Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

До прихода Ясмины осталось чуть меньше часа. Всё давно готово, а Боана позаботится о девушке, научит, что и как следует говорить. А ему бы надо поработать.

Проект договора с Огнедышащими был почти готов. Это его детище, он вынашивал закон, как мать долгожданного ребёнка. Уговаривал Совет и организовывал встречи с переговорщиками, учитывая интересы обеих сторон. Две могущественные силы — новые расы — должны поделить власть над Илиосом, сделав её абсолютной и нерушимой. Мир, покой, развитие — вот, что нужно этой земле, и она постепенно очистится от скверны древнего колдовства, упоминание о котором останется только в легендах, так похожих на сказки.

Однако душу сверлило беспокойство. Кому как не ему знать, как шатки договорённости, не скреплённые печатями на крови! Призрак войны с равными себе по силе маячил за провалом. Кровь наполнит реки. В воздухе снова запахнет горелой плотью и свежей кровью, пропитавшей землю. Древние расы опять поднимут змеиные головы из травы забвения.

Нет, он не имеет права на неудачу! Никто не должен помешать предстоящему союзу.

— Хозяин, мы готовы, — тихо произнесла Боана за его спиной. Стол в гостиной расположен так, чтобы сидевшему не было видно того, кто входит в двери. Обычно, это не волновало Рэва. Он всегда чувствовал чужое присутствие и слышал шаги, какими бы мягкими они ни были. А сегодня так глубоко нырнул в раздумья, что не заметил распорядительницу. Это уже тревожный знак!

Пора избавляться от наваждения и его источника.

— Хорошо, — ответил он и встал, задвинув стул. На сегодня работы достаточно. Всё равно мыслить здраво этим вечером он не способен. — Извести меня, когда вера Ясмина придёт, я хочу её встретить.

Боана молча продолжала переминаться с ноги на ногу у входа.

— Ну что тебе ещё надо? — раздражённо спросил Рэв, не поворачивая головы. В знак того, что разговор окончен. Он стоял и барабанил пальцами по холодному стеклу подоконника. Оборотень так ими гордился: дорогое удовольствие — не использовать деревья, которых вокруг так много. Но они живые, тёплые, обладающие памятью обо всём, чему стали свидетелями. А стекло — новомодный материал, придуманный умельцами менее ста лет назад, оно холодное, очищающее разум того, кто прикоснётся к его гладкой матовой поверхности.

— Простите, но я спрошу. Вы сами дали мне эту власть: свободно говорить о тревожащих меня вещах.

Рэв угрюмо молчал. Возразить было нечего.

— Вы планируете использовать девушку для обряда Соединения? Она молода и здорова. И достаточно сильна, чтобы дать жизнь не одному ребёнку. Она идеально подходит для этой роли.

— Однажды ты спасла мне жизнь. А может и не раз, — ответил Рэв после небольшой паузы. — Только поэтому я и скажу тебе правду. Но больше никогда меня об этом не спрашивай. У нас обоих появилась красная метка на бедре. Я должен вначале выяснить, откуда они взялись. Это какой-то знак, пятно то теплеет, то горит огнём, причиняя боль. Иногда и вовсе его не чувствуешь. Лазари пока не могут дать ответ, что за природа у пятен. А я не вполне доверяю девушке.

— Что же говорят целители?

— Что это результат межвидовой связи. Которого почему-то ни у кого больше нет. И раз уж ты заговорила о Леонтине, выясни как можно больше о ней и её целях. Девушка что-то скрывает, я уверен.

— Я этим и озабочена, хозяин. С момента её появления в доме. Не беспокойтесь, если это вина Леонтины, вы скоро об этом узнаете.

Рэв оглянулся и довольно кивнул. Экономка, хоть и имеет в своей крови дурное наследие, предана и умна. Она выяснит правду.

Боана поклонилась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Рэв возвратился к столу, убирая бумаги в папки, которые вскоре перенесут в его почти отремонтированный кабинет.

В самом низу белел смятый конверт. Рэв почти забыл о нём: полученное утренней почтой письмо от Асейи. Он тогда так и не распечатал его, оставив сомнительное удовольствие на потом. Извинения, мольбы о возвращении утраченного чувства — всё это слишком предсказуемо и пошло. Не стоило тратить на это драгоценные минуты, отведённые под работу.

Повертев в руках конверт, Рэв решительно взял нож для писем и раскрыл его. Недоброе предчувствие кольнуло душу, но отступать и прятаться было поздно. Нахмурившись, он несколько раз прочитал короткое письмо и сунул его в карман брюк. Надо будет посоветоваться с Ясминой. Лучше лазарей никто не разбирается в верованиях Древних рас. Конечно, всё это враки, но убедиться не помешает.

Рэв вышел в холл и посмотрел на высокие часы, похожие на дерево с циферблатом вместо дупла. До визита Ясмины осталось не более четверти часа.

— Вы как обычно вовремя, вера! — Рэв склонился к гладкой коже руки Ясмины. — Мир вам!

Главе отдела лазарей, отвечающей за традиционные обряды, удавалось оставаться вне времени. Стоило взглянуть на неё при свете солнца, и не дашь больше сорока. Притом, что поговаривали, будто она перешагнула девяностолетний рубеж. Ещё не старость для оборотня, но далеко не молодость, однако время или наука очень даже щадили лазаря.

— И тебе, Рэв Торгский! — улыбнулась тонкими губами гостья, поправляя изумрудную мантию.

Хозяин жестом пригласил Ясмину пройти в столовую, украшенную к её приходу зелёными гирляндами. На квадратном столе из чёрного мрамора стояла высокая ваза с пятью распустившимися маками цвета алой крови.

Пятно на бедре дало о себе знать лёгким покалыванием. Это был знак, что Леонтина находится на расстоянии протянутой руки. Мужчина старался не смотреть по сторонам, чтоб не выдать себя перед вчерашней любовницей.

Ясмина заняла отведённое ей место. Хозяин прошёл во главу стола и молча ждал, пока Леонтина присядет напротив лазаря. Не смотреть на девушку и дальше было невозможно. Облегающее чёрное платье до колен с глубоким вырезом выгодно оттеняло кожу рабыни. На щеках играл лёгкий румянец, Леонтина была чуть рассеянной и тоже не смотрела по сторонам, уставившись в пустую тарелку.

Слуги принесли угощение, от большого блюда в центре пахло лимоном и рыбой. Высокие бокалы наполнились янтарной жидкостью, и по круглой комнате с приглушённым светом разился густой аромат спелых груш.

Ясмина, коротко кивнув хозяину, дождалась, пока он жестом отпустит посторонних и первой подняла бокал:

— За будущий праздник Плодородия и урожай, который он принесёт! — негромко произнесла она, улыбаясь Рэву и сидящей напротив Леонтине.

Рэв тоже поднял бокал, не сводя глаз со своей женщины. Он полагал, что теперь с полным правом может так её называть. Его женщина, его рабыня, трепетная и готовая на всё. А может, послать к чёрту все обещания больше не притрагиваться к Леонтине?

Пригубив вино из бокала и заглушив терпкий вкус десятком зелёных виноградин из вазы, стоящей неподалёку, Ясмина обратилась к виновнице сегодняшней встречи:

— Рэв сказал, что у тебя на бедре появилось любопытное пятно? — лазарь произнесла это тоном пустословной светской беседы, но Рэв заметил, как раздуваются её ноздри, словно волчица вышла на охоту и уже взяла след.

Девушка напряглась и чуть заметно вздрогнула. Сквозь аромат грушевого вина проступил запах страха. Мимолётный выброс энергии, и вот он уже уступил место лёгкой настороженности, похожей по ощущениям на уколы молодых хвойных иголок.

Леонтина коротко вздохнула и на секунду взглянула в глаза лазарю:

— Я не знаю. Правда.

И снова опустила взгляд в чистую тарелку перед собой.

— И тебя не насторожило, что у хозяина точно такое же? — хмыкнула Ясмина и отодвинув стул с высокой спинкой так, что раздался скрежет ножек по полу, обогнула стол. Леонтина подняла голову и хотела встать, но лазарь взяла её тонкую руку в свою и принялась рассматривать ладонь, будто ожидала увидеть что-то интересное.

Рэв ощутил укол беспокойства, но понимал, что вмешиваться слишком рано. Ясмина не потерпит нарушения протокола проверки, сегодня она имела право задавать любые интересующие её вопросы, даже если те не имели на первый взгляд прямого отношения к празднику Плодородия.