видно, что от напряжения они даже перестали оглядываться по сторонам. Так же их выдавала шаркающая походка. Они жались к своему командиру, словно тот мог их защитить. Глупые юнцы. В случае нападения им будет сложнее защититься. Лучники будут мешать мечникам вести бой, а сами не смогут вести стрельбу, опасаясь задеть товарищей. Когда же я успел стать экспертом в воинских построениях? Сейчас надо беспокоиться, чтобы они меня не обнаружили. Кажется, я затаил дыхание и стал дышать медленно и не глубоко. Так я издавал меньше звуков, продолжая наблюдать за пришельцами вторым видением.

Эльфы достигли места нашей стоянки. Отдав распоряжение бойцам, командир стал внимательно осматривать полянку. Потыкал остриём копья землю в нескольких местах. Приподнял дёрн с травой над местом кострища и осмотрел угли. После чего вновь уложил дёрн на место. Его бойцы разошлись в разные стороны на два десятка шагов, осматривая окрестности. Посмотреть на деревья им не пришло в голову, а мои вещи и я были хорошо замаскированы. Искать на земле следы не имело смысла, я их уничтожил с помощью магии. Да и следопыты из этих юнцов были не самыми лучшими. Скоро отряд собрался обратно возле своего командира, и они стали делиться впечатлениями. Командир согласно кивал головой на слова своих бойцов, которые подтверждали его мнение. К моему дереву ни один из них так и не приблизился. Хотя я и испытал несколько неприятных мгновений, когда один из них начал двигаться в моём направлении. И хотя внешне я даже не шелохнулся, но внутри меня пронёсся табун неприятных мыслей и эмоций. Так уверенно он шёл в мою сторону, что я даже подумал о предательстве. Но потом он остановился и направился в другую сторону, и у меня отлегло от сердца. Это была просто случайность. Даже стало немного стыдно за свои мысли. Я ждал. Наконец, командир отряда отдал приказ, и отряд двинулся в сторону дороги. Я наблюдал за ними боковым зрением. И с каждым их шагом, на моей душе становилось легче. Наконец, они выбрались на дорогу. Некоторое время они сбивали с одежды пыль и грязь. При этом у них было совещание. После чего один из бойцов направился в сторону города. Патруль ушёл дальше по дороге. Для меня стало даже легче дышать. Постепенно напряжение меня отпустило. Я вновь стал успокаиваться. Мир вновь стал возвращаться в своё естественное состояние, нарушенное вторжением отряда эльфов. И вместе с ним я вновь стал погружаться в состояние полудрёмы. Мне предстояло ждать, и ждать долго.

***

Наставник стоял у кафедры, ожидая, пока мы рассядемся и приготовимся к занятию. Его книга была раскрыта на середине. Как только шум в аудитории стал стихать, он проговорил.

- Раскрываем тетради и пишем заглавие: «Развитие памяти».

В аудитории послышалось шевеление, звук раскрываемых тетрадей и чернильниц, скрип перьев. И на фоне этого послышался оживлённый шум голосов.

- Тишина! – Громко распорядился наставник. От резкого звука я невольно сжался, ожидая расправы, но её не последовало. Видимо напрягся не только я один, поскольку в зале установилась тишина. И в этой тишине раздались слова наставника – С красной строки пишем:

«Вопреки распространенному мнению быть умным и иметь хорошую память — не всегда одно и то же. На самом деле эти процессы протекают в нашем мозге независимо друг от друга. Психиатрические лечебницы нашей империи заполнены гениальными мыслителями, которые не могут удержать в своей памяти практически никакой информации. Они решают сложнейшие задачи, но при этом могут забывать элементарные вещи, вроде приёма пищи или наличия на себе одежды. Они постоянно забывают своё имущество в самых разных местах. Эти же лечебницы заполнены больными с гениальной памятью, которые помнят огромные массивы информации, но не способны выполнять ни одной мыслительной функции. Способности большинства людей в обеих функциях нашего мозга весьма ограничены. Причина – отсутствие условий или желания для их развития.