УБИТЬ РАБА - Владлен Щербаков

- Дима! Ты во что это превратился! Несет от тебя!

Жуля, наоборот, уже распознала запах знакомого пота, заткнулась, взметая хвостом пыль. Дмитрий погладил лохматую морду.

- Всякое бывает, Марья Ивановна. Откройте дверь, я ключи потерял.

Марья Ивановна окинула прикид Дмитрия, в сомнении пошла к подъездной двери.

- Что ж ты уехал, не попрощался? – Соседка все также в нерешительности тянула магнитный ключ к домофону.

- Не успел. – Дмитрий уже держался за ручку двери.

- Не знаете, сосед из 74 дома?

- Гошка-то? – Лицо бабульки прояснилось. – Дома, где ж ему, алкашу, еще быть! С утра напоролся где-то!

Мимо своей двери Кабанов пролетел не задерживаясь. Какой смысл пялиться на замок, ключ от которого в квартире. На четвертом этаже нетерпеливо, но вежливо – костяшками пальцев – забарабанил в железную дверь. Обожженная кнопка звонка доверия не внушала.

Сначала послышался звон перекатывающихся бутылок, затем хриплый голос:

- Иду, иду же! Сашка ты?

- Я, я. Открывай, Гошан.

Гошка открыл дверь, специфический запах перебил Кабановское амбрэ.

- А где Сашка? – Животастый обросший мужик пытался сфокусировать опухшие глазки.

- Здорово, Игорь. Я твой сосед с третьего этажа – Дима Кабанов.

Не давая опомниться, Кабанов протолкнул соседа в коридор.

- Гоша, мне нужна твоя помощь! Я ключи потерял, надо с твоего балкона в квартиру попасть. У тебя веревка крепкая есть?

Гоша помотал головой, все еще держась за ручку двери.

- А ты точно Кабанов?

- Точно, точно. Это я в аварию попал. Сейчас переоденусь, приведу себя в порядок, узнаешь.

- А, ну проходи тогда. – Взгляд Игоря прояснился, но дверь он закрыть позабыл.

Дмитрий уже повернул в комнату, прошел на балкон, прикинул – никаких проблем – балконная решетка свободна от изысков в идее декоративных панелей, двух метров веревки будет достаточно.

- Так веревка есть, Гош? – Дмитрий вернулся в комнату, обогнул засиженный мухами стол, выглянул в коридор.

- Ты где?

- Не, веревки нету. – Донеслось из кухни.

Дмитрий прошел на голос. Мимоходом отметил незапертую дверь. Гоша сидел за кухонным столом, раскуривал сигарету.

- Садись, Кабанов. Давай вмажем. А то пожри чего-нибудь.

На столе стояла ополовиненная бутыль «Путинки» 0,7 литра, сковорода с застывшей в жире колбасой, рядом с перевернутым стаканом лежала намокшая пачка «Примы». На подоконнике лежал блок «Парламента» и дешевенький телефон.

- Нет, спасибо, дома поем. А вот телефоном разреши воспользоваться.

Дмитрий решил позвонить Генке.

- Да там денег нету.

- Попробую дозвон сделать.

Дмитрий правой рукой мягко не позволил хозяину встать, а левой взял телефон с подоконника. Нажал на зеленую кнопку, на дисплее высветились набранные номера. Верхний – «Покабану». По Кабану. В голове щелчки затвора, перед глазами фотоснимки: «Прима» и блок «Парламента», открытая дверь, «Покабану» - 16-10. Взгляды гостя и хозяина встретились.

Дмитрий отшвырнул мобильник и метнулся к входной двери. Гоша попытался схватить за пиджак, получил удар пяткой под брюхо и скрючился в коридоре.

На каркас самопальной двери наварен простецкий английский замок. Закрывая дверь, Дмитрий услышал пиликанье домофона, хэканье и скрип поручней. Через 3 секунды после второго оборота замка отпрянул от грохота в дверь.

- Открой, хуже будет!

Да уж лучше в любом случае не будет. «Мы тебя не больно зарежем».

Из-за двери:

- Неси монтировку.

Дмитрий вспомнил рассказы домушника. «Где дверь такая лажовая с замками посередине, главное снизу монтировку вставить правильно, чтобы между каркасом и уголком, а потом отжимаешь и вверх ее, монтировку, вверх. Получается дверь сама замок и ломает». Вот именно такая Гошина дверь и есть. И замок всего один. Монтировка в машине, где еще. Туда-обратно – две минуты. Еще минута, другая сломать дверь. Не обращая внимания на хрюканье хозяина, Кабанов заметался по квартире. Сунулся в ванную. Не врал Гоша – подходящей веревки «нету». Не иначе повеситься боится. Дмитрий, больше в превентивных целях (чтобы не вставал) – пнул незапасливого хозяина. Пока искал веревку, обдумывал возможность рукопашной. Вломятся двое, скорее всего трое. Их вооружение не известно. Отмахиваться кухонным ножом? Спорный вариант – тогда точно порешат. И так, разумеется, порешат, но кто знает, может, сначала в санаторий определят под спасительный наркоз. Нет, отбросил пораженческие мысли Кабанов. Хоть одного с собой забрать. За дверью уже начали шуровать не иначе как монтировкой. Дмитрий метнулся в маленькую комнату, сгреб вонючие серые простыни с кровати. Пока связывал, заметил в развалинах шкафа новую пятитысячную. Больше из мстительности забрал «30 серебряников».

Дмитрий метнулся на балкон, привязал простынь к прутку внизу решетки, бросил конец вниз. Перевалился через решетку и на руках стал спускаться, перехватился за простыни, не успел испугаться, как ступни ощутили край родного балкона. Расчет был такой: его дверь монтировкой не откроешь, начнут спускаться подобным образом, заимеют шанс загреметь вниз. Потом привлечь внимание, дождаться полиции.

Уже на балконе Дмитрий заметил пустоту в комнате. Первая мысль – к себе ли залез! Да нет, к себе – вон в стеклопакете с внутренней стороны окна щербинка от дротика.

Сверху хлопнуло выстрелом и лязгнуло металлом. Вскрыли дверь, догадался Дмитрий. Он уперся копчиком в балконную решетку, ступню устроил на пластик двери в районе ручки. Мощное движение ногой, латунные штифты хрустнули, дверь распахнулась.

В комнатах из интерьера – одни плинтусы. До потрясенного Дмитрия с улицы доносится голос: «На нижний балкон спустился!» Осаду держать нечем и незачем. Бежать надо! Сердце у Дмитрия аж прыгнуло от радости. Он подбежал к двери с лучшим в мире замком-пауком, поднял руку и за наличником нащупал ключ – последний из комплекта, возвращенный ревнивой Татьяной. Просто чудо, что там прятал!

Дмитрий уже открывал дверь, когда на балкон свалились гости. Донеслось:

- Попался, сука!

- Это еще кто попался. – Тяжело дыша, прошептал Дмитрий и провернул ключ с внешней стороны. Сразу пришла мысль: тот, который стоял под балконом, наверняка рванул к товарищам! Куда же теперь? Там, в деревне, их было четверо, значит – двое заперты в квартире, двое сейчас ломанутся в подъезд. Опять к Гоше? Нет у него столько постельного белья, чтобы до самой земли спуститься!

Кабанов побежал вниз. На площадке между вторым и первым этажами под почтовыми ящиками светлело окно. Кабанов мысленно воздал хвалу хрущевским архитекторам типового жилья. Окно над подъездным козырьком узкое, горизонтальное, с разбитым стеклом во внешней фрамуге, сияло спасительным светом. На улице заливалась Жуля, возле домофона матерились бандиты. Кабанов приподнял фрамуги и сделал бочку на бетонный козырек. Звякнуло стекло, пиликнул домофон, в подъезд метнулись головорезы, Кабанов прыгнул с козырька.

Хаким

«Черные глаза…» - лилось из динамиков.

- Ай, черние гляза! – взвизгнул молодой таджик. В такт любимой мелодии бил ладошками по рулю потрепанной «шахи», подпрыгивал на сиденье.

Ай, молодец! Черные глаза таджика искрились от удовольствия. Правильно говорил Фатых, не надо в Москву ходить, на Волгу надо ходить. Здесь города не намного меньше, а возможностей больше. Наших полно, русские не злые совсем. Машину за копейки купил, к Рахматулло в гараж загнал, вдвоем за неделю перебрали, движок помощнее вставили, коробку, мост новые воткнули, магнитолу. Где Рахматулло все это достал, один Аллах знает. Земляк говорит: «Все, что отдал, при тебе останется». Рахматулло веселый, щедрый! Денег не взял, говорит, давай, Хаким, работай, потом пригодишься. Вот Хаким и таксует, устанет баранку крутить, поспит в машине днем, когда клиентов мало. Не то чтобы их много, конкуренты, как шакалы, дорогу подрезают, но, если так дальше пойдет, через пару месяцев Гульназ вызвать можно. Или не вызвать, заблестел зубами Хаким. Здесь девчонку найти, вон как эту малышку! Таджик чуть не свернул шею, провожая малолетку в мини-юбке. Вернув голову в исходное положение, засмеялся. По дороге в его сторону бежал загорелый мужик в пиджаке на голое тело. Волосы растрепаны, глаза выкатил, руками машет. Пьяный русский, они все спиваются. А чем это он машет? Пятитысячная! К машине бежит, клиент?

Мужик, не спрашивая разрешения, валится на заднее сиденье.

- Гони, брат, гони!

Перед носом у Хакима радужная бумажка, в которой затаились баклажки с пивом, водка, хохочущие девчонки в коротких юбках. Какие могут быть вопросы, гоню, брат!

«Шестерка» сорвалась с места, аж шины задымили. Хаким чуть не наехал на двух мужиков, вывернул, хорошо на встречке никого.

- Совсем жить не хотят, под колеса бросаются, шакалы! Куда едем, брат? – Хаким убавил звук магнитолы.

Брат проводил шакалов взглядом, выравнивая дыхание, сказал: