Рыцари пятого океана - Андрей Рытов

Особую трудность представляли снега для действий механизированных подразделений. Приведу пример. Одна из наших танковых бригад и часть стрелковой дивизии вырвались вперед. Но дальнейшее продвижение машин застопорилось, горючее кончилось. Соседи отстали. Финны же, используя подвижные отряды лыжников-автоматчиков, быстро блокировали их, расставив мины на вероятных путях отхода.

В ожидании помощи танкисты и пехотинцы организовали круговую оборону. У окруженных кончались боеприпасы и продовольствие. Надежда была только на авиацию.

Штерн вызвал Копца и меня и поставил задачу: немедленно, пока не подойдут на помощь наземные части, организовать доставку по воздуху всего необходимого для зажатой в кольцо группировки войск.

Финны старались всячески воспрепятствовать задуманной операции, вели по низко летящим самолетам яростный огонь. Но экипажи прорывались сквозь зенитный заслон, сбрасывали осажденным бочки с горючим, мешки с продуктами питания, патронами и снарядами, медикаментами и теплой одеждой.

Вскоре танкистам и пехотинцам удалось прорвать кольцо окружения, и первое слово благодарности они передали летчикам.

Особенно интенсивно в интересах наземных войск работали наши воздушные разведчики. Это было тонкое, ювелирное дело. Противник искусно маскировался в лесах, и обнаружить его с воздуха было весьма трудно. Для ведения разведки мы создали специальный отряд, недобрав туда наиболее опытных и смелых летчиков. Командиром назначили самого искусного крылатого следопыта - Ткаченко, а комиссаром - не уступавшего командиру в пилотажном мастерстве летчика Евтеева. Позже, в Отечественную войну, он совершил немало подвигов, стал Героем Советского Союза.

Самолеты отряда базировались на озере, недалеко от штаба. Важно было не только собрать свежие и достоверные сведения о противнике, но и вовремя доставить их командованию. Поэтому близость разведывательного отряда к штабу играла незаменимую роль. Сведения тотчас же передавались из рук в руки.

Разведчики по нескольку раз в день на малой высоте облетывали весь район в полосе наступления 8-й армии. Они научились так хорошо определять по известным им признакам изменения обстановки, что иной раз мы диву давались их зоркости.

Бывало, вернутся разведчики с задания и рассказывают: в таком-то квадрате появился финский, отряд, там-то он ночевал, оставив потухшие костры; от нового места расположения отряда следы ведут к озеру,- очевидно, брали воду. Наметанный глаз воздушных разведчиков замечал появление и едва обозначенной лыжни, и свежесрезанного дерева, и вновь установленного шалаша или палатки.

Однажды прилетает Ткаченко и докладывает:

- Вчера проходил над энским участком леса. Деревья стояли в снегу. А сегодня смотрю, кое-где свежие вырубки появились. Э, думаю, неспроста. Внимательно просматриваю лесную чащу. Долго кружил, но все же нашел отряд финских лыжников. И белые халаты не помогли...

В тяжелую пору войны особенно отчетливо проявляются лучшие качества людей - преданность Родине, мужество, отвага, готовность сделать все, чтобы постоять за интересы своего народа. Личное отступает на задний план, человек отдает всего себя без остатка ради общего дела.

В этой связи хочется вспомнить знаменитого полярного летчика Илью Павловича Мазурука, имя которого в те годы гремело на весь мир. О его полетах в Арктику ходили легенды. Он знал этот необжитый край, как свой дом. Ему принадлежит честь первооткрывателя многих полярных трасс, по которым сейчас регулярно совершаются полеты.

К началу войны с финнами Мазурук жил в Москве. Его никто не собирался призывать в действующую армию. Ценили опыт и знания Ильи Павловича, берегли его для других, более важных дел, с которыми мог справиться только он.

Но сам Мазурук рассудил по-иному. Он сел в свою красную машину с размашистой надписью на борту: "Арктика" - и прилетел к нам на фронт. Копцу и мне объяснил свое решение просто:

- Я могу летать в любую погоду, при самой плохой видимости. А ваш участок фронта - тот же север. Молодым летчикам наверняка нужна помощь. Вот мне и хочется передать им все, что я знаю.

Намерение Ильи Павловича было самое благородное, и мы, конечно, с удовольствием приняли его в свою семью. Он летал но аэродромам, охотно делился с летчиками и штурманами своим опытом пилотирования, навигации и эксплуатации техники в своеобразных условиях северного края. Летный состав наших частей он покорил простотой и душевностью. Каждое слово полярного летчика воспринималось ими как откровение.

Прошло, наверное, дней десять, и Илья Павлович предъявил нам "ультиматум":

- Спасибо, что допустили меня до работы. Но я и сам хочу летать на бомбежку.

Просьба его поставила нас в тупик. На войне всякое может случиться. Погибнет такой человек - потеря невосполнимая. Да и кому нужна эта жертва?

Связались по телефону с начальством, спросили, как быть. Нам ответили:

- На ваше усмотрение.

- Раз просит - давайте разрешим,- согласился Копец.- Только не на ТБ-3. Поручим ему сформировать и подготовить для ночных полетов эскадрилью скоростных бомбардировщиков.

Илья Павлович охотно согласился, отобрал наиболее опытных летчиков и штурманов и занялся их обучением.

Эскадрилья Мазурука сыграла на фронте заметную роль. Ее ночные налеты на вражеские объекты всегда оказывались неожиданными. Противник нес немалые потери. Летая с ним, экипажи надежно овладели практикой ночных полетов, многие из летчиков и штурманов стали опытными инструкторами.

Улетел от нас Мазурук с орденом Красного Знамени. Все мы долго вспоминали его добрым словом.

Герои и подвиги

Однажды я приехал в полк, располагавшийся на озерном аэродроме. На берегу стояло несколько домиков, в которых жили летчики. Захожу в один из них. На полу ни соринки, на окнах марлевые занавески, стол накрыт скатертью, и даже еловая веточка с шишками в банке красуется.

- Вот это порядок! - похвалил я летчиков.- Молодцы. Кто же у вас такой уют создает?

Летчики стоят, многозначительно улыбаются. Потом один из них с гордостью говорит:

- Беспорядка не терпит наша хозяйка...

- Какая такая хозяйка?

- А самая настоящая. Вот за этой занавеской.- И летчик показал рукой на ситцевый полог, висевший на телефонном проводе.

И верно: приподнимается край занавески, и оттуда выходит девушка. На ней унты, ладно пригнанная гимнастерка, подпоясанная офицерским ремнем. На голубых петлицах алеет по три кубика.

- Старший лейтенант Екатерина Зеленко! - браво рапортует она и смущенно добавляет: - Екатериной представляюсь потому, чтобы не путали с мужчиной.