Путник - Глеб Майский

— Знаешь, братишка, а мне здесь нравится.

— Мне тоже, брат, но как бы впечатление не оказалось обманчивым.

— Очень на это надеюсь, потому что, почти наверняка, нам придётся здесь задержаться.

Путники, потакая собственному снобизму, сняли каждый отдельную комнату, только Криг настоял на том, чтобы мальчишка жил вместе с ним.

— Совсем ещё пацан, влезет куда, кто будет виноват?

— Дядька Криг, ну, ты меня совсем мальчишкой считаешь, — обиделся Барт. — Я на охоту много раз сам ходил, один раз даже волка убил.

— Малец, в городах встречаются люди пострашнее волков. Ну, если ты хочешь жить сам, то конечно…

— Нет, дядька Криг, ты очень добрый, я хочу жить с тобой.

— Отлично, парень, отлично! Пойдём обустраиваться. — На лице Крига, которое далеко не каждый осмелился бы назвать «добрым», расцвела улыбка.

Болт незаметно подтолкнул Брагу.

— А наш железный Шварценеггер расклеился. Похоже, он считает мальчишку чуть ли не сыном.

— Разве это плохо, брат?

— Нет, это здорово. Просто я раньше не замечал за ним сантиментов. Пойду обустраиваться и я. Лошадей устроят и накормят, договорено. Эй, Дрон, Гера, братишки! Вечером все встречаемся в харчевне гостиницы. Будем решать как действовать дальше. Я спать, желательно меня не трогать без особых причин, могу и ботинком в дыню зарядить. Если в кого попаду, заранее извиняюсь. Адьёс, амигос!

Харчевня путникам понравилась, столиков не очень много, чисто и аккуратно. Сдвинули два стола вместе, предварительно испросив разрешения у трактирщика. К удивлению остальных, Криг к двум, придвинул ещё и третий стол.

— Друг, ты ожидаешь гостей? И когда только успел их заиметь, тоже ведь спал, как все.

— Никаких гостей. Это мой с мальцом стол.

Болт непонимающе переглянулся с другими путниками. Но через минуту всё стало понятно — к столу Крига шли сразу два служки с заполненными снедью подносами. Разгрузившись, они пришли по второму разу, в результате стол оказался буквально завален разнообразной едой.

— Эй, дружище. Подозреваю, что даже в твоё необъятное брюхо это всё не затолкать.

— А я и не сам. Поглядите на мальчишку, скелет скелетом, надо поправлять парня.

Барт, который смотрел на вкусное изобилие восторженным взором, вдруг понял, что дядька Криг намеревается значительную часть этого самого изобилия скормить ему.

— Дядька Криг, спасибо, но я столько не…

— Малец, не бойся. Я же не заставляю тебя съесть всё сразу. Вечер длинный, начнёшь вот с этого поросёнка, запьёшь элем, вина я тебе не позволю, мал ещё. Чуть утрясёшь, гляди какой замечательный фазан, фаршированный яблоками. Потом…

Потом раздался дружный хохот, на вытянувшееся лицо мальчишки без смеха смотреть было невозможно.

— И чего смеяться-то? Потом оленина пойдёт, что, зря я окорок тащил от самого леса? — с обидой пробурчал Криг.

Парнишка с надеждой глянул на дядьку Болта. Тот подмигнул и сказал:

— Барт, мы с тобой. Всегда придём на помощь.

Криг не сообразил, о какой помощи говорит Болт и заявил:

— Какая такая помощь? Я же с мальцом.

— А вдруг ты не справишься, — Болт, улыбаясь, переглянулся с путниками.

— Да с кем справляться-то?

— Не с кем, а с чем. Дружище, неужели тебе ещё не допёрло?

Криг с подозрением оглядел путников и вдруг его пробило.

— Ну, нет! Знаю я вас — сожрёте всё, а малец голодным останется.

— Так мы ж не все сразу, Криг. Будем по одному подтягиваться, если появятся трудности.

— Даже не думайте! Малец, чего сидишь? Ешь, а то эти мужики очень прожорливые. Я не смогу им отказать, свои, как-никак. Быстрее, быстрее!

Громила решил подать пример мальчишке — отломил заднюю ногу поросёнка и с поразительной быстротой превратил её в жалкую обглоданную кость. Барт тайком глянул на Болта, тот подмигнул и поднял вверх большой палец. Пока мальчишка управлялся с куском свинины, его опекун успел слопать ещё одну поросячью ногу, опустошив по ходу тарелку с кашей, видимо, чтобы мясу в желудке было на чём лежать, затем, не останавливаясь на достигнутом, увлечённо принялся за жареного гуся. Барт заворожено следил за удивительным действом, разворачивающимся перед ним. Действо сиё называлось обжорством, в котором дядька Криг был большой мастак. В какой-то момент парнишка подумал, что опасность миновала, но тут служка притащил огромное блюдо с олениной. Мальчишка понял, что погиб. Спасение пришло с неожиданной стороны. Криг набил брюхо до предела и вдруг с удивлением понял, что туда больше ничего не поместится. Даже крошечный кусочек еды, даже самой лучшей и самой вкусной. Громила откинулся на спинку стула, жалобно заскрипевшую от страшной нагрузки и с ужасом прислушался к собственным ощущениям. Наверное, первый раз в жизни он наелся до отвала, до не могу, до не хочу. Потом глянул на парнишку, понял, что тот испытывает нечто похожее и громко икнул.

Земляне с не меньшим интересом, чем Барт, следили за скоростным уничтожением снеди, если бы в Пролге существовал такой вид спорта, Криг безусловно стал бы чемпионом.

— Приятель, ты впрямь налопался, или у меня глюк?

Криг осоловело глянул на Болта, не имея сил да же на то, чтобы спросить, что же это за зверь — глюк.

— Да, подвёл ты меня, Криг, подвёл, не ожидал я от тебя такого. А ещё друг называется! — Болт с притворной досадой выложил на стол золотой, который тут же перекочевал в карман довольного Браги.

Громила в этот раз просёк ситуацию. Хозяин поставил на то, что съедено будет всё, а Криг не оправдал ожиданий. Гигант виновато заморгал.

— Болт… ик… прости, но я… ик…

— Ик, ик. Больше ничего не можешь выдавить? Так что ж ты делаешь с пацаном, а? — Болт повернулся. — Барт, а ну встань-ка.

Парнишка с видимым усилием поднялся со стула. На тощей фигуре выступил круглый, как барабан, набитый едой живот. Он вызывающе торчал даже из под относительно свободной рубахи. Болт снова повернулся к громиле.

— И ты думаешь, что туда ещё что-нибудь влезет? Хочешь, чтоб у мальчишки треснул живот? Смотри мне, не приведи Иисусе, парень пожалуется, что ты пичкаешь его едой сверх меры, будешь наказан!

— Я понял… ик… я и сам больше не могу…

— Не-ет, брат. Одними оправданиями теперь не отделаешься. У меня в запасе есть книга, которую ты ещё не читал. Тебе будет с чем коротать три-четыре вечера.

Перед громилой во весь рост встало понимание того, что неприятности сегодня только начинаются.

— Но ты можешь облегчить свою участь, — сурово продолжил Болт. При этом он повернулся и подмигнул путникам. Затем снова напустил суровый вид и повернулся к Кригу. Совсем понурившийся было здоровяк, вдруг воспрянул духом.