Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

— Он меня съест! — в попытке отгородиться выставила руки вперед.

— Вряд ли. Он вышел к тебе без шипов, я сам едва его признал в таком обличье.

— Но…но… это еще не основание… — попыталась возразить и зажмурилась, потому что монстр приблизил нос к моим рукам, опалил дыханием и тишина, долгая и томительная. Хотелось бы думать, что на этом все, конец мучениям и ужасу. Но тяжелое дыхание пса и тихий хмык рыжего, говорили о противоположном.

— Что и следовало доказать, — произнес Дао-дво, ослабляя хватку. — Они не воспринимают тебя съедобной. Не дрожи, сама посмотри.

А я открывать глаза не смею, не дышу, не двигаюсь, не живу почти. С ног до головы окаменела и мечтаю лишь об одном, вот сейчас я проснусь, а рядом никого. Но слышится еще один смешок и рыжий шепчет мне в самое ухо.

— Сумеречная, хватить труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь.

— К-кого?

— Песика, — перекривил многоликий. — Думаешь, он просто так сюда пришел? Давайдавай, прояви внимание. Иначе…

— Что? — спросила сдавленно, а руку убрать страшно, вдруг цапнет.

— Иначе, он меня со скуки оприходует. — Оприходует хорошее слово, многозначное, так и хочется взять худший из вариантов и съязвить, но Гер же псих, с такими шутки плохи.

— А может оно и к лучшему? — спросила в надежде, что меня сейчас же выпустят, и я сбегу. Но этот, слов нет кто, вместо того, чтобы оскорбиться со смешком поцеловал меня в висок.

— Не отвлекайся. Гладь.

Кажется, в это мгновение моя ненависть к многоликому перешла в новую фазу, потому что я распахнула глаза, удостоверилась в том, что есть меня никто не намерен, отодвинулась от метаморфа и, вопреки собственному страху, притронулась ко лбу опаснейшего из созданий. Несколько мгновений ничего не происходила, затем зверь шипы убрал, посмотрел на меня доверчивым чистым взглядом, вновь напоминая более ящера, чем пса, и голову положил на колени.

— Скирь-скирь… — издал он тихо и потерся мордой о мое бедро.

— Мамочки!

— Дела! — воскликнули я и рыжий, когда остальные псы на брюхе поползли в нашу сторону. Разлеглись по кругу, недовольным «скрр» отметив, что Гер прикрывает меня со спины, и по очереди стали подставлять головы под мои руки.

— Ми-милостивый Боже… Ты это видишь?

— Сам в шоке, — отозвался многоликий и прежде чем исчезнуть, повторно чмокнул и скупо похвалил: — Молодец.

— Рыжий?! — позвала пустоту. А в ответ полные недовольства «Скирь-скирь».

— У-у-у-у-у…

Более часа я провела на полигоне, безостановочно поглаживая псов по их загривкам.

И время для меня остановилось, из-за угрожающего «ск-р-рр!» я никого не могла позвать по браслету, да и никто из смертников не интересовался мной. Шумели травы и кусты, в вершинах деревьев гулял ветер, солнце постепенно перестало припекать и ушло за тучу, а нежить все не отстает.

— Скирь, скирь…

— Боже, да когда это уже закончится? — прошептала я в сердцах и со слезами в голосе, и мир откликнулся на мой призыв появлением восторженной куки.

— Ух, ты! И что это у вас тут делаетсь-ся. Никак наступил праздник Почесун, дя? — ближайший к ней пес подмигнул, подтверждая. — Ой, а можно и мень-ня, мень- ня?! — воскликнула она и ринулась мне под руку.

— Симпатяшка? — я боялась поверить в удачу. — Это ты?

— Дя й-я, — подтвердила лопоухая, — но ты не отвлекайсь-ся! — и оттеснив главаря шипастой стаи, схватила мою ладошку, и сама потерлась о нее мордашкой. — Погладь, а?

— Гладить… — Нет, гладить я уже никого не могла. Подхватила теневую и со всхлипом прижала к груди, наплевав на сердитое «Скирь-скирь». — Симпатяшка!

— Уря! Хоть ты мне рада, — тут же откликнулась она, хвостиком поглаживая мои пальцы. — А то, представляешь, мень-ня такую хорошую с тренировки выгнали за подсказку. Бь-бяки! Дя-дя, все трое бь-бяки зловредные, а одна из них еще и чешуйчатайя.

— Выгнали с тренировки… с какой?

— С твоими должниками. Вот сейчас у них появь-вятсь-ся проблемы и сами позовут…

— с серьезным видом сообщила она и вздрогнула всем тельцем. — Ой, зовут!

Взвизгнув пронзительно теневая исчезла, точь-в-точь как Гер, без слов и объяснений.

А я осталась одна, вернее в окружении оголодавших до ласки шипастых.

— У-у-у-у-у… — Взвыть получилось еще более душераздирающе, чем раньше. Миг и в моих руках опять Сипатяшка: — Кука?

— Дя, вернулась спросить. А ты почему здесь до сих пор сидишь?

— Мне уйти не дают.

— Они? — удивилась тварюшка, кивнув на псов, и фыркнула: — Так прогони. Для тебя они по сути простые псы. Встань скажи им: «Кыш отсюда» и сама уходи.

— Загрызут, — призналась я в самом жутком своем страхе. Том самом что удерживал меня на месте без малого два часа.

— Кто?! Эти? Вот ты даешь! Их впервые за две сотни лет существований-я погладили, а не прокль-лятьем пнули под шипастый хвост. — Последнее она в пантомиме изобразила и ухмыльнулась, тряхнув ушами. — Кто ж такую ласковую грызть будет? Дя они сами за тебь-бя… — призналась кука и осеклась, поймав мой взгляд.

— В самом деле?

— Не советую проверь-рять, но в общем… — нежить лапки сложила, носик хвостиком потерла и почти неслышно призналась: — Дя.

И я сделала то, что было в привычке у отца, не желающего видеть зверье во дворе нашего дома. Вскочила на дрожащих ногах, за кусты ухватилась и рыкнула: «Марш в будку! Живо…» На меня сердито посмотрели семь пар прищурившихся глаз, но я не подалась и не обратила внимания на рык вожака. Онемевшей ногой притопнула и рукой махнула в сторону оврага:

— Это что еще за мансы?! Бегом!

— Скирь… — желая разжалобить, псы прижали уши к голове и ссутулились.

— В другой раз и без выпендрежа, — смилостивилась я, пригрозив напоследок. — А сейчас, пошли вон отсюда!

— Фарг! — отозвался главный из них, мою руку лизнул и растворился в воздухе, а за ним остальные.

Не веря в удачу, рухнула на землю и захохотала.

— Намина, Наминочка, что такое? — Симпатяшка не на шутку забеспокоилась. — Тебе плохо? Вызвать целителей на полигон? Наминка… — затрясла за грудки, не добившись ответа. — Не молчи, объй-ясни, что случилось.

— А всего лишь придумала…

— Что придумала?

— Как рыжему отомщу за то, что он меня с псами оставил, — произнесла с нескрываемым злорадством.

— Ой, не повезло этому рыжему… — заявила она, затем нахмурилась и испуганно затараторила: — Не надо натравливать их на хозь-зяина! Он хороший. Он думал, ты знаешь, как справитсь-ся с псами. Иначе бы ни за что никогда…

— Да откуда?! — Я сняла нежить с груди, взялась расплетать сети некроманта, что осталась на кустах плотным пологом. Руки дрожат, самое то, чтобы их занять. — С чего вдруг он предположил, что я знаю?