Фортунат (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Из состояния обнадеживающего полета мыслей меня вывел громкий голос глашатая:

— Андрей Драгомирович Воронцов, просьба подойти к государю!

Дорога до нужного места заняла у меня приличный отрезок времени. Пришлось лавировать между генералами, их женами, а также многочисленными статскими. На конечном этапе маршрута мне пришлось совсем тяжко, ибо плотная толпа особо приближенных к императору лиц никак не могла взять в толк, чего, собственно, нужно этому наглому молодому человеку. Осознав тщетность потуг, я остановился и по-армейски рявкнул во всю свою луженую глотку:

— Господа, прошу пропустить, государь ждать изволят! — хотел добавить: «а вы тут под ногами крутитесь», но удержался. — Мой вынужденный демарш поимел нужные последствия. От меня отпрянули как от прокаженного, предоставив возможность четким строевым шагом подойти к царю. — Ваше Императорское Величество, вольноопределяющийся прапорщик Воронцов по вашему приказанию прибыл!

Мое представление спровоцировало в зале громкий гул. По всей видимости, народ только что связал скромного юношу с полным бантом солдатского «Креста Михаила-Воина». на груди с именем избавителя от позорного плена самого Великого Князя. На меня уставилось больше сотни пар любопытных глаз. Генералитет пренебрежительно-снисходительно, а вот дам мой бравый вид впечатлил, судя по многообещающим томным взглядам.

Сам царь-батюшка одобрительно заулыбался, протянул руку для пожатия и обратился ко мне в довольно эмоциональном тоне:

— Рад, весьма рад видеть спасителя своего сына! К тому же спасителя еще трех офицеров и более четырех сотен рядовых бойцов. — После крепкого рукопожатия Петр Четвертый сделал еле уловимый знак глашатаю.

Горластый мужик долго и подробно освещал мои подвиги. Откровенно говоря, сам был поражен его славословиям — получается, меня прям хоть сейчас в бронзу и на пьедестал.

— …по совокупности совершенных подвигов прапорщику Воронцову Андрею Драгомировичу присваивается звание штабс-капитан гвардии, с предоставлением потомственного дворянства и наследного поместья в двести десятин пахотной земли в Курской губернии. Помимо всего вышеозначенного, гвардии штабс-капитан Воронцов Андрей Драгомирович награждается орденом «Михаила-воина».

Сказать, что я прибалдел не сказать ничего. Я был просто ошарашен. Формально прапорщик Воронцов преодолел вне очереди всего лишь две ступеньки до штабс-капитана, что нечасто, но случается. Однако гвардии штабс-капитан и штабс-капитан от инфантерии — абсолютно разные звания, поскольку по существующему в Российской Империи статуту я теперь равен пехотному майору и обращаться ко мне полагается не иначе, как ваше высокоблагородие. А поскольку я приобрел столь высокий статус, меня можно наградить и потомственным дворянством с приличным земельным наделом, и самым престижным орденом. Вот такой хитрый ход измыслили советники Его Величества, чтобы достойно наградить героя.

Государь лично прикрутил орден к моей груди и распорядился было подать документы, удостоверяющие мою теперешнюю принадлежность к благородному сословию иже с ними на право владения землей. Но тут я еще раз сумел удивить присутствующих:

— Ваше Величество, разрешите обратиться с просьбой?

Царь посмотрел на меня откровенно неприязненно — без году неделя дворянин, а уже просьбы появились. Однако переборол спесь и с вежливой улыбкой молвил:

— Обращайся, Воронцов.

— Видите ли Ваше Императорское Величество, меня приняла в семью и воспитала чудесная женщина Василиса Егоровна Третьякова. Её поместье находится в Калужской губернии на землях боярина Андронова Григория Фомича, и граничат с землями, принадлежащими Вашему Величеству. Так вот, нельзя ли вместо курских черноземов выделить мне пусть даже меньший кусок землицы, но рядом с поместьем моей покровительницы и благодетельницы. Хочу в старости стать для неё надежной опорой. У меня в кармане даже карта, официально заверенная государственным землемером, случайно завалялась.

— Случайно, говоришь? Ан, ладно, давай свою карту. Это хорошо, Андрей Драгомирович, — лицо самодержца разгладилось, — что о пожилых людях думаешь. Всем бы таких воспитанников.

Йес-с! Внешне я оставался спокоен, между тем, как внутри ликовал от счастья. У меня вышло завладеть портальным камнем, о котором пока никто не знает. А насчет старости Егоровны — бабушка надвое сказала, она у меня с каждым днем все моложе и моложе и еще неизвестно, кто и за кем будет осуществлять уход по старости. Шутка, разумеется, стареть в обозримом будущем не собираюсь.

[1] Закон суров, но это закон (лат.)

[2] В данной реальности именно этот город является столицей Луизианы.

[3] В иной реальности «Арифметика» Леонтия Магницкого».

Глава 8

Вызывает антирес

Ваш технический прогресс:

Как у вас там сеют брюкву -

С кожурою али без?..

Л. А. Филатов

Потом был званый ужин. Никаких шведских столов — традиционное русское застолье со щами и кашами, питием спиртного и здравицами в честь государя, его семейства и, разумеется, награжденных. Что касаемо качества блюд, царские повара оказались настоящими мастерами своего дела. Напитки были самые разнообразные от кваса и фруктовых соков до игристых вин и множества сортов водки.

Лично я отдал дань овощному салату с экзотическими маслинами и каким-то сыром, гороховому супу с копчеными свиными ребрышками, жареной картошке с белыми грибами, также отведал множество мясных, рыбных и сырных нарезок. Пил сухое красное вино в умеренных количествах, точнее слегка пригубливал, когда очередной тостующий выдавал свой спич. Утрамбовал все это изобилие фруктовым салатом и куском торта с чаем.

Меня усадили по чину, то есть в самом конце длинного стола рядом с тем самым подполковником, точнее его женой. Сам офицер был неразговорчив, его супруга эдакая провинциальная простушка также избытком общительности не страдала. Так и просидели весь обед молча, даже не представились друг другу. Определенно эта парочка была ошарашена огромным количеством высокородных особ. Бояре, гордые генералы, статские чиновники в министерских должностях, нечасто простому честному служаке, коим, по всей видимости, и был мой сосед, предоставляется подобная возможность. Вообще-то, лично мне абсолютно по барабану, не желают вступать в общение и Бог с ними.

Ладно, коль поговорить не с кем, обдумаю ситуацию, в которой оказался. Итак, на мою шею помимо моей воли накинули армейский хомут. Теперь мой статус вольноопределяющегося аннулирован, и я принадлежу к гвардейскому сословию. Штабс-капитан, мля! Упаси Господь, к какому полку припишут и заставят заниматься шагистикой. В этом случае мне светит перспектива тесного общения с заносчивыми коллегами, зачастую выходцами из именитых боярских родов. Каково им будет находиться рядом с банальным выскочкой, который в армии менее полугода. Боюсь, вызовов на дуэли мне не избежать, несмотря на их запрет. Иначе и быть не может. Ох как не хочется сокращать количество столичных самцов-производителей. Впрочем, помимо честных дуэлей, подлянок исподтишка могут наделать массу.

Есть выход, написать прошение на имя Государя Императора о переводе в действующую армию. Майором. На должность командира батальона. Ага, только там меня и ждут с распростертыми объятиями без специального образования и реального опыта командования крупными войсковыми подразделениями. Там своих кандидатов на такие должности что грязи, ждут не дождутся, когда их командир в отставку по выслуге лет отправится. Засада, однако! Короче, абсолютный туман войны во всей этой авантюре, спланированной советниками царя. Ладно, не стану забивать свою голову всякой ерундой, они всё придумали, им и решать мою дальнейшую судьбу. Единственный отрицательный для меня момент, придется немного подзадержаться в рядах славной Российской Армии, ибо теперь подать в отставку имею право лишь по истечении пятилетнего срока службы после получения офицерского звания.