Свободный Охотник - Александр Щеголев

– Однако мы не успели договорить, Истинный, – как ни в чем не бывало продолжает гип. – Итак, обещаешь ли ты мне…

Свободный Охотник не слушает:

– Связь разблокирована! – кричит он. – Ласковый, координаты! Где «Универсал-Минус!» Канал пойман – Хозяюшка мгновенно дает ответную картинку. Хозяюшка тревожно вглядывается в лицо своего героя, пытаясь угадать:

– Ну как, модулятор подействовал?

– Мы уходим на моем корабле, – торопится тот, не отвлекаясь на детали. – До капсулы Ласкового нам не добраться. Нужна карта Фрагмента и комплект маршрутов, быстро.

– Поняла.

Канал открыт. Старт, стоп. Есть информация, есть контроль, конец… Информационная подкладка наполнена!

– Отлично, – радуется Свободный Охотник. – Я люблю вас всех! Хозяюшка, немедленно уходи из этого Узла, о встрече договоримся позже.

– Кто это с вами? – наконец замечает она. – Я, кажется, его где-то видела. Он Истинный?

– Позже объясню.

– И у тебя, кстати, на голове… – голос её вдруг срывается, трепещет. – Что у тебя с волосами? Поседел, что ли? Без повязки, без платка… Не может быть, неужели…

Этот разговор, увы, также остается неоконченным, потому что Всеобщая вновь погружается в сон. Мгновения тишины. Гип Пустоты неподвижен – стоит, по-детски прижав кулаки к груди, словно защищается от чего-то, и смотрит – заворожено смотрит на пульсирующую точку, в которую только что свернулось изображение. Точка вспыхивает и гаснет. Свободный Охотник поворачивается к нему:

– Я тебе обещаю, гип. Я обещаю все, о чем ты собирался попросить, и то, о чем никогда бы не решился. Кроме твоей дочери у меня ничего и никого больше нет, ты правильно понял.

– «Универсал» уложен в одном из багажных контейнеров, – отвечает старик, тяжело дыша. – Дальше – внешняя стена крепости, и только затем – Космос. Я сюда попал через инспекционную полость. Просто вскрыть контейнер мало, его нужно выкинуть через шлюз наружу, так что мне пора идти, мальчик.

– Ты не летишь с нами?

– Зачем? Сбылись самые невероятные из моих надежд, этого вполне достаточно. Я не хочу подвергать тебя дополнительным опасностям, ведь я меченый, забыл? Наконец, кто кроме меня может выкинуть контейнер в Космос? Торопись к своей Хозяюшке, Неуловимый. Вот, возьми обещанное – изучи эти картинки в спокойной обстановке.

Кристаллоноситель брошен к ногам пленного.

– Спасибо, что показал мне дочь. И прости меня, сын гипа, хоть я до сих пор не простил твоего отца.

Перед тем, как уйти, старик оглядывается:

– Кстати, если узнать, кто именно прячется под знаменитым платком, о многом можно догадаться, – он опять улыбается. – Но мои догадки останутся при мне, не тревожься.

Бывший главный инженер программы «Пустота», носивший когда-то титул Сорок Седьмого, исчезает.

Включен внешний обзор. В темноте прекрасно видна человеческая фигура, окруженная слабым сиянием. Лицо бывшего гипа скрыто под дыхательной маской, руки нетерпеливо работают с шаром настройки. Обычных операций оказывается достаточно, чтобы победить тесноту: спрессованное пространство вскрывается, вскрывается, вскрывается… Снаружи – стена света. Контейнер распахнут. И вновь прекрасно видна человеческая фигура, черной полосой перечеркивающая ослепительную белизну. Появляются твари, обступают, распушив в возбуждении хвосты. «Что нам делать, хозяин? – улавливает декодер. – Их Резвость запустил режим тревоги!» Гип вскидывает руки, повелевая: «Занять места согласно расписанию!», и тварей нет. В вытянутых руках все ещё пульсирует шар настройки, разбрызгивая капли управляющих кодов, и контейнер внезапно вздрагивает, плывет куда-то, повинуясь властным движениям, но тут появляется новая группа звероидов – спешат на полусогнутых, выгнув спины, – и тогда из-под роскошной накидки гипа выдвигается сдвоенное позитронное жало. В зеркальной поверхности оружия суетятся разноцветные искры. «Здесь находиться запрещено, хозяин!» – это последнее, что распознает декодер, потому что коридор с тварями превращается в огненный вихрь. Гип бьет из аннигилятора, продолжая второй рукой вести разгрузку. Впрочем, рождается ответный вихрь. Контейнер зависает, кренится, сползает обратно, выпав из царственных ладоней. Прекрасно видно: человек сгорает легко и скучно. Предательство наказано, ослепительно белый коридор пуст… – нет, уже не пуст, вновь наполняется пугливыми силуэтами, ползущими на полусогнутых, окружающими место, где только что был предатель, и тогда Свободный Охотник яростно шепчет: «Ну, держитесь крепче, зверюшки…» Выход прост. Пусковая камера «Универсала» освобождается, выплевывая робот-истребитель. Послушный командам аппарат на максимальном ускорении врезается в стену летающей крепости, и в тот же миг самоуничтожается.

В стене – черный разлом. Бесформенные края плавятся, истекают слезами форспластика. В коридорах – нечто ирреальное. Твари отчаянно трепыхаются, но их все равно выносит в Космос, беззвучно, неудержимо, а следом – словно первородная молния раскалывает воздух, – это мятежный корабль выпрыгивает из плена, дополнив кошмар разрядом главных двигателей…

PAUSE

Я догадываюсь, как это было.

Программа включилась. Головной мозг был процессором, глаза, руки и ноги – периферийными устройствами. Молодой человек удалялся прочь от девятиэтажного дома, который мог бы стать его домом. Холодное нетерпение точило грудь. Сумка, висящая через плечо, хранила в себе все необходимое. Он твердо знал, чего хочет, а также допускал, что хотеть ему помогает именно программа, вложенная кем-то в его головной процессор. Но это знание вовсе не мешало жить. Не знал он только, зачем понадобилось уходить вот так сразу, едва успев прикоснуться к своему счастью.

Просто достигнутая цель опустошила чувства.

И не нашлось, увы, побитого жизнью мужика, который схватил бы его за ухо: «Остановись, лопух! Нет у тебя в голове никакой программы!» Он бы долго смеялся в ответ: «Еще скажите, что в вашем мозгу тоже нет программы!..» Молодой человек легко нашел дорогу к учреждению, проникнуть в которое было теперь его новой целью. Так же легко он вошел в здание, и никто его не остановил, не спросил, что тебе тут нужно, дружок, ведь он ничем внешне не отличался от прочих обитателей этого заведения. Народу было немного (рабочий день заканчивался), народ расходился и разбегался по домам. Поэтому никто не заметил, как незваный гость отжал отверткой дверь, ведущую в комнату рабочего по зданию, быстро проник внутрь и снова закрылся. Откровенно говоря, дверь была хлипкая, раздерганная.

Он спрятался.

Он терпеливо дождался темноты. Учреждение полностью опустело, ответственные лица прошлись по этажам, заглядывая в открытые помещения, в туалеты, под лестницы, последовательно выключая везде свет. Темнота неотступно следовала за уходящими людьми, пока не заняла пространство целиком. Затем был закрыт главный вход. И здание осталось без хозяев – на все выходные, на двое с половиной суток.